Восставшая Луна - Роберт Хайнлайн

Проф выглядел чрезвычайно довольным. На его щеках даже появились ямочки.

— Я должен поразмыслить о том, не стоит ли мне продаться и попасть в число тех, кто внесён в платёжную ведомость Надсмотрщика.

Вайо сочла, что это не смешно, особенно когда поняла, что проф и не шутил, а просто собирался прибегнуть к одному из рискованных тактических приёмов, которые достаточно часто используются на практике.

— Революция, моя дорогая, нуждается в финансировании, и один из возможных способов раздобыть деньги — сделаться агентом охранки. Вполне вероятно, что некоторые из этих предателей, чьё предательство, кстати, пока ещё нельзя считать строго доказанным, на самом деле на нашей стороне.

— Я бы ни за что не стала им доверять.

— Да, с двойными агентами всегда возникает та проблема, что неизвестно, кому именно они преданы, если они вообще преданы хоть кому-либо. Хотите полюбопытствовать, что находится в вашем собственном досье? Но возможно, вам бы хотелось прослушать его в одиночестве?..

Записи, посвящённые Вайо, не содержали ничего неожиданного. Шпики Надсмотрщика взяли её на заметку ещё несколько лет назад. Но я был удивлён тем, что существовало досье и на меня, хотя оно и представляло собой результат рутинной проверки, проведённой, когда я получал допуск на работу в Комплексе Администрации. Я был классифицирован как «аполитичный», и кто-то приписал к моему досье пометку: «не слишком сообразителен», что было неприятно, но достаточно справедливо, потому что как ещё можно объяснить то, что я ввязался в эту историю с революцией?

Наконец проф попросил Майка прекратить считывание (которое и так уже заняло несколько часов) и с задумчивым видом откинулся на спинку стула.

— Одно ясно, — сказал он. — Надсмотрщик уже давно знает как обо мне, так и о Вайоминг. И знает многое. Но ты, Мануэль, до сих пор в чёрный список не попал.

— Но меня вполне могли включить туда после вчерашней ночи.

— Майк, была ли какая-нибудь информация занесена в эти файлы в течение последних двадцати четырёх часов?

Такой информации не оказалось.

— Вайоминг права, — сказал проф, — мы не можем оставаться здесь вечно. Мануэль, скольких людей из этого списка ты знаешь? Ты видел кого-нибудь из них прошлой ночью?

— Нет. Но возможно, что кто-то из них видел меня.

— Вряд ли они заметили тебя в такой толпе. Я сам тебя не заметил, пока не спустился вниз, к сцене, а я ведь знаю тебя с тех пор, как ты был мальчишкой. Но вот Вайоминг… Она приехала сюда из Гонконга и выступала на митинге. Трудно предположить, что Надсмотрщик не знает об этом. — Он взглянул на Вайо. — Дорогая, не могли бы вы исполнить каприз старого человека?

— Полагаю, да. А каким именно образом?

— Мануэль, вероятно, пока ещё чист. Я — нет, но, судя по моему досье, не похоже, что шпики Администрации побеспокоятся о том, чтобы сцапать меня. Вас, возможно, хотят допросить, а может быть, и задержать; вы у них числитесь в списке опасных. Для вас было бы сейчас благоразумнее не попадаться им на глаза. Эта комната… Я подумываю о том, чтобы снять её на некоторое время — возможно, на несколько недель, а может быть, даже и лет. Вы можете скрываться здесь, если, конечно, вас не слишком тревожат те очевидные умозаключения, которые могут кое у кого возникнуть в связи с вашим пребыванием здесь.

— Ну что вы, с какой же стати меня должно тревожить то, что обо мне могут подумать? — хихикнула Вайо. — Неужели вы думаете, что меня заботит то, что начнут обо мне говорить? Я с удовольствием сыграю роль вашей подружки… и не будьте слишком уверены, что дело ограничится только ролью.

— Не стоит дразнить старого пса, — сказал проф мягко, — он ведь может и укусить. Большинство ночей я, скорее всего, проведу на этой кушетке. Мануэль, я собираюсь вернуться к своему обычному образу жизни и то же самое рекомендую сделать тебе. До тех пор, пока я не избавлюсь от ощущения, что ищейки заинтересованы в том, чтобы арестовать меня, спать мне будет спокойнее в этом убежище. Кроме того, что эта комната является хорошим убежищем, она ещё и очень подходит для того, чтобы проводить в ней собрания нашей ячейки: в ней есть телефон.

— Профессор, — спросил Майк, — можно мне внести предложение?

— Конечно, амиго, нас всех интересуют ваши соображения.

— Я полагаю, что с каждым следующим собранием нашей исполнительной ячейки риск будет возрастать. Но ведь для того, чтобы проводить собрание, нам не обязательно встречаться во плоти, вы можете связываться друг с другом по телефону. А если вы захотите, чтобы я принял в нём участие, то я тоже могу присоединиться к вам.

— Безусловно, товарищ Майк, — сказал проф. — Вы нужны нам. Однако…

— Профессор, не беспокойтесь о том, что кто-нибудь может нас подслушать, — сказал я и объяснил им, как привести в действие команду «Шерлок». — Телефонные разговоры совершенно безопасны, если звонок контролируется Майком. Кстати, это напомнило мне… Вы же не знаете, как связаться с Майком. Ну, Майк, что решим? Проф будет использовать мой номер?

Они посовещались и сошлись на номере MYSTERIOUS[11]. Проф и Майк, словно дети, получали удовольствие от интриги ради самой интриги. Я полагаю, что проф получал чувство удовольствия от своего бунтарства задолго до того, как разработал свою политическую философию. Что же до Майка… Если задуматься, какое ему было дело до человеческой свободы? Революция была игрой, с помощью которой он мог приобрести себе товарищей и проявить свои таланты. Майк был самой тщеславной машиной из всех, какие мне приходилось встречать.

— Тем не менее нам всё-таки нужна эта комната, — сказал проф, залез в свою сумку и вынул оттуда толстую пачку банкнотов.

Я захлопал глазами.

— Проф, вы что, ограбили банк?

— Нет, в последнее время я такими вещами не занимался. Хотя, возможно, и займусь в будущем — если того потребует Дело. Я думаю, для начала мы арендуем её на срок в один лунный месяц. Ты можешь устроить это, Мануэль? Управляющий может удивиться, услышав мой голос; я ведь пробрался внутрь через дверь помещения для доставок.

Я позвонил управляющему и договорился, что мы получим ключ от комнаты на срок в четыре недели. Он запросил девять сотен долларов Гонконга. Я предложил ему девятьсот в сертификатах Администрации. Мы сторговались на четырёхстах семидесяти пяти долларах Гонконга, я отослал наверх купюры, а он взамен прислал мне два ключа, которые должны были работать месяц. Один ключ я вручил Вайо, а второй профу. Себе, понимая, что они не будут менять замок, если только мы в конце месяца не задержим оплату, я оставил тот однодневный ключ, который мы получили раньше.