Колдунья (СИ) - Джонсон Лия

Отчаянный шепот у моих губ отрезвил меня, и я резко распахнула глаза.

Я… могу?

Невольно мой взгляд скользнул вниз, обратно к ране. И мое сердце вздрогнуло, заметавшись в надежде.

Отвратительная вязкая жидкость вдруг куда-то исчезла, а черная вязь паутины потускнела, серея и уменьшаясь. Рана не затянулась, но выглядела лучше и менее болезненно, словно была на верном к этому пути.

— Между нами образовалась магическая связь. Я почувствовал это еще при первой нашей встрече… Моя магия неслась тебе навстречу, как сумасшедшая, — горячо блеснув глазами, усмехнулся жнец. — Когда силы взаимодействуют, в наши тела вбрасывается мощная энергия. Она исцеляет меня.

Мощная энергия… Ему необязательно искать высшего темного. Я — высший темный. Тем более между нами что-то завязалось. Это должно сработать…

— Тогда… что я должна сделать, чтобы рана исчезла полностью? — пробормотала я, заглядывая ему в глаза.

Ракард внезапно хитро прищурился. Но за этим взглядом крылись отчаяние и надежда, что тоскливо отзывались глубоко внутри меня. Казалось, раненый зверь, запертый в клетке его души, воет у меня в голове.

Руки мужчины на моей талии вдруг напряглись. Все следы забавы на его лице исчезли, а темные густые брови сползлись у переносицы, образовав хмурые складки.

— Наши силы должны слиться полностью, — хрипло прошептал жнец. Одна его рука ухватилась за поясницу, а вторая до боли сжала волосы на затылке, словно я могу куда-то убежать. — Подари мне эту ночь, Тандра.

Я ахнула и дернулась, но не смогла сдвинуться и на сантиметр, крепко удерживаемая его стальными тисками. Магия заплясала, предвкушая долгожданное веселье, а разум в ужасе схватился за голову, призывая меня срочно прекращать это безобразие, и прямо сейчас!

Темный мрачно наблюдал за моими метаниями, досадливо поджимая губы. Очевидно, просить, тем более так отчаянно и открыто, было для него непривычно и неприятно. Сама знаю, как нелегко опустить все барьеры и выложить все слабости одним махом. Еще и перед абсолютно чужим существом, даже если к нему так нестерпимо тянет.

Я могла его понять… Возможно, ему осталось не так уж и много. Но вот так взять и… Мы все еще совершенно незнакомы, какие бы чувства во мне ни пробуждали эти большие горячие ладони.

Я глубоко вздохнула и нерешительно заглянула ему в глаза, еще даже неуверенная, что ответить. Я хочу его, потому что скучаю по дому, он хочет меня, потому что хочет жить. И где-то в промежутке всей этой путаницы мечется больное вожделение, вызванное непонятной магической связью. Не будет ли мое согласие чревато безрадостными последствиями? Жнец исцелится, и больше его ничто не будет удерживать. У него есть род, дом, власть и полная свобода действий. А я скована долгом. Если все это закончится плохо, я даже не смогу сбежать, чтобы зализать новые раны.

Сглотнув, я открыла рот, все еще судорожно размышляя над ответом. Но меня внезапно прервали.

Под левой грудью вдруг вспыхнула такая острая боль, словно меня проткнули мечом, не меньше. Мышцы заныли, а кости жалобно застонали, будто бедное тело часами били ногами. Позвоночник сковало ледяным ужасом, и я, извиваясь в агонии, стала оседать на пол.

Ракард успел меня перехватить и, крепко прижимая к себе, хмуро заглянул в глаза.

— Что случилось? Тандра? Тандра!

Я резко выдохнула, когда меня осенила догадка.

— Ксафан!

О боже! Саф! Ему больно!

Черт возьми!

В груди заклокотала бешеная ярость. Темно-синие всполохи колдовской магии завихрились вокруг, сгущая воздух. Волосы взлетели, обрамляя лицо подобно ожившим змеям.

Кто бы это ни был, он приговорен.

Резко развернувшись, я взмахнула рукой, создавая портал, и влетела в него одичавшим зверем.

А в следующую секунду, в который раз за этот проклятый день, опешила.

В полной боевой форме Ксафан на последнем издыхании сражался с огромной черной тенью. Наша комната превратилась в полный хаос, будто в ней наступил Армагеддон. Шторы были сорваны, мебель опрокинута, а стеклянные предметы интерьера разлетелись на осколки.

Одного взгляда на бой хватило, чтобы похолодеть от ужаса до самых кончиков пальцев ног.

Зверь сражался с… некромантом.

Некромантом… Который, будь он неладен, уже давно бы превратил кота в прах, если бы тот не был связан со мной своей жизнью. Его сердце все еще билось лишь потому, что билось мое.

Ракард, вскочивший вслед за мной уже со своими мечами наизготове, из оцепенения вышел первым.

Тело жнеца вспыхнуло черным огнем, и от мощной волны его магии на мгновение вздрогнула даже я. Мужчина бурей влетел между сражающимися, сметая темного вместе с собой. Их столкнувшиеся силы закружили в смертельном танце, пока маги яростно сражались.

Отправляя выдохшемуся Ксафану сгусток целебной магии, я, больше не медля, поспешила Ракарду на помощь. Его сущность приняла меня с распростертыми объятиями, и наши объединенные волны энергии налетели на взломщика с новой силой.

Вот что это была за отвратительная вонь… Вот кто так нахально вламывался в мою комнату все это время… Но почему я не узнала силу? Не узнала ее запах? Не такая она… Что-то здесь не так.

Некромант бешено зарычал. За всей густой зловещей тьмой, что его окружала, было плохо видно какие-то черты лица. Но эти дьявольские космические дыры вместо глаз пробирали до самой души. Взгляд мага был настолько мертвым и пустым, что, казалось, поднимал внутри меня целую армию мертвецов. Тело сковало могильным холодом.

— ТЫ НЕ ОНА! — взревел темный.

Его неестественно низкий животный рев вызвал мурашки первобытного ужаса. Он силен… Сильнее, чем другие.

А затем некромант внезапно растворился в воздухе. И лишь черные вихри, плавно витающие в пространстве, убеждали меня в том, что я не сошла с ума и весь этот кошмар не плод моего больного воображения.

Тяжело дыша, я обернулась к открытой двери, в которой замерла вся моя шокированная компания. Баден неловко прижимал к лицу свою белую костлявую ладонь, виновато бегая по разрушенной комнате большими голубыми глазами. Бледное лицо Инессы очень красноречиво говорило о том, что друзья видели все. Абсолютно все.

И впервые мне было совершенно наплевать, знает кто-то еще о моей тайне или нет.

Проблема, которая с разбегу влетела в мою жизнь в этот раз, была намного серьезней и страшнее остальных, перекрывая абсолютно все мои нынешние заботы.

«Ты не она…»

— Лили! — бледнея, выдохнула я непослушными губами, чувствуя, как леденеет от ужаса и разбивается мое сердце. — Ему нужна Лили…

Глава 24

Опираясь своим крупным израненным телом о стену у окна, Ксафан монотонно стучал когтями по разломленному подоконнику. Его маленькие полукруглые уши нервно подрагивали, как и большой длинный черный хвост, что так и норовил снести с полки один из уцелевших черепов Ильгиры. В звенящей напряженной тишине звук казался таким громким, что почти разносился по помещению эхом. И несмотря на то, что метания зверя уже порядком всех подбесили, никто так и не решался заговорить.

Все еще бледная Инесса, вытянувшись по струнке, как школьница, сидела у самого края своей изодранной кровати и испуганно косилась на хмурого жнеца. Тонкие длинные пальцы судорожно вцепились в край пышного зеленого платья до побеления. Казалось, девушка боялась даже вздохнуть, отчего движения ее грудной клетки были какими-то слабыми и сдавленными.

Жнец, в свою очередь, нахально развалился на кресле ведьмы, и я была готова дать голову на отсечение, что большая часть присутствующих не пожалели бы и жизни, чтобы узнать, что у темного на уме. Его черные глаза полыхали такой безумной яростью, что притихла даже моя сила, сжавшись дрожащим котенком в самом дальнем уголке души. От его отчаяния и горечи, все еще вертящихся на кончике моего языка терпкими ягодами, не осталось и следа. Мужчина снова был воплощением самой власти и смерти, и его подавляющая энергетика обволакивала всех зловещими темными густыми волнами. Он безмолвно буравил стену напротив смертоносным взглядом, показательно спокойно и расслабленно перекатывая между большим и указательным пальцем нижнюю губу.