Невеста принца - Линда Миллер

Брат и сестра очень дружили, но Джереми был ровесником Люсиана, поэтому Рафаэль едва ли перекинулся с ним парой слов.

— Да, — с необычной страстностью проговорила Фелиция. — Я не хочу, чтобы мятежники убили моего Джереми. Не хватало еще, чтобы вы стали наказывать солдат Моровии за то, что они вас защищают.

Уголком глаза Рафаэль видел, что Чандлер Хэзлетт напряженно вслушивается в их разговор и даже подался вперед, не скрывая своего интереса.

— Меня защищают? — с горечью переспросил Рафаэль. — А вы, Фелиция, знаете, что они делали на рыночной площади?

Она покраснела.

— Конечно же, знаю. Но зачем подставлять всех за вину одного-двух?

Рафаэль поднес к губам бокал и сделал еще глоток, правда, теперь он даже не почувствовал вкуса вина.

— Не сомневаюсь, что себя они вполне в силах защитить, — спокойно проговорил он. — Особенно Джереми, ведь он довольно быстро продвинулся в чинах. Правильно?

— Вы могли бы сделать исключение…

Одним легким наклоном головы Рафаэль приказал ей замолчать, и Фелиция, бросив на стол салфетку, с грохотом отодвинула стул и выскочила из столовой.

Чандлер привстал, то ли желая защитить Фелицию, то ли из привычки, но когда он посмотрел на принца, его лицо было хмурым.

— Рафаэль, вы могли бы позвать Джереми отдельно, — предложил он.

— Нет, — ответил Рафаэль. — Все будут вызваны одинаково, даже мой брат Люсиан.

На этом обсуждение закончилось, однако Рафаэль видел по лицу Чандлера, что он недоволен.

— Ну, рассказывайте… Как тут Федра?

Ранним утром Анни и Федра вышли на балкон по приказу Рафаэля, где с ними были Барретт и сам принц, полускрытые деревьями от стоявших на придворцовой улице солдат, которых им предстояло опознавать. Анни не узнала ни одного из тех, кто был на рыночной площади. У некоторых волосы были точно такие же, как у офицера, который ее ударил, но чтобы сказать наверняка, ей надо было заглянуть им в лица.

— Может быть, если бы поближе… — Анни крепко держалась за железные перила балкона. — На таком расстоянии…

Рафаэль помедлил, потом повернулся к сестре.

— Федра!

Принцесса покачала головой, и Анни показалось, что она льнет к мистеру Барретту. Федра вся дрожала и была пугающе бледна.

— Нет, Рафаэль… Они все похожи…

Рафаэль и мистер Барретт обменялись быстрыми взглядами.

— Ничего, — сказал мистер Барретт принцу. — Я найду виновных.

Рафаэль опять перевел взгляд на построенных перед дворцом солдат.

— Смотри. А пока я бы хотел сам с ними поговорить.

Анни заметила, что Барретт стиснул зубы, и поняла, что он изо всех сил сдерживает себя, не желая при них спорить с Рафаэлем. Для Анни не было никаких преград.

— Это опасно, ваше высочество, — сказала она. — И глупо.

Он повернул к ней голову и посмотрел на нее тяжелым свинцовым взглядом.

— Ну, вы — известный знаток и того, и другого. Правильно?

Анни покраснела.

Рафаэль поклонился.

— Позвольте мне, мисс Треваррен, распоряжаться моей армией по моему усмотрению, — сказал он. — А пока вы и моя сестра можете занять себя приготовлениями к сегодняшнему балу.

Как он ни старался облечь свое замечание в вежливую форму, оно больно задело Анни, впрочем, так и было задумано принцем. Анни подавила желание стукнуть его высочество. Вместо этого она присела в глубоком реверансе.

— Как прикажете, сир, — проговорила она, особенно выделяя последнее слово. — Не смею ослушаться вас.

Принц выругался, правда, вполголоса, а Анни поднялась и величественно поплыла в комнату. Федра последовала за ней.

Во дворце творилось Бог знает что, и не только из-за двухсот солдат, построенных на улице возле главных ворот. На кухне варили, парили, жарили, пекли. Садовники, музыканты, горничные украшали огромную залу на первом этаже.

И Анни, и Федра очень расстроилась, но у обеих впереди было много дел, и они разошлись в разные стороны. Анни отправилась на очередную примерку свадебного платья, а Федра — примерять платья, присланные из модного магазина мисс Ренденнон.

Когда с примеркой было покончено, Анни вернулась в свою комнату и обрадовалась, обнаружив там несколько платьев для себя.

Она выбрала сверкающее платье из желтого шелка, украшенное золотыми кружевами. Так как оно неплохо сидело на Анни, то потребовались лишь мелкие переделки, с которыми легко справилась помощница мисс Ренденнон.

Через несколько часов, когда во дворе застучали копыта лошадей и послышался скрип колес, Анни вышла из своей комнаты и стала спускаться по лестнице. Она решила от всей души насладиться балом, хотя ее сердце было разбито, а от милых иллюзий не осталось и следа.

Внизу она сразу же отыскала глазами принца, который разговаривал с каким-то мужчиной, и приготовилась хранить холодно-официальный вид, пока будет проходить мимо.

Когда Рафаэль поднял голову, почувствовав ее присутствие, другой мужчина тоже повернулся, и Анни с ужасом поняла, что смотрит прямо в лицо тому человеку, который командовал солдатами на рыночной площади.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мужчина со светлыми волосами смотрел прямо в глаза Анни, и легкая усмешка кривила его великолепно очерченный рот, словно он вызывал ее на поединок. Страх сжал ее сердце. От страха она не могла шелохнуться и только изо всех сил хваталась за перила. Она, как мышка, увидевшая кобру, замерла на месте, не имея духу ни бежать вниз к людям, ни бежать наверх в свою комнату.

— Анни!

Откуда-то издалека сквозь ужас и отчаяние до нее донесся голос Рафаэля. Она смотрела на него, словно сквозь пелену, а он бежал к ней по лестнице.

— Ради Бога, что случилось? — Он обнял ее за талию, не давая ей упасть. — Ты заболела?

Анни повернула к нему лицо и несколько мгновений смотрела на него, потом перевела взгляд дальше. Мужчина все еще стоял на том же самом месте, и в его взгляде она прочитала угрозу, в то время как его лицо оставалось безмятежно спокойным.

Анни вновь почувствовала его сапог на своей груди, услышала выстрел, крики. Все опять ожило в ее памяти.

Страх уступил место холодной ярости.

Она показала на него рукой.

— Он был там. Он был на рыночной площади, — громко сказала она. — Он отдавал приказы.

Рафаэль все еще поддерживал ее, и она была ему благодарна за это, потому что, несмотря на всю ярость, вряд ли устояла бы на своих ослабевших ногах.

— Ковингтон? Ты уверена?

Ковингтон посерел, но от страха или от злости, Анни не поняла.

— Рафаэль, послушайте, — наконец заговорил он. — Эта девушка лжет.