Легенда о Красном Снеге - Лана Тихомирова

— Мне срочно надо видеть, короля, — сказал Джуриусс, — а мальчика, если можно, отведите на кухню, ему надо покушать.

Сериохус покосился недоверчиво на Мекелеса.

— А он не будет воровать ложки? — брякнул слуга.

Джуриусс тяжело вздохнул.

— Мекелес, ты же не будешь воровать ложки? — сказал он.

Мекелес отрицательно помотал головой.

Все так же недоверчиво глядя на молодого виконта, Сериохус позвал какого-то молодого пажа и отправил Мекелеса с ним.

— Я провожу вас к королю, мессир, — Сериохус чопорно поклонился.

Павлес сидел вместе с Карикасом в маленьком кабинете, где обычно проводились военные советы. Сериохус долоджил о том, что прибыл некий Джуриусс. Павлес знал капитана "грегарины" мельком, однако в свете всего случившегося, принял гонца, даже не подумав, что это может быть самозванец. Джуриусс вошел и поклонился, король, молча, указал ему на кресло подле себя. Около пяти минут все молчали, Король в недоумении разглядывал смутно знакомого капитана "грегарины" в одежде брата.

— Что это за маскарад? — наконец спросил он.

Джуриусс вздрогнул, такими интонациями прежний Павлес никогда не разговаривал. Железные нотки, глаза сверлят насквозь, лгать просто невозможно, таким был старый король.

— Сир, Ваше величество, я бежал из плена людей. Ваш брат с ними. Умоляю, выслушайте меня!

— Мы слушаем вас, — ледяным тоном объявил Павлес.

Бывший капитан "Грегорины" рассказал все, что с ним случилось с момента крушения корабля, не забыв упомянуть о заговоре Занки и Сергиаса. Он предоставил все документы в доказательство своих слов.

— Значит, брат жив и его невеста тоже, — гораздо теплее сказал король, он даже тихо улыбнулся и немного помолчал, словно пытаясь справиться с собой, — и они направляются к Жестокосерду? Значит, все же легенда не сказка, вы, Карикас, были правы!

Король и министр обменялись поклонами.

— Из Эолиса нам писали, что брат пропал и возможно погиб, — заключил Король, — довольно об этом, я полностью уверен в моем брате, он сможет справиться с этой теперь уже ведомой нам заразой, что терзала Эолис и Лиранию долгое время. Что касается Сергиаса: я не поражен вашим известием, однако, теперь мне все ясно. Карикас, вы изучили документы, что вы думаете?

Министр встал и, расхаживая по кабинету, заговорил:

— Мои выводы не утешительны, сир. Их светлости скорее всего едут в Эолис, если уже не там. Вести идут так медленно. Как только ее величество похитили, мы отослали письмо в Эолис, местные командиры должны были узнать, что братья Доресы больше не командующие. Но больше из Эолиса вестей не было.

В дверь кабинета постучали.

Явился Сериохус, в руках у него была бумага.

— Вам письмо, сир, срочное.

Павлес взял письмо, прочитал, побледнел и отдал Карикасу.

— Кто доставил письмо? Где гонец? Немедленно ко мне его.

— Гонец при смерти, сир, он проделал большой путь за какие-то сутки, его лошадь пала возле ворот, сам он тяжело ранен, — доложил Сериохус.

— Я немедленно отправляюсь в Эолис, вместе со всеми войсками, которые смогут сейчас же выдвинуться со мной, — сказал побледневший Карикас, положив письмо на стол.

Павлес молчал, а затем тихо сказал:

— Все потеряно.

Джуриусс, перепуганный и мучимый любопытством, заглянул в бумагу, на которой корявыми буквами было написано одно предложение: "Братья Дорес взяли Эолис силой, все убивают всех, помогите нам!".

Глава пятая. Взятие Эолиса

На утро после исчезновения Принца Сорокамоса Эолис разбудили странные звуки. Жители южных районов проснулись от землетрясения вызванного пехотой и бренчанием ее оружия, с запада раздавался топот конских копыт, которые сотрясали землю, подгоняемые крылатыми лучниками, с севера робкий, но злобный рык собак и крики псарей заставили Владыку Микаэлоса с утра по раньше забраться на городскую стену. Он наблюдал, как подходила помощь, солдаты давно вышедшие из своих городов и не знавшие, ни о каких заговорах и предательствах. Сам Микаэлос имел лишь смутные соображения по этому поводу. Отчего-то он не был рад этой помощи, его настораживало спокойствие на Востоке, и приказал запереть ворота наглухо. Помощь войскам оказывать только со стен. Сам же Владыка надолго удалился в подземелья ратуши.

От Северных армий отделился один всадник, он подъехал к шатру командующего разбойников, коротко о чем-то переговорил с Юнем-ханом и вернулся обратно. Все войска пришли в движение. В Эолисе все было тихо, военные в городе были настороже, мирные жители попрятались по укрытиям. Повисла тишина. Взорвали эту тишину барабаны. Каждый, находящийся в Эолисе, думал сейчас, что страшнее минут в их жизни не было и больше не будет. И только немногие, кто пережили Доресову резню, поняли, что эта минута не была такой уж ужасной.

Регулярные части Лиранийской армии приближались к Эолису под бой барабанов, пехотинцы затянули какую-то песню. Разбойники стояли ровным строем перед армией Лирании, кто-то кричал: "Стоять насмерть, стоять!"

Катапульты с Запада не выдержали и выстрелили. Два ядра рассекли части Лучников и попали в тьму конников. Слышались крики людей, но все стоны перекрывал бой барабанов и мрачный мотив песни с севера. Разбойники с восточной стороны предприняли маневр, обходя Северные и южные части, с фланга они хотели зайти в тыл и ударить там, но это было лишь прикрытие. Командир восточной части осады увел своих людей с поля боя еще до начала сражения, восточные части бежали. Катапультные ядра свистели со всех сторон. Со стен Эолиса сыпались градом стрелы.

Оттуда и отсюда слышались крики Эолисских начальников: "Убить всех! Пленных не брать! Вперед! В Эолис!"

Резня (именно так потом вошло это событие в историю Лирании — "доресова резня") продолжалась недолго, через два с половиной часа все было кончено. Микаэлос, какой-то растрепанный, сам на себя похожий смутно, показался на стенах. К главным воротам подошли войска, во главе их стояли браться Дорес.

— Хей, Владыка, — прогремел голос Сергиаса, — впусти нас!

— Нет, — Микаэлос охрипшим голосом ответил с ворот. — Наш король подозревает вас в измене — возвращайтесь в Лебедь-град.

— Ты в уме ли, Владыка! Соколы тебя раздери, ты что плетешь? — вышел из себя Сергиас. — Мы защищали вас: все разбойники убиты, некоторые бежали. Мы не враги!

— Нет, Сир Сергиас, я тебя не впущу в город!

— Не имеешь права. У нас много раненых, войны голодны и жаждут отдыха, ты разжигаешь гражданскую войну, так?

— Я не враг Лирании, и мне жаль солдат, они не виноваты, что ты стоишь во главе.