Второй обряд - Женева Ли

Тея замерла в моих объятиях, у нее перехватило дыхание, когда она услышала мои слова. Я сразу же понял, как это прозвучало для нее, особенно после всего, через что мы прошли.

― Не это, котёнок, ― пробормотал я, наклоняясь, чтобы коснуться поцелуем ее губ. Я почувствовал запах ее крови, и мои ноздри затрепетали. Но я чувствовал не похоть. Это не был сладкий, манящий аромат, который встречал меня, когда ее кровь проливалась на мой язык. Он был сухой и мертвый, лишенный той сладости, которая придавала ей восхитительный оттенок. Кто-то ранил мою подругу. Нет. Не просто кто-то.

Моя сестра-близнец ранила мою подругу.

Ярость запылала в моих венах, когда я задумался о том, что сделаю, когда поймаю Камиллу. Я не стал бы наслаждаться убийством своего близнеца так, как если бы на Тею напал кто-то другой. Но я покончу с ней за то, что она сделала, и на этот раз сделаю это окончательно.

Ладонь легла мне на грудь, и я почувствовал легкий толчок. Я вернулся в реальность и удивленно посмотрел на руку Теи. Я поднял глаза на нее, но шока не было. Только какое-то усталое смирение.

― Я тоже это почувствовала, ― вот и все, что она сказала.

Я изучал ее, удивляясь, как она может быть такой маленькой и в то же время такой сильной. Она излучала силу. ― Позже я хочу услышать, что произошло, ― осторожно сказал я. Она кивнула, прикусив нижнюю губу. Казалось, она поняла то, что я не сказал. Я хотел узнать подробности, когда успокоюсь. Когда меня сдержит осознание того, что она в безопасности. Если она расскажет сейчас, это приведет к тому, что моя кровь взыграет с новой силой, и я не уверен, что смогу удержаться от охоты на Камиллу. Все, что встанет на моем пути… Я глубоко вздохнул. ― Я хочу задать тебе один вопрос, но сначала мне нужно рассказать тебе одну историю.

― Хорошо. ― Ее улыбка была нежной, и она немного ослабила гнев, охвативший мое сердце.

Я занес ее в квартиру, не забыв запереть все двери. Казалось невозможным, чтобы кто-то смог пройти через биометрическую систему безопасности. Тем не менее, учитывая, что Камилла восстала из мертвых, лучше было перестраховаться.

― Кровать или диван? ― спросил я ее.

― Ты хочешь поговорить или… ― поддразнила она, и я знал, что она пытается меня успокоить.

Это должна была быть шутка, но она была права. После событий сегодняшнего вечера постель была, пожалуй, опасным вариантом. Я не был уверен, что смогу удержаться от того, чтобы не взять ее. ― Хорошая мысль, если тебе станет лучше, или сначала нужно отдохнуть?

Она застонала, вытянув шею, чтобы поцеловать меня. ― Джулиан, я в порядке. Я скажу тебе, если мне что-нибудь понадобится.

― Значит, я не должен спрашивать, хочешь ли ты стакан воды или кофе? ― Я выдавил из себя болезненную ухмылку, когда наклонился и усадил ее на диван.

От этого вопроса она снова закатила глаза. Затем подогнула ноги под себя и схватила подушку. ― Стакан воды, пожалуйста.

Ты просто пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше, подумал я на полпути к кухне, позволяя своему разуму устремиться к ней.

― Может быть, ― сказала Тея с улыбкой.

Но я все равно принес ей воды, а затем исчез в соседней комнате. Я копался в ванной, перебирая предметы первой необходимости, которые Селия приобрела по моей просьбе. Наконец я нашел небольшую аптечку.

Тея наблюдала за мной, когда я возвращался в гостиную. Стакан с водой так и остался нетронутым в одной руке, а другая ее рука крепко обхватила подушку. Под ее спокойной силой я чувствовал что-то еще. Страх. Беспокойство. Но один взгляд в ее глаза сказал мне, что все это вторично по отношению к эмоциям, бурлящим на поверхности. Это было любопытство.

― Я могу вылечить тебя медленным способом. Я помахал аптечкой. Затем провел языком по зубам. ― Или быстрым.

― Думаю, медленный способ вполне подойдет, ― сухо сказала она. ― Я не уверена, что это вообще необходимо. Я их промыла.

Я проигнорировал ее сопротивление и опустился перед ней на колени. Открыв коробку, я достал несколько пластырей, спиртовых тампонов и маленький тюбик антибиотика. Взяв ее руки, я осмотрел их, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие при виде розовой кожи и царапин, покрытых сгустками засохшей крови. Она была права. С медицинской точки зрения они не были серьезными.

Но для меня были.

― Какую историю ты хочешь мне рассказать? ― спросила она, когда я принялся за работу.

― Без счастливого конца, ― тихо сказал я, протирая спиртовым тампоном поврежденный участок кожи. ― Хотя, может, у нее вообще нет конца.

Она поморщилась, когда начало щипать, но ничего не сказала. Я взял крем и начал наносить его. ― Мои родители уже почти отказались от надежды иметь собственных детей, когда моя мать забеременела мной и сестрой. Она говорит, что они ждали, что после их свадьбы было слишком много войн. Возможно, это правда. Мой отец, похоже, не мог оставаться в стороне от поля боя. ― Мой рот слегка скривился при мысли о том, сколько раз меня таскали с собой. ― Когда у них родились мы, они считались довольно старыми и были женаты уже некоторое время.

― Как долго? ― тихо спросила Тея.

― Почти две тысячи лет, ― ответил я. Ее глаза слегка расширились, но она промолчала, чтобы я продолжил. ― Они познакомились во время основания Рима. Мой отец помогал уничтожать сабинов, а моя мать пыталась освободить женщин, которых они забирали в рабство.

― Сабины? ― повторила она.

― После произошедшего она взяла это имя. Оно напоминало всем, даже моему отцу, о том, откуда она родом. Она ненавидела жить в Риме, ненавидела напоминание о том, что они сделали с ее народом, поэтому она взяла это имя, чтобы помнить и напоминать всем, что несмотря на то, что она выбрала римлянина, она оставалась верна своему народу.

― Это похоже на нее, ― пробормотала Тея. Несмотря на напряженные отношения с моей матерью, она слегка улыбнулась. ― Как ее звали раньше?

― Она утверждает, что не помнит. ― Я сомневался в этом, но никогда не заставлял ее рассказывать. ― Мой отец утверждал, что это была любовь с первого взгляда. Она утверждала, что он похитил ее.