Непутевый Демон-2 - Антон Викторович Текшин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Четвёртый испарился, и их осталось три… — прокряхтел я, с трудом поднимаясь на ноги.
«Энергии мало, Димон!» — предупредил меня Авери.
— А точнее?
«Двенадцать единиц».
— Живём…
Я понял, что всё это время разговаривал вслух по-русски, но бедному Калдану было явно не до того, чтобы меня подслушивать. Он смог проломить голову одному из выродков, а вот последний — самый крупный из всех — сейчас обнимался с ним на полу неподалёку от камина. Того и гляди, зацелует до смерти.
Знакомая тактика…
Остальные мои противники пребывали далеко не в лучшей форме, так что никто не мешал мне оказать посильную помощь. Я быстро заковылял на выручку, только как всегда передо мной в полный рост встала проблема с оружием. Вот клянусь, без меча больше никуда не пойду, даже в туалет!
Пришлось схватиться за здоровенную заслонку от камина, что стояла рядом, и уронить её на лысую голову, благо гнилевик находился сверху. Удар вышел смазанным, но Калдану и этого хватило, чтобы освободиться. Он не стал долго рассусоливать и затрамбовал урода прямо в жерло раскалённой печи, а я подпёр его заслонкой, чтоб не выбрался. Раздутый мужик истошно зашипел, но вскоре этот звук сменился шкворчанием. Через полчаса, глядишь, приготовится на медленном огне.
В общем, второй лягушонок сгорел совсем не в рифму, а последний до сих пор барахтался в сети, как незадачливая русалка. Можно сказать, что считалочка благополучно завершилась.
— Ты как? — спросил я у тяжело дышащего зверолюда, чья одежда не слишком отличалась от лохмотьев заражённых.
— Пойдёт, — мотнул он головой. — У меня крепкая кожа, не смогли пробить.
Я подобной особенностью похвастаться не мог, поэтому пока рудокоп методично добивал тех, кто ещё подавал признаки жизни, мне пришлось прижечь самому себе раны. Помимо исполосованного плеча у меня ещё и кровоточил левый бок. Даже не припомню, где это меня зацепили.
— Эй, вы там живые? — донеслось внезапно со стороны лестницы.
— Вроде как, — уклончиво ответил я. — Но выходить пока не советуем.
— Солью тела обязательно посыпьте! — посоветовал другой голос, более хриплый и басовитый. — Там за стойкой мешок стоит и ещё один на кухне, под столом.
Я немедленно воспользовался советом и с удивлением обнаружил, что бледная плоть заражённых сдувается прямо на глазах, превращаясь в самую обычную гниль. Не понравилось древнейшая человеческая приправа и недобиткам, которые быстро испустили дух. Мы израсходовали почти весь запас, замариновав даже обглоданных покойников на всякий случай, а я вдобавок затушил водой тлеющие доски, чтобы не случилось пожара.
На этом наша миссия здесь подошла к концу, но оставались ещё и другие здания. Попрощавшись с выжившими через баррикаду и прихватив второй мешочек соли, мы покинули кабак. Так себе сервис, если честно. Девушку в такое заведение не поведёшь.
Если только Сатанию, которую хлебом не корми — дай кому-нибудь вломить.
На всякий случай дверь чёрного хода мы подпёрли тяжёлым ящиком для отходов. Укрывшиеся на втором этаже заверили нас, что у них есть ключи, так что в случае чего они смогут быстро выбраться.
Уже во дворе я услышал звук бьющегося стекла, а рядом со мной что-то громко звякнуло о камни. Я задрал голову и увидел дородную тётку в простом платье, что махала мне окровавленной рукой через разбитое окно.
— Удачи, сынки!
На мостовой лежал изрядно покорёженный светильник, с трудом переживший падение. Я вынул оттуда небольшой магический камень и отсалютовал женщине тесаком. Мы его еле вырвали в четыре руки, так что у меня снова появилось вменяемое оружие.
— Эх, пожрать бы чего… — посетовал Калдан, когда я протянул ему полуразряженный кристалл.
— Согласен, но у нас ещё много работы.
Подзарядившись, мы скорым шагом добрались до целой группы трёхэтажных зданий, стоявших впритирку друг к другу. Здесь трудились адепты умственного труда — таможенные инспекторы, писари, счетоводы, и прочие бумагомаратели. Большинство чиновников успели запереться, а некоторые даже пытались отстреливать снующих под окнами гнилевиков. Те в свою очередь искали альтернативные способы, чтобы добраться до выживших. Предупреждать здесь уже некого — все так или иначе уже были в курсе.
Мы по пути прикончили одного лысого альпиниста, что только что навернулся со стены, и вошли в ближайшую конторку. Заражённые успели порезвиться здесь вволю, и спастись отсюда никому не удалось. Однако эта жертва дала остальным немного времени, чтобы осознать угрозу и что-то предпринять.
Внутри всё выглядело, как на импровизированной скотобойне. Иногда ступить было некуда, чтобы не вляпаться в чью-нибудь кровь. Нам удалось застать врасплох парочку жрунов, что не могли оторваться от растерзанных тел, а вот остальные к сожалению успели разбежаться по округе. Странно, но заражались далеко не все, а примерно три четверти жертв, остальных гнилевики использовали в качестве прокорма для свежего поколения.
Я даже думать не хотел, что произойдёт, если эта зараза выйдет из-под контроля. Особенно в условиях местной городской застройки. Там тот ещё Шанхай.
В процессе обхода здания и поиска спрятавшихся уродов я периодически поглядывал на улицу. И вот в очередной раз моему взгляду предстала сюрреалистичная картина — по мостовой преспокойно хромала женщина в длиннополом плаще и накинутом на голову капюшоне, опираясь на трость. Наверное, зарулила сюда по какой-то надобности, ибо все работники в такой час находились на местах.
Неужели до сих пор не успели организовать оцепление?
Я отчаянно заколотил рукой по оконной раме, в которой даже нормальных форточек не было, но посетительница не обратила на стук ни малейшего внимания. А тем временем за ней увязалось сразу два лысых извращенца откуда-то из дальнего закоулка. Шлёпают они довольно громко, однако тётка продолжила ковылять по своим делам. Глухая, что ли?
Не раздумывая больше, я отступил чуть назад и с разбега влетел в окно вперёд ногами. На нормальный спуск уже не оставалось времени, а высота была плёвая — второй этаж. Шмякнулся на мостовую я практически как заправский гнилевик, и тут же вскочил, не обращая внимания на боль. Только биться было уже не с кем — оба прыгуна оказались изрубленными в капусту, а ещё чуть поодаль валялись остальные, в столь же плачевном состоянии. Их из окна просто не было видно.
И самое странное — той странной хромоногой и тугоухой женщины нигде не наблюдалось. Зато со стороны пристани раздался раскатистый врыв,
