Психология веры - Рада Грановская

Вместе с тем он согласился вступить под отчий кров. Здесь он встретился с рыдающей женой Яшодхарой. Он утешал жену и рассказывал об их прошлых воплощениях, поясняя этим смысл своей и ее судьбы (14, с. 207). Затем перед ним предстал его сын Рагула. Будда был приятно поражен его поведением и стал описывать сыну прелести жизни странника, убеждая отправиться с ним, и тот с радостью согласился. Так впервые в общину вступил ребенок (179, с. 156). Побывав дома, Будда вернулся к своей обычной жизни в монашеской общине – сингхе. Кроме сына из своих родных Будда обратил в новую веру и старшего из двоюродных братьев – Ананду. (Последний стал его любимым учеником, взял на себя заботу о повседневных нуждах Будды и не покинул его до самой смерти.)

Прекрасная версия глубинного изменения существа Гаутамы после просветления и его встреча с родными описана в поэме Р. Тагора:

«Настал день после просветления, когда Гаутама вспомнил, что он должен вернуться домой и сообщить радостную весть отцу и жене. Он вернулся. Его отец был сердит, как все отцы. Он не мог разглядеть, кем стал его сын, так как был почти слеп, и все еще думал о нем с точки зрения той его личности, которой уже не было, от которой Гаутама отказался в день, когда покинул дворец. Он сказал сыну: “Я твой отец и люблю тебя. Ты глубоко меня обидел. Я старик и для меня были мучением эти 12 лет. Я старался дожить до твоего возвращения, чтобы ты смог принять царство. Хоть ты и совершил против меня грех, отнесся ко мне почти убийственно, но прощаю тебя и двери мои все еще открыты для тебя”».

Будда засмеялся: «Сударь, постарайтесь хоть чуточку осознать, с кем вы разговариваете. Человека, покинувшего дворец, больше нет. Я нечто другое. Взгляните на меня». Его отец рассердился еще больше. Он сказал: «Ты хочешь обмануть меня? Я не знаю тебя? Я твой отец, я дал тебе рождение, в твоей крови течет моя кровь. Я знаю тебя лучше, чем ты сам знаешь себя». Будда сказал: «Все же прошу, сударь, взгляните. Вы дали мне рождение, я появился через вас, это правда, но вы явились только средством. Тот факт, что кто-то приехал на лошади, еще не значит, что лошадь знает седока». Но старик, полный радости и гнева, не смог увидеть, что произошло с Буддой. Что за вздор он несет? Что он умер и возродился? Что он совсем другой человек, что он больше не та личность, что теперь он индивидуальность? Тогда Будда пришел к жене. Она была сердита еще больше. Она задала ему только один, но значительный вопрос: «Нельзя ли было здесь, во дворце достичь всего, что ты достиг в лесу? Разве бог находится в лесу, а здесь его нет?» Будда ответил: «Да, истины здесь столько же, сколько и там. Но узнать об этом здесь было бы значительно труднее для меня, потому что здесь я затерялся бы: в личности принца, личности сына, личности отца. Я хотел встретить себя, чтобы никто не напоминал мне, кто я такой» (265, с. 315).

Четверть века Будда проводил дождливые сезоны около города Шравасти, а в остальные сезоны странствовал. Предания описывают его типичный день следующим образом. Встав очень рано, он совершал омовение и некоторое время пребывал в размышлении. Затем брал монашескую чашу и шел за подаянием – то один, то в окружении толпы монахов. Даже когда Будда достиг вершины почета и его имя было первым в Индии, ежедневно можно было видеть, как он проходил по улицам из дома в дом с чашей в руках и безмолвно стоял с опущенным взором, ожидая, не положит ли кто кусок пищи в его чашу. Миряне брали ее и наполняли едою. Получив подаяние, Будда принимал пищу, а потом проповедовал народу. Окончив проповедь, он возвращался в монастырь, садился на особое, для него приготовленное, место и ждал, пока все монахи кончат трапезу. Тогда он обращался к ним с увещеванием, а они задавали ему вопросы и просили объяснений и советов. Затем Будда отдыхал. Потом начинали собираться миряне, и Будда произносил проповедь для них. После этого он купался, немного времени посвящал созерцанию, а затем опять приходили с вопросами монахи. Всю жизнь Будда был скромен, не выставлял себя как святого и объяснял свое положение так: «Положим, у курицы-наседки десять яиц. Она согрела и высидела их, и вот один из цыплят первым разбил скорлупу и вылез на свет. Он старший. Так и Будда: он первый разбил скорлупу незнания и обрел свет познания. В остальном он не отличается» (265, с. 318).

Сорок четыре года странствовал Будда, проповедуя свое учение – путь конечного избавления от страданий. Он утверждал: «Жизнь манит человека тысячью ожиданий, из которых почти ни одно не исполняется. А исполненные желания чаще всего приносят разочарование, ибо только ожидаемая радость есть истинная радость. Беспокойство, разочарование и страдание – вот участь человека». Чтобы разорвать эту цепь страданий, во все новых рождениях, нужно уяснить себе иллюзорность тех ценностей, которыми дорожит человек. (Как сказал бы психолог – сделать переоценку ценностей и сменить установки.)

Два царя были почитателями Будды (Бимбисара, повелитель Магадхи, и Пасенади, повелитель Косалы). Они были почти его ровесниками и в течение всей своей жизни верными защитниками его общины. Предания сообщают, что на Будду было совершено несколько покушений. В частности, по наущению его бывшего ученика и вечного соперника Девадатты. На него скатывали огромный камень, выпускали разъяренного слона, подсылали убийц. Однако все попытки оказались тщетными: камень неожиданно раскололся, слон стал вдруг кротким, убийцы с покаянными воплями склонились к ногам Будды. До последних дней он с монахами ходил за подаянием, но это давалось ему все труднее. «Тело мое, как обветшалая телега, лишь при усиленной заботе едва держится на ходу». Роковым оказалось путешествие из Раджигахи в Кусиндру. В пути он почувствовал приближение кончины. Сознавая значимость этого момента, он облачился в чистые одежды, попросил постелить на земле плащ, лег в позу льва и обратился к монахам:

«Теперь, монахи, мне нечего больше сказать вам, кроме того, что все созданное обречено на разрушение! Стремитесь всеми силами к спасению».

У его изголовья сидел плачущий Ананда, и Будда с напутственной речью обратился к любимому ученику и сподвижнику: «Будь те же, Ананда, сами себе светильником, сами себе прибежищем и другого прибежища не ищите. Пусть истина будет вашим светом и вашим прибежищем. К то, когда я удалюсь, примет истину, тот будет моим истинными учеником, тот вступит на истинный жизненный путь. Истинно, о ученики, говорю вам, тленно все, что создавалось, боритесь без устали» (Мах. сут. 33, цит. по: 37, с. 131). Это были его последние слова. Будда ушел в нирвану в глубокой старости, в возрасте 80 лет в 483 г. до н. э.

Когда сердце Будды остановилось, соседнее племя пришло оплакать его. Он был сожжен на большом погребальном костре, увитом гирляндами цветов. Народ проводил его в последний путь с почестями, которые было принято оказывать царям. Пепел с благоговением был разделен между городами. Очень скоро над останками Гаутамы, рассеянными по всей стране, построили ступы. Толпы паломников устремляются к этим святым местам, молятся у «дерева просветления», посещают места рождения Гаутамы, первой его проповеди и то святое место, где он ушел в нирвану. Города Капилаваста, Гайа, Бенарес и Кусинагара становятся святыми местами, куда буддисты приносят свои дары – цветы и фимиам.

Канон – Трипитака

Поистине победа над собой человека, живущего в постоянном самоограничении, смирившего себя, – лучше, чем победа над другими людьми.

Будда (Дхам. 8; 104)

Сразу после смерти Будды записи его проповедей, сделанные на бамбуке или шелке, были собраны вместе и объявлены не подлежащими критике. Спустя несколько месяцев был проведен первый собор, где установили состав и объем подлинных речей и уставов Будды, включив в них 80 тысяч высказываний. В этом мероприятии участвовало 500 монахов, которые вспоминали и по памяти декламировали все подробности жизни учителя. Собор пятисот – первый буддийский собор – состоялся в Раджагрихе. Та м его ближайшие ученики систематизировали учение. Один, Кашьяпа, собрал все по метафизике, другой, Ананда, – афоризмы и все по правилам морали, третий, Упали, – правила аскетики. Там была систематизирована и та часть Канона, которая посвящена дисциплинарным правилам, – Винайя-питака, как и часть, посвященная собственно религиозно-этическому учению, включая рассказы и притчи, слышанные из уст Будды, Сутта-питака, а также включающая метафизические взгляды Будды. Все это послужило основой и первым наброском будущей Трипитаки.

Второй собор собрался в Везали в царствование Ашоки в 380 г. до н. э. Он проходил через 100 лет после смерти Будды, на нем присутствовало 700 старейшин, и там были окончательно уточнены все детали вероучения. В частности, дисциплинарный кодекс общины – Винайя-питака. Кроме того, на нем произошел раскол буддизма на две основные ветви – хинаяну и махаяну. Только в 253 г. н. э. на третьем соборе в Паталипутре был канонизирован весь объем священного писания Трипитака. С тех пор Палийский Канон считается священным и наиболее полным, так как включает и назидательные обращения Гаутамы к монахам общины.