Цена дерзости - Вера Чиркова

В этом неспешном мире простые люди время особо не считали, условно деля сутки на три периода – ночь, утро, продолжавшееся с рассвета до полудня, и день, кончавшийся закатом. Так же каждый период очень условно делили на три части – раннее утро, середина утра и время второго завтрака. Только у очень богатых были местные аналоги часов, делящие время в сутках на двадцать отрезков.

– Как мне одеться? – Майка уже поднялась и торопливо расчёсывала волосы.

– Может, мужскую одежду? – осторожно предложил Костик. – В ней ехать удобнее, а дома переоденешься. Выбирай сама, ты же у меня умница.

– Если ты разрешаешь, я надену мужскую, – решила Майка и побежала к шкафу. – А твои чёрные вещи берём?

– Обязательно, сейчас пришлю служанок, пусть помогут. – Конс вдруг остановился, вернулся к ней и, притянув к себе, заглянул в глаза. – Майка, ты не волнуйся, всё будет хорошо.

– Я и не волнуюсь. – Она подтянулась и погладила Костика по волосам, задев прохладным брачным браслетом щёку.

Конс немедленно прижал её ручку плечом, нежно потёрся об неё и покосился на своё запястье. Как хорошо, что ему хватило мозгов доверить ей выбор! Иначе бы он ни за какие коврижки не догадался, что агаты на Таджере самые почитаемые и ценные камни. И этот серебряный браслет, очень живо изображающий кольца свернувшейся вокруг запястья змеи, с филигранно подобранной чешуёй из сотен мелких агатов, изумрудными глазками и рубиновым язычком, предложил бы предпоследним. Перед массивным золотым браслетом, украшенным выложенными из драгоценных камней разноцветными цветочками.

В путь они отправились на хотомаре, специально присланном Даринтом из Хедула. Удобно устроились в куче подушек и принялись за завтрак, предусмотрительно захваченный лекарем. Всё равно в хотомаре делать больше нечего, заснуть не удастся, полёт длится всего часа три, а смотреть в окна нельзя. Хотя в полу хотомара наместника было несколько маленьких застеклённых смотровых люков, прикрытых сверху крышками, любоваться густым утренним туманом, лёжа на животе, никому не захотелось.

Потому-то никто из них и не заметил скачущего по направлению к ближайшей гостинице всадника, нетерпеливо подгонявшего и без того быстроногого панга.

Несчастье случилось в тот момент, когда путники преодолели уже большую часть пути и подлетали к облепившим город деревушкам, поставлявшим горожанам свежее молоко и овощи. Что-то едва ощутимо дёрнуло хотомар, тревожно вскрикнул пилот.

– Я сам. – Авронос дёрнул шнурок звонка и кинулся к смотровому окошку.

Но увидел лишь спину погонщика дрифонов, плотно вжавшуюся в стекло. Ожидать ответа лекарь не стал, отпёр окно и просунул наружу руку.

– Он жив… – Рука Авроноса была в крови.

– Я ранен… – хрипло пробормотал пилот, – в правую лопатку… Мимо прошёл чей-то незнакомый хотомар… сейчас они разворачиваются…

– А наш дрифон?

– Не знаю… он сидел на крыше… ветер попутный… думаю, стреляли в него… – Пилот говорил всё тише.

– Неужели нельзя втащить его сюда? – Конс рассматривал устройство передней стенки. – Вот это что за крючья?

– Откуда я знаю. – Авронос был растерян, как никогда. – Я лекарь, а не хотомарщик… знаю только, что можно снять заднюю стенку, чтобы погрузить большие вещи.

– Отойди, теперь я посмотрю, – отодвинув учителя назад, Конс внимательно рассматривал крючья, потом уныло потрогал пальцами прутья.

Впечатление такое, что стенка всё же снимается, но вот как к ней прикреплено сидение пилота – непонятно. Вполне возможно, что она откинется вниз и раненый упадёт. Идея прорезать дыру в стенке тоже не подходит. Судя по твёрдости и сухости прутиков, из которых она сплетена, пилить придётся до посинения, и есть шанс задеть пилота. Ещё имеется узкая боковая дверца, через которую в хотомар входят пассажиры, но она откидывается вниз, превращаясь в приставную ступеньку, а сверху нависают пузырники. И непонятно, как можно пробраться сквозь них. Вдобавок ко всему, имелся ещё широкий люк в крыше, но открыть его изнутри не удалось даже совместными усилиями. Впрочем, Костик на это и не надеялся, ещё в первый раз рассмотрел прикреплённую снаружи к крыше сплетённую из крепчайших верёвок сеть, к которой крепятся связки пузырников. Возможно, люк использовали лишь в случае аварии.

– Если открыть дверцу, – кротко сообщила Майка, – я могу пробраться на крышу.

– Через мой труп, – мгновенно отрезал Конс. – Ты представляешь, какая тут высота?

– Это ты пока не знаешь, что ассары танцуют даже на канатах, – осадил его воспрянувший духом учитель. – Если она училась, то не боится никакой высоты.

– Не боюсь, – твёрдо посмотрела на мужа Майка, но он не сдался.

– Если не найдём верёвку, то забудьте про это предложение. Без страховки никуда её не отпущу.

– Верёвки есть, – обрадовался Авронос. – Хотомарщики никогда не летают без запасных.

– Всё равно это афера – отпускать девушку на крышу, – запротестовал Костик, – если есть верёвки, я и сам могу попробовать.

– Если ты сорвёшься, кто тебя втащит назад? – откровенно засомневался лекарь. – Вряд ли мы с Майкой справимся.

Конс поспорил бы ещё, но отчётливо понимал, сейчас время работает не на них. Он ничего не знал о местных способах захвата хотомаров, но если бы задумал такое сам, то постарался бы приземлить врага в нужном месте. И если это так, то пилот ошибался… целились именно в него, отлично зная, что пассажиры надёжно заперты в своей корзинке.

А дрифон без приказа даже не подумает впрягаться в лямку. Или как он там тащит эту связку шаров?

И тут Конс вдруг понял, что додумался до главного вопроса: а как бандиты собирались заставить их хотомар направиться туда, куда нужно им? И как они собирались его приземлить? И как вообще приземляют хотомары?

– Они же раскрываются от тепла, пузырники, – начал обстоятельно пояснять Авронос, но Конс поторопил.

– Кратко, времени мало.

– Погонщики точно знают, сколько времени лететь, и брызгают с таким расчётом, чтоб пузырники начинали сдуваться как раз ко времени прилёта… Знание передают только наследникам.

– Это неважно, скажи, что будет, если проткнуть пузырник? Стрелой, дротиком… чем угодно?

– Газ начнёт выходить… если только один пузырник… не страшно… а если несколько десятков… – Авронос побледнел, ясно сообразив, куда клонит ученик.

– Всё ясно. – Конс заторопился. – Маечка, иди сюда… ты вылезешь, но никуда не пробирайся, ни к пилоту, ни к дрифону. Возьми кинжал… просто протыкай пузырники… нам нужно сесть как можно быстрее. Бандиты где-то приготовили встречу… оттуда мы не уйдём.

Выдавая девушке эти указания, Костик плотно оборачивал её талию одним из своих широких ремней и, застегнув надёжную пряжку, дополнительно несколько раз связал прочной бечевой. Потом привязал к ремню верёвку и на миг крепко прижал жену к себе. Отпускать её не хотелось категорически, но другого выхода не было.

Первая проблема возникла, едва они попытались откинуть дверцу. Оказалось, это практически невозможно, мешали висевшие на ней пузырники. Костик даже не подозревал раньше, что они могут раздуваться так сильно. Однако после того как пассажиры навалились на дверь втроём, небольшая щель всё же появилась, и Костик сразу ткнул кинжалом в видневшийся сквозь неё сероватый бок пузыря. Авронос, одновременно с ним сообразивший, что нужно делать, яростно пронзал пузырники с другой стороны дверцы. Они сдувались с лёгким шипением, по кабинке пополз неприятный, тухловатый запах.

Через некоторое время дверца начала постепенно подаваться, и, едва встала наклонно, открывшись ровно настолько, что мог пролезть кто-то очень худенький, Майка немедленно выскользнула наружу. Теперь они втроём резали и кололи все пузырники, какие могли достать. Надёжно привязав второй конец верёвки, Костик сначала поддерживал девушку, но чуть позже она мягко отстранила его руку и полезла выше.

А ещё через минуту Костик заметил, что корзина очень медленно начинает клониться на один бок.

– Авронос, посмотри, где мы летим и далеко ли земля, – скомандовал Конс, попасть в речку или болото значило запереть себя в новой ловушке.

– Это место я плохо знаю, западная окраина города – вообще не тот район, где селятся солидные люди… да и местность тут неудобная, сплошные овраги, карьеры, ручьи… – ложась на живот и приникая к люку, просвещал ученика лекарь.

– Неудобная для солидных, значит, как раз самая подходящая для несолидных… Май, проберись на ту сторону и режь пузыри там, иначе корзина перевернётся. Нам, может, и ничего, а пилот улетит. Без руля и крыльев.

Конс шутил специально, не хотелось заострять внимание девушки на раненом, возможно, доживающем свои последние минуты. Помочь ему они пока не в силах, а вот если Майка от расстройства забудет об осторожности…

– Пролетели над маленькой деревушкой, довольно низко, видны крыши, людей не видно, туман… – отчитывался Авронос. – Теперь летим над деревьями, стоят редко, думаю, поле или луг…