Секретная сотрудница - Фридрих Незнанский

— Вы уверены, что он протрезвеет? — недоверчиво спросил он.

— Будь спок, дядя! — усмехнулся один из «вытрезвителей». — Фирма гарантирует… Так где клиент?

Клиент из своей комнаты самозабвенно рвал душу:

— Мур-р-ка! Ты мой муре-о-ночек!..

— Слабонервных просим не смотреть, — бросил жильцам второй санитар. И оба бугая без стука решительно вошли в комнату алкоголика.

Что там происходило, злополучным жильцам в точности неизвестно до сих пор. Ибо дверь тотчас захлопнулась. Песня Степана оборвалась. А вместо нее раздался страшный грохот. Процесс «вытрезвления» пошел.

Одновременно с его началом дверь коммунальной квартиры сама собой распахнулась, и в нее толпой стремительно хлынули вооруженные омоновцы в масках. Насмерть перепуганные жильцы остолбенели, а незваные гости ворвались в комнату Степана, из которой послышался звон разбитого стекла и отчаянный крик. Затем все смолкло.

Когда обитатели квартиры понемногу пришли в себя, глазам их предстало неожиданное зрелище. Посреди совершенно пустой, если не считать двух колченогих стульев и матраса, комнаты дебошира лежал вниз лицом да еще в наручниках один из «вытрезвителей» и тихонько скулил. Вокруг сгрудились бравые омоновцы. Второго санитара в комнате почему-то не было. Вдобавок было разбито окно, возле которого стоял сам виновник происшествия. Заметьте, стоял на удивление твердо и был как бы абсолютно трезв!

— Порядок, товарищ капитан, — обратился к нему один из омоновцев. — Можно уводить?

В ответ трезвый Степан лишь устало отмахнулся и опустил голову.

Когда непрошеные гости вместе с арестованным санитаром наконец убрались из квартиры, на кухню, где, взволнованно шушукаясь, собрались жильцы, вошел их новый сосед — прилично одетый и аккуратно причесанный — и со вздохом произнес:

— Извините, граждане… Этот маскарад был необходим для проведения важной операции…

— А вы, гм, собственно, кто будете? — растерянно спросил интеллигент.

— Сотрудник уголовного розыска капитан Марк Майер, — с виноватым видом ответил неузнаваемо трезвый «Степан». — Вот мое удостоверение… Так что еще раз извините и всего вам доброго.

Вернул деньги. Раскланялся. И был таков.

О том, что произошло затем, Николай Васильевич Гоголь сказал бы просто: немая сцена…

Петровка, 38

Утро

Хмурый и невыспавшийся полковник милиции Грязнов был зол.

В начале шестого утра его внезапно разбудил телефон. Звонил Турецкий. Как всегда, не вдаваясь в подробности, он коротко сообщил, что занимается расследованием какого-то чрезвычайно важного дела и назвал другу адрес, где следовало искать труп. Все остальное пообещал объяснить при личной встрече.

Отправленная Грязновым оперативная группа установила, что труп по указанному адресу действительно был. В чем заместитель начальника МУРа вскоре смог убедиться лично, прибыв на место происшествия вслед за своими орлами. Картина была впечатляющая. Погибшей оказалась молодая девушка. Если бы не перерезанное горло, можно было подумать, что она принимала кровавую ванну…

Затем начались загадки. Сначала в прихожей был найден охотничий нож, но без всяких следов крови. Потом, в ходе осмотра квартиры, было установлено, что погибшая здесь не жила, а хозяйкой числилась совершенно другая девушка, которая бесследно исчезла. Наконец в той же прихожей валялась большая спортивная сумка, откуда извлекли женские вещи, и один из оперативников, накануне занимавшийся делом по перестрелке в районе Сретенки, тотчас опознал в них те, что были на девушке, которую разыскивали как возможную свидетельницу либо участницу этого происшествия. Словом, было о чем призадуматься.

Прибыв на Петровку, Вячеслав Иванович, как всегда, принялся изучать оперативную сводку, но мысли его то и дело возвращались к этому странному делу. Не вызывало сомнений, что Турецкий по обыкновению действительно впутался в очередную опасную игру. Но почему он не рассказал обо всем раньше? Почему не попросил у старого друга помощи? Только распоряжался в чужом монастыре, пользуясь своими нынешними полномочиями. (Что особенно задело Вячеслава Ивановича.) Словом, молчал до тех самых пор, пока не появился труп. А теперь доверил ему, Грязнову, делать обычную грязную работу…

Около полудня явился с докладом капитан Майер, знаменитый герой «японской» истории. Дело, которым он занимался, Грязнов контролировал лично. Состояло оно в том, что некая преступная группировка успешно освоила неожиданный род деятельности, а именно — новейшую методику выведения невменяемых лиц из запоя, на чем так же успешно гребла огромные деньги. Необходимо было выяснить не только сущность нового метода, но и главное — найти подходы к влиятельному криминальному авторитету, известному под кличкой Захар, который занимался, помимо этого, и более крутыми делами.

Взглянув на вошедшего, Грязнов сразу догадался, что у капитана произошел «облом». Сын одесского еврея и белоруски, с физиономией истинного арийца, красавчик Майер, безукоризненно выбритый и молодцеватый в своей милицейской форме (разумеется, без всяких наколок), выглядел кислым и разочарованным. Сама идея этой операции всецело принадлежала ему. Он же и взялся ее осуществить, убедив Грязнова, что все должно выглядеть естественно, а для этого необходимо войти в роль. Но результаты оказались куда скромнее затраченных усилий.

— Одного взяли на месте вместе с «аппаратом». Его сейчас в лаборатории изучают, — доложил Майер. И со вздохом добавил: — Второй выбросился из окна…

— Как же это ты, брат, недоглядел? — нахмурился Грязнов.

— Виноват, товарищ полковник. Я даже не предполагал, что такое может произойти. Скрутил их, пока ребята не подоспели. Но он сумел вырваться и…

— Личности установлены?

— Так точно. Задержанный Поляков Константин Викторович. Уроженец Тульской области, 26 лет, из них три года отсидел за кражу. Образование — восемь классов. К медицине ровно никакого отношения не имеет.

— Специалист, мать твою, — усмехнулся Грязнов. — Ну и как он, раскололся уже?

— Пока нет. Работаем…

— А второй?

— Со вторым сложнее, — уныло вздохнул капитан. — На вид — около 30 лет, крепкий. На левом предплечье шрам от удара ножом. Никаких документов при себе не имел. Нашли только крупную сумму денег в рублях и валюте да эту фотографию…

— Какого же рожна он в окно ломанулся? — вслух подумал Грязнов, изучая стандартный черно-белый снимок для документа красивой молодой девушки с грустными задумчивыми глазами. Кого же она ему напоминала? Вот память — стареешь, брат, стареешь… — Погоди, погоди!

Вызвав дежурного, Вячеслав Иванович велел срочно доставить ему фотографии убитой, которую утром обнаружили в ванне. Вскоре их принесли. И Грязнов принялся внимательно сличать оба лица.

— Улавливаешь сходство? — многозначительно произнес он. И вкратце рассказал Майеру утреннюю историю.

— Довольно отдаленное, — заметил капитан. — Вы полагаете, это его рук дело?

— А почему нет? Просто так, за здорово живешь, люди из окон не кидаются! Значит, что-то за ним было. Возможно, именно это… Вот что, Майер, давай, брат, коли мне этого «санитара» по полной программе! Без рукоприкладства конечно, но чтобы все, гад, рассказал. И насчет Захара. И особенно про дружка своего. Приказ ясен?

— Ясен, товарищ подполковник. Без рукоприкладства…

Когда Майер вышел, Вячеслав Иванович еще долго разглядывал обе фотографии. Некоторое сходство, конечно, было, но довольно отдаленное. Потом взялся за другие — из оперативной сводки. Картина была знакомая: кровавые «бытовухи», заказные убийства, бандитские разборки…

От этого занятия его отвлек телефонный звонок Турецкого. Новоиспеченный прокурор по надзору за органами ГУВД Москвы был уже на проходной и просил друга «организовать» пропуск для его спутника. Полковник Грязнов просьбу удовлетворил. И принялся с нетерпением ждать прокурора.

Когда тот наконец вошел в его кабинет, первый заместитель начальника МУРа уже открыл было рот, чтобы с порога высказать своему другу все, что он о нем думает. Но заметив необычную озабоченность Турецкого, просто до хруста стиснул его крепкую руку и спросил:

— Ну, где же твой человек?

— Рита! — позвал Александр Борисович.

Тихо вошла девушка. Невысокая, стройная, красивая, она выглядела невыспавшейся и усталой. И едва увидев ее бледное лицо, полковник Грязнов изумленно вскинул свои рыжие брови и остолбенел.

Живая и невредимая, перед ним стояла девушка с фотографии! Это была именно она и одновременно другая — давно похороненная и воскресшая из мертвых…

Квартира на Ярославском шоссе

— Может, ты все-таки объяснишь мне, что происходит? — сухо спросила жена, когда Вадим Николаевич, опять не ночевавший дома, вошел в квартиру и устало принялся снимать ботинки. — Вадим, ты меня слышишь?