Где спряталась ложь? - Людмила Сурская

— Почему? — удивилась Лена такой расточительности.

— У каждого есть пластина с номером, местонахождение которого определяется. Тебя вычислят за миг. Вот так! Раз уж у нас пошёл такой пляс. Надо подготовиться. Какой же хоровод ты предлагаешь водить вокруг третьей сосны?

Лена с поклоном объявила:

— Все идиоты.

Никита присвиснул:

— Тогда их там собралось очень много. Но, в жизни всякое случается, бывает и такое. Это всё книжница?

— Пока да.

— Ты неплохо поработала. Отдыхай, ещё бананчик съесть хочешь?

— Давай, когда я говорю, у меня просыпается чувство голода. В такие минуты действительно лучше съесть фрукт, чтоб не подавиться бутербродом или злостью.

— Поешь нормально зачем себя моришь. Твоя комплекция может себе это позволить. Чего ты сама над собой измываешься?

— Вот если б не морила и комплекция бы не позволяла.

Он бросил на неё мимолётный взгляд.

— Послушай, только, чур, не обижаться, Лен.

— Хорошенькое начало.

— Тогда я ничего не буду говорить… Ты сразу так реагируешь…

— Говори уж. Это так, боковое ответвление. В чём дело? Что ты мне хотел сказать?

— Ладно. Я рискну. Только без обид… — Он помолчал вероятно собираясь с духом. — Ты ж молодая баба и деньги у тебя есть и фигура, почему ж ты не используешь всё это. Одеваешься по-старомодному. Шубка норковая дорогая, но старой модели, сапоги бабьи. Костюм вон. Он фирменный, но женщине после 50 подойдёт. Причёска опять же. Ты в костюме Евы на половину своих лет только и тянешь…

Она резко перебила:

— Что ты с меня хочешь? Девочкой двадцатилетней я не стану. Просто повернись ко мне спиной и забудь, а для себя найди то, что хочется, и о чём сейчас рассказал.

Он со страдальческими вздохами прогудел:

— Я ж просил так трагически не реагировать.

— Никита, не далее как вчера я тебе объясняла, что у меня имеется в наличии сын, которому 18 лет.

— Ты зациклилась на годах сына и не берёшь в расчёт того, что родила ты его в неполных 19, и тебе сейчас, подруга, нет и 38. Если б у тебя ребёнок появился в 27, то ему бы было всего ничего, и ты чувствовала бы себя не тёткой, а молодой и перспективной. Ты ж старше меня всего на каких-то пять лет или чуть больше.

Лена повернула к нему насторожённое непонимающее лицо.

— Что ты предлагаешь?

— Сменить имидж. Новый имидж-это адреналин.

Подумав, что, скорее всего, он прав, она ради упрямства продолжила упираться.

— Я привыкла к своей внешности и комфортно в ней себя чувствую.

Он потёрся носом обнос.

— Лен, ну не упрямься. Золотко, ведь только выиграешь от этого. Ты хитришь и тебе просто уже давно не комфортно в этой роли и её нужно чуток подкорректировать.

— Тебе-то зачем такой поворот? Я ж для тебя так, побочный материал, подвернувшийся под руку. Баб у тебя, судя по моим находкам под кроватью и предположениям, навалом, на любой вкус.

— Я тащусь. В самом деле, какая колючка, — обнял он, смеясь её, — не в этом же дело.

— А в чём?

— Я тебя хочу.

— Да-а! А я тебя нет.

— Наверняка ты меня нарочно злишь. Ты умная баба и знаешь что делаешь. Хочешь меня завести? — кинул он её на подушки.

— Твоё описание точно для женщины поставившей цель захомутать тебя. А мне ты на фиг не нужен.

— Неужели? — его брови грозно сошлись на переносице, а губы, в бантик. Это происходило всегда в тот момент, когда он сердился. — Сейчас посмотрим.

Он с таким остервенением принялся рвать на ней одежду, что она невольно подумала, что теперь точно, придётся покупать всё новое. У них был не секс, а борьба. Двое тел и два характера, совершенно разных, боролись за чувство и возможность быть вместе. Когда усталая, она лежала рядом с ним, уткнувшись в покрытую порослью грудь, лениво закинув ногу на него, тяжело дышащий Никита не открывая глаз, пробурчал:

— Порежу всё твоё барахло на мелкие кусочки сегодня же, поняла.

— Поняла, тебе необходимо прищемить кое — что и немедленно.

— Ах, ты ещё трепыхаешься, птенчик, ну держись. — Его руки, моментально заведясь, понеслись по её ещё не остывшему телу. А губы впились в её рот. Отдышавшись от страстного бесконечного поцелуя, она ехидно прошептала, дотягиваясь до его уха:

— Никита, а ты не перебарщиваешь со своим организмом? Смотри, ухарь, на другие развлечения силёнок не останется?

Лена успела заметить только, как вспыхнул парень и её обе руки моментом оказались в его одной руке. Вторая же начала выделывать на её теле такое, от чего она, залившись малиновым цветом, перестала дышать. Неведомая сила, подхватив её под мышки, помчала к солнцу. Она помнила только, как, хватив пересохшим ртом этого жару, ринулась в бой за его тело сама, и уже он стонал и горел под её губами, хватая её расшалившиеся руки. Эта сумасшедшая ночь кончилась с рассветом. Пару часов на сон и их поднял настойчивый в своей исполнительности будильник. Она с трудом пошевелилась, выпуская его руку из-под своей головы.

— Как ты сможешь работать, ненормальный.

— Спи, в обед я привезу мастера.

Лена приподняла чуть-чуть голову от подушки.

— Какого ещё мастера? у меня ничего не сломалось. Если испортится телефон, починишь ты, — скривилась не довольно она.

Чмокнув её в нос, он не моргнув глазом заявил:

— Сделают тебе новую стрижку.

Она перекривившись отвернулась.

— Какой ты противный.

Теперь его горячий чмок получили её глаза.

— Ну.

Она сдавалась…

— Одежду не трогай.

Он нашёл её губы и после поцелуя объявил:

— Её уже нет.

— Как нет? — села она в кровати, — что ты натворил?

— Что и обещал. Порезал.

— Иди к чёрту, — упала она в подушки.

— Вот так бы с самого начала.

На самом деле он собирался сложить её вещи в пакет, предполагая по ним подобрать наряд сам. До обеда Лена проспала почти сном мертвеца. Протёрла глаза и ужаснувшись в зеркале опухшей от сна физиономии, потопала приводить себя в порядок. Только успела высушить волосы, как Никита привёз женщину. "Обещанный мастер, не иначе", — пронеслось в голове. Чмокнув на ходу, спросил, завтракала ли и, получив отрицательный ответ, полетел на кухню. "Совершенная противоположность Долгова". — Лениво ковырнулась мысль в голове и она повернулась к женщине.

— Что мы будем с вами делать? — спросила насторожённо она.

— А это мы сейчас посмотрим и определим, что вам больше пойдёт. — Улыбнулась дама, вынимая из чемоданчика приборы. Час работы и Лена не узнала себя в зеркале.

— Вам нравится? — поинтересовалась женщина.

— Пожалуй, да?

— Сколько вам я должна за работу?

— Нисколько. Никита Богданович заплатил.

Удивлённая Лена ничего не успела ответить даме потому как в этот момент в ванную, где они посреди зеркал крутились, объявился Никита с подносом.

— Закачаешься. Ешь.

— Вам нравится? — встрепенулась мастер.

— Безусловно. Лен, ты в самом деле очень похорошела и помолодела, тебе сие новшество к лицу. Слышь, на кровати пакеты, разберёшь. Поесть не забудь. Мы уходим.

Лена растерянно крутилась перед зеркалом, обсматривая себя. "Он прав, помолодела лет на десять. И не заметила, как записала себя в пожилой пропащий возраст. Что он там, непоседа, ещё с пакетами сочинил?" Лена высыпала из цветных пузатых сумок содержимое на кровать и пришла в изумление. "Сколько же он на меня потратил? Все свои накопления что ли. Что бы он там не говорил, но это не на деньги связиста куплено. Может, он всё же бандит и пришёл в тот злополучный день, под видом связиста, меня грабануть. Но ведь я сама вызвала мастера по ремонту телефона. Ничего не пойму. Этот живчик меня совсем запутал". В примерках прошло полдня. Из-за всей этой кутерьмы с модой, она сегодня не работала. Новое, так стремительно ворвавшееся в её жизнь, оттеснило на задний план работу и стрельбы тоже. Учитывая то, что просачковала с обедом, остаток дня провела возле плиты. Наготовила на полк, если б не стеснялась копаться в его продуктах, наготовила бы ещё больше, а так приходилось сдерживать себя. Не дома же в самом деле. Но Никита приехал поздно, и она успела приготовить не только ужин, а и посидеть за «ноутбуком». Закинув продукты на кухню и новый телефон на её столик, он бухнулся в одежде на кровать.

— Это что за номер? — недовольно поморщилась она. Её нелюбовь к беспорядкам моментом нарисовалась на лице.

Но он привык жить так как ему хочется.

— Я валюсь с ног. Устал, как ездовая собака.

— Пожалуй, похоже, — усмехнулась она, и, опустившись на колени, принялась расшнуровывать его ботинки. — Где ж ты так шустрил?

Прикрыв глаза ладонью, он забурчал:

— Дело было, а позже бестолкового сына твоего, учил пельмени варить.

— Даньку? — удивлённо застыла с ботинком она.

— А у тебя есть ещё один? Оставь в покое мои ботинки, отдохну и разденусь. С чего это вдруг ты принялась ухаживать за мной.