НЧЧК. Теория Заговора - Людмила Астахова

– И что самое любопытное, из всех связанных с «мифрильным скандалом» только ты один на слуху. Даже Блах-а-Мухха забыли, – рассказывал Леготар, пока секретарь оформлял бумаги для допроса. – Что же касается ап-Валандира… – начальник внутренней тюрьмы тревожно поглядел на собеседника. – Только не бесись, хорошо? Дарриэль у нас теперь возведен СМИ в ранг мученика и страдальца.

– Афигеть! Дайте две! – задохнулся от возмущения Эрин. – Этот взяточник и предатель…

– Да. Он самый, – вздохнул Леготар. – Но я тебе это говорю не для того, чтобы лишний раз посетовать на продажных журналюг. Надеюсь, ты понимаешь?!

– Понимаю.

Товарищ ап-Халдамир отточенным жестом отбросил со лба челку, при этом каждая волосинка легла так, как требуется, и внимательно посмотрел коллеге в глаза.

– С тебя взять нечего, Эринрандир, сам по себе ты никому там… в Верхах и даром не нужен. Но у тебя есть что-то такое… что-то ты знаешь… или можешь догадаться… Там, – Леготар многозначительно воздел очи горе, – навсегда запомнили твое умение складывать два и два и находить ответы. Правильные ответы, заметь.

– Но я ничего не знаю…

Его Беспощадность жестоко ухмыльнулся, в одночасье продемонстрировав какой-то особенный хищный блеск в глазах и характерный излом бровей.

– И это очень плохо, друг мой. Всегда лучше знать, чем не знать.

И тут слова Леготара не расходились с делами. Он знал все, обо всех и всегда. Но молчал. И был абсолютно прав.

Из магов-рецидивистов Эрин попытался выцедить хоть немного информации о тех, кто практикует или интересуется Магией Крови среди иномирян. Он промурыжил четырех подследственных чуть ли не до самого вечера, преуспев в лицедействе и окончательно утратив веру в успех своих планов. Так же, как Золотая Р вместе с Грогом, попадальцы в один голос твердили о полнейшей непричастности местного Конклава к похищениям и насильственному донорству.

Выходило, что со дня поимки малкавиана в Распадке установилась редкостная благодать: все колдуны-чародеи обратили свои взоры ко Свету и Добру, коллективно ступив на стезю добродетели и благочестия, вудуисты отпустили на волю цыплят, а некроманты отреклись от Смерти и воззвали к Жизни.

Не город прямо, а сердечное отдохновение и чудо природы. Эрин поймал себя на мысли, что просто жаждет припасть буйной головушкой к могучему… пузу Ытхана Нахыровича и объявить любимому руководителю о необходимости срочно подать в отставку и закрыть НЧЧК, ибо сбылось и свершилось – магическая преступность искоренена и более не возродится из пепла забвения. Остается только крикнуть троекратное «ура!» и подбросить в воздух… ну хотя бы фуражку или, на худой конец, пустую бутылку от пива.

«Сюда бы Нол, – сокрушенно подумал Эрин. – Копнуть в их мозгах совсем чуть-чуть».

Хотя, откровенно говоря, и без мыслечтицы ясно, что преступники вовсе не пытаются утаить опасную тайну. Им своих грешков хватает. Тут главное, чтобы НЧЧК не нарыла лишнего.

За полтора года тесного сотрудничества с Нолвэндэ энчечекист научился если не мысли читать, то сносно разбираться в телесных реакциях людей и более-менее точно определять, где правда, а где ложь.

Оставалось только поговорить с Дзировой сестрицей Чариндой. Только на неё вся надежда. Удочки уже заброшены везде, теперь потребно дождаться, где клюнет. А клюнуть должно обязательно.

Склонность дроу к дорогим понтам вполне объяснима, но для описания масштабов их сродства не хватит слов ни в одном из государственных языков Серединной Империи. Достаточно один раз увидеть обиталище товарища Дзира Ушшос-Наха. Стены, увешанные изображениями самого современного оружия, ручные пауки, сочетание угольно-черного и снежно-белого во всех деталях интерьера, огромный плазменный телевизор, по которому они с Эрином смотрели чемпионат мира по ножному мячу, и устрашающих размеров кровать-сексодром, застеленная постельным бельем черного цвета.

«Выпендрежник!» – сказал дроу Эринрандир в промежутке между седьмой и восьмой банкой пива. А потом в гости к сыну зашла мадам На-Гайна… Забудьте все эти картинки из глянцевых журналов, а так же кадры из художественных и порнографических фильмов, выкиньте из головы постеры с полногрудыми латексными красотками. Тогда Эрин едва удержался от желания бухнуться на одно колено, как сделал Дзир при виде родительницы. Но, признаться честно, коленочки у Светлого эльфа дрогнули неслабо.

На мадам Ушшос-Нах был строгий брючный костюм и минимум украшений, но этот властный взгляд Эринрандиру не забыть никогда.

Помнится, капитан ап-Телемнар пролепетал какие-то банальные слова приветствия, за что удостоился ледяной улыбки и возможности запечатлеть церемонный поцелуй на кончиках пальцев Матроны.

– Госпожа моя Матушка, позвольте представить Вам моего боевого товарища…

Нет, голос Дзира не дрожал, но и посмотреть в глаза своей матери он не смел.

С самым невозмутимым видом Мадам прикоснулась к банке с пивом, посетовала на слишком низкую температуру напитка, столь вредную для горла, затем пожелала победы команде, за которую болели Эрин с Дзиром, и столь же внезапно удалилась.

– На тебя приходила посмотреть, – уверенно заявил дроу, слегка напугав соратника.

– И как – одобрила?

– Более чем! Ты ей очень понравился.

Естественно, что подробностей и объяснений из спецназовца не вырвешь и под пытками, но Эрин поостерегся продолжать расспросы. Одобрение Матроной – это весьма сомнительное благо.

Так вот Чаринда Ушшос-Нах, если и напоминала чем-то свою мамашу, то лишь внешностью – точеными чертами лица и чуть раскосыми глазами. По случаю жары на дровской деве сохранились лишь кокетливые белые шортики и майка с рисуночком дохлой черной мышки Микки из культового пиндостанского сериала. Чаринда одарила Светлого гостя прелестной улыбкой и радостно прощебетала:

– Как я рада вас видеть, Эринрандир! Мне столько о вас рассказывал Дзир. Наконец-то мы познакомимся поближе.

Если бы спецназовец не предупредил заранее, что Чари считается одной из самых коварных и непредсказуемых женщин в семействе, то, пожалуй, Эрин сразу бы проникся к дровке доверием, таким дружелюбием она лучилась.

Ручных пауков Чаринда не держала, зато обожала летучих мышей, а потому следующие полчаса капитан ап-Телемнар вынужден был любоваться фотографиями её крылатых подопечных. К счастью, сами животные с наступлением сумерек улетели на охоту.

– Охотиться на твоих «любимых» бабочек, – ухмыляясь, пояснил Дзир.

Вот уж кто злой и все записывает! Впрочем, дроу – они такие!

Мамзель Ушшос-Нах любезно предложила мужчинам бутерброды и вино со льдом, а когда они согласились, отправила на кухню Дзира готовить обещанное угощение. Добрая и милая сестричка, не правда ли?

С чем бы таким сравнить беседу с дровской волшебницей? Ближе всего по ощущениям – игра в карты на деньги с опытным, хитрым и обаятельным шулером. Он тебя облапошивает, и ты это понимаешь, но из-за сногсшибательной харизмы готов простить лукавцу почти все. Шибко сладко шельмец поет, развешивая лапшу по ушкам.

Чаринда плутовала и всеми силами пыталась вытянуть из следователя как можно больше информации. И можно только догадываться, зачем ей все это нужно, и где она собирается козырнуть своей осведомленностью. Но Эрин тоже не вчера на свет народился. Он рассыпал комплементы и улыбки, не скупился на обещания и посулы, но ничего лишнего умудрился не сболтнуть. Ему требовалось подтверждение своих предположений относительно причастности магов. Но Дзирова сестрица отвечала на вопросы уклончиво, словно вдруг припомнила детскую игру «Вы поедете на бал?». Там тоже «Да» и «Нет» говорить нельзя.

– Если это колдун, то он не дроу, – заявила она. – Наши обряды и ритуалы гораздо более…

– Кровавы, жестоки и мучительны, – с широкой улыбкой добавил за сестру Дзир и уточнил: – Были.

Оно и верно. Темные эльфы настолько преуспели в химии и фармакологии, что для получения нужного компонента им больше нет нужды варить в полнолуние нетопырей и добывать теплую печень вервольфа, не говоря уж о драконьих зубах и слезах пятисотлетних девственниц. Химия – великая наука, а промышленное производство всегда дешевле кустарного.

Но, к слову сказать, Чаринда и не отметала сходу вероятность магического ритуала, повторяя слова русалки о реальности комбинирования разных типов магии ради пополнения сил и энергии.

Под вино уже о делах не говорили. Не комильфо, потому что. Трепались о политике и происках Березайца, а после третьего бокала – о бесконечном дриадском телесериале «Не родись в крапиве». Безответная любовь помощницы директора кроватной фабрики к своему шефу-ловеласу удерживала у экранов барышень всех возрастов и рас вот уже тысячу шестьсот сорок семь серий подряд. Эрин телевизор не смотрел, но все равно был в курсе всех событий любовной эпопеи. Еще бы! Ведь дамская половина управления регулярно вникала в хитросплетения сюжетных линий, а потом обсуждала перипетии личной жизни героев на рабочем месте. Чаринда не стала прикидываться эстеткой и честно призналась – смотрит, а потом еще и с мамой обсуждает по телефону. Мужчины дружно совершили ритуальный плевок в сторону презренной жвачки для глаз и мозгов, но пару соображений относительно дальнейшего развития отношений самоотверженной Коки Шишкаревой и рокового мачо Алтея Каштанова высказали. В знак уважения к увлечению мадам На-Гайны, естественно. Осуждать маленькие слабости Матроны ни Дзир, ни Эрин не решились бы.