Категории
Самые читаемые
onlinekniga.com » Поэзия, Драматургия » Поэзия » «То, что мы зовем душой…» Избранные стихотворения - Александр Семёнович Кушнер

«То, что мы зовем душой…» Избранные стихотворения - Александр Семёнович Кушнер

Читать онлайн «То, что мы зовем душой…» Избранные стихотворения - Александр Семёнович Кушнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 44
Перейти на страницу:
и тиром,

Старого парка в его заповедной красе.

Может быть, всё это связано как-то с Шекспиром:

В «Гамлете» все перебиты, отравлены все.

«Я люблю тиранию рифмы – она добиться…»

Я люблю тиранию рифмы – она добиться

Заставляет внезапного смысла и совершенства,

И воистину райская вдруг залетает птица,

И оказывается, есть на земле блаженство.

Как несчастен без этого был бы я принужденья,

Без преграды, препятствия и дорогой подсказки,

И не знал бы, чего не хватает мне: утешенья?

Удивленья? Смятенья? Негаданной встречи?

                                                     Встряски?

Это русский язык с его гулкими падежами,

Суффиксами и легкой побежкою ударений,

Но не будем вдаваться в подробности; между

                                                           нами,

Дар есть дар, только дар, а язык наш придумал

                                                           гений.

«Оревуар, адьё и до свиданья…»

Оревуар, адьё и до свиданья,

Аривидерчи, ауфидерзейн,

Гудбай, гуднахт, – в минуту расставанья

Неву ли, Темзу, Тибр увидим, Рейн?

А может быть, какую-нибудь речку

Поменьше, Суйду, скажем, как она

Была, подобно тусклому колечку,

Мне из окна вагонного видна.

Влекла, манила, солнцем разогрета,

И говорила в зарослях о том,

Что и она в каком-то смысле Лета,

В прощальном смысле, чудном, неземном.

Земное притяжение

2015

«У кораблика речного нет названья…»

У кораблика речного нет названья,

Только номер, и почти не видно дыма.

Он, похожий на последнее желанье

Осужденного на казнь, крадется мимо.

Кто плывет на нем, под стать царю Улиссу,

Повидавшему Коцит, и Стикс, и Лету.

Этот город с дном двойным и виден снизу

По-другому, чем прижавшись к парапету.

Так темна моста чугунная изнанка,

Словно вдруг цветной ковер перевернули.

Разговор под ним звучит, как перебранка,

Как ночная перекличка в карауле.

Всхлипы, жалобы, полуподвальный холод,

Ветерок потусторонний гладит темя.

Всё казалось: навсегда нам этот город

Дан в подарок, нынче вижу, что на время.

«Наша тень любознательней нас…»

Наша тень любознательней нас

И зайти норовит за ограду,

Где клубятся кустарник и вяз,

И взобраться наверх по фасаду,

И припасть к обнаженным ногам

Застоявшейся кариатиды,

И к чугунным прильнуть завиткам,

И прилечь на гранитные плиты.

Рисковала собой столько раз!

Что ей ров, что зубцы, что бойницы?

Наша тень безрассуднее нас

И храбрей, ничего не боится.

Любопытной, не терпится ей,

Наши беды презрев и заботы,

Оторваться от нас поскорей

В предвкушенье грядущей свободы.

Замок

Анатолию Кулагину

Если ты почему-либо должен остаться в городе,

На поездку, допустим в Италию, денег нет,

Или старость пришла – и во всём ее долгом опыте

Разъездной больше прочих тебя утомил сюжет,

Или ты одинок – и тебе одному не хочется

Путешествовать, не перемолвясь ни с кем словцом,

Или мало ли что, скажем, тень за тобой волочится

Неизжитой беды, наливая ступни свинцом, —

К замку, к замку пойди, что с одной стороны

                                                     Фонтанкою,

А с другой узкогрудою Мойкою окаймлен.

К замку, к замку, с английской надменной его

                                                        осанкою,

Бренна был итальянец, и всё же романтик он,

В замок, в замок, во двор его внутренний, —

                                                нечто странное

Ты увидишь, такое, чего не видал нигде, —

Замкнутое пространство граненое, восьмигранное,

Ни на что не похожее, как на другой звезде,

И поставленный сбоку, в горящем на солнце золоте,

Шпиль, – как зодчий додумался, чтобы он так стоял?

Кто-то спрашивал: ваше любимое место в городе?

Не хотел никому говорить, а сейчас – сказал.

Забывчивость

Всё куплю, а спички позабуду,

Иль таблетку третью не приму,

Отвлеченный чем-то на минуту,

Позвоню, забывшись, не тому,

И себя ругая и жалея,

И смущая стоном небеса,

Вспоминаю бедного Тесея,

Перепутавшего паруса.

А ведь он, несчастный, был моложе

И в подземном мраке победил

Минотавра дикого – и что же?

Черный цвет на белый не сменил!

Знал бы он, от Крита отплывая

В темноте, тайком, на склоне дня,

Что его оплошность роковая

Утешеньем служит для меня.

«С милого севера в сторону южную…»

«С милого севера в сторону южную…»

Боже мой, как хорошо повторять

Эту строку, мне как будто не нужную,

Снова и снова, опять и опять.

Вот что такое стихи – умиление

И утешение, а почему? —

Не объясняй. Не хочу объяснения.

Дашь объясненье, а я не возьму.

Дверь распахну на веранде наружную,

Странников вечных увижу за ней.

«С милого севера в сторону южную…»

Нехотя, быстро, как можно скорей!

Шум

Березы нервно шелестят;

Осины – вообще панически;

Дуб – еле-еле, мрачноват;

А клен шумит меланхолически;

А белый тополь громче всех,

Я так люблю его кипение,

Наружу вывернутый мех;

А ива вся – недоумение:

Как можно плачущую так

Еще клонить, еще раскачивать?

А сосны сухо, кое-как;

А ели пасмурно и вкрадчиво;

Еще ольха – невнятный звук,

Тихоня, скучная попутчица.

Теперь сложи всё это вдруг —

И ты услышишь, что получится.

«Не было б места ни страху, ни злобе…»

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 44
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу «То, что мы зовем душой…» Избранные стихотворения - Александр Семёнович Кушнер.
Комментарии