Ни конному, ни пешему... - Надежда Костина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А здесь — скамейки, укрытые ледяным покрывалом, спящие до весны кусты роз, ровные сугробы самшита. Снег сверкал на солнце алмазной пылью, а под плотными рядами деревьев залегли густые фиолетовые тени. Черные кованые фонари — как замершие стражи тянулись тонкими свечами вверх. Чёрное и белое…мир-набросок росчерками чернил на чистом холсте зимы.
Бабушка неуловимо изменилась, ношеная волчья шуба смотрелась на старой ведьме роскошной княжеской мантией. Словно изгнанная королева из волшебной сказки возвращается в родные владения, — подумалось Лизе, — а вон и свита…
Смутные силуэты мелькали за темными стволами клёнов. Парочка снежников упрямо следовала по пятам даже здесь, в опасной близости от людского жилья. Духи метели маячили едва заметными тенями, не рискуя нарваться на немилость Ядвиги. Звериное чутьё подсказывало — хоть она и любимая сестра Хозяина, а при случае так шуганет из людского мира, что потом долго белой поземкой по лесу кружиться придется.
Мурза, напротив, старалась держаться рядом, то забегая вперёд, то путаясь под ногами. Черная бестия, любительница тёплых пледов и натопленных покоев зачем-то морозила нежные лапки вместо того, чтобы лежать на плечах хозяйки.
Что на них нашло?! Бабушка, решившая ехать машиной за тридевять земель, и кошка, не желающая прятаться от мороза. Сговорились они, что ли… Хотя — почему нет?
Кошка, которая не кошка, с Ядвигой была всегда, и понимала ту не то что с полуслова — с полувзгляда. Лизе иногда казалось, что Мурза считает ее не ученицей старой ведьмы, а собственным неразумным котенком. За которым глаз да глаз. Вспомнилось, как черная мерзавка безнаказанно пугала соседских мальчишек, одноклассников и первых неуклюжих ухажеров. Лизка злилась, гоняла кошку веником, грозила привести из лесу «самого злющего упыря»...
А ведь Мурза давным-давно свободна! Почему она тут? Дух-слуга, накрепко привязанный к хозяину и обязанный подчиняться, мечтает освободиться и вернуться туда, откуда пришел. Мурза же…
Бабушка разорвала заклятие и сожгла амулет привязки много лет назад. Да что там лет — веков! Значит, черная негодница сама хочет быть с ними.
А если Ядвига уйдет, что выберет кошка?!
Мысль безжалостно ударила под дых.
Сердце, захлебнувшись, пропустило удар.
Лиза остановилась и замерла, не в силах сделать шаг, не в силах вздохнуть.
Воздух колючим комом застрял между ребер.
Под кожей поползли ледяные мурашки.
Она потрясенно смотрела в спину бабушке.
Ядвига не просто так привезла внучку сюда, в места своего детства и юности!
Нет!
Она… прощается?!
Прощается, чтобы уйти…
Все странности последних дней…
Множество подозрительных мелочей, смутная изматывающая тревога.
Как же Лиза не догадалась?!
Или…догадалась, но гнала подозрение, не желая признавать очевидное…
Ещё тогда, когда старый лешак заявился в их дом, принес лесную одежду и всю ночь сидел, запершись с бабушкой, дедом и Никифором на кухне, когда с первым снегом вокруг дома стали появляться духи зимы, присматривая и оберегая, а домовой начал путать любимые приправы.
Ещё тогда…
А теперь…
— Ба, — тихо позвала она Ядвигу.
Та остановилась не оборачиваясь.
Лиза подошла на негнущихся ногах. Осторожно взяла бабушку за руку, сжала холодные пальцы.
— Ты забыла перчатки, — сказала невпопад севшим голосом.
— Ничего, — все так же смотря перед собой, шепотом ответила ведьма.
Затем медленно повернулась к внучке. Печально улыбнулась. Лиза крепче сжала ее ладонь. Горло сдавило спазмом, говорить не получалось. Да и что тут можно сказать...
От самых кончиков пальцев тепло растекалось по руке мягкой волной, наполняя покоем и глубокой печалью. Бабушка заботливо делилась силой, отдавая внучке всю свою нежность и любовь.
— Пошли, — наконец сказала Ядвига, — я хочу увидеть могилу отца.
*****
Дуб был огромным!
Могучий статный красавец возвышался над всем парком, как сказочный великан. Крепкие ветки раскинулись на много метров вокруг широченного ствола.
Настоящий владыка окрестных земель. Суровый страж.
Фото в сети не передавали и сотой доли его великолепия и дикой мощи.
Благословенный корень истинного леса…
Дух-хранитель...
Прожитые годы оставили многочисленные раны — чернеющие шрамы ожогов, вмятины от осколков снарядов, оспины пуль, переломы рук-ветвей.
Войны катились над ним огненным валом, не единожды сжигая дотла людские селения в округе, но как только наступал мир — люди возвращались в родные края, отстраивали заново хаты и кланялись вельмишановному зелёному пану.
Взглянуть на чудесное дерево, прикоснуться ладонями к шершавой коре, загадать желание или молча постоять под густым шатром, смутно ощущая присутствие иной силы, приезжали издалека.
Даже сейчас, в преддверии рождества, группки любопытных туристов бродили вокруг трехсотлетнего великана, слушали говорливых экскурсоводов и фотографировались на фоне местной достопримечательности.
Нежный перезвон окутывал поляну мелодичным облаком — на нижних ветвях качались сотни крохотных колокольчиков, яркие разноцветные ленточки трепетали на лёгком ветерке. По местным поверьям — то ли дары духам-хранителям окрестных земель, то ли самому дубу. Тут мнения разнились. Но все единодушно сходились в одном: пока стоит чудесное дерево — городок и его жители процветают, и никакие напасти им не страшны.
Двое предприимчивых парней, явно из местных, наряженные в красно-белые праздничные колпаки, громко предлагали всем желающим лестницу-стремянку. За умеренную плату, разумеется. А как иначе?! Зимой-то!
Желающих карабкаться на морозе по скользким ступенькам не находилось, но веселые смешливые парни не унывали, сыпали шутками-прибаутками, подначивали приезжих мужчин, игриво подмигивали молоденьким девушкам.
Лиза с Ядвигой сидели на скамейке. Пригодился и захваченный с собой теплый шерстяной плед, и термос с травяным настоем. Горячий напиток согревал, делился теплом ушедшего лета. Пили молча, говорить не хотелось.
Мурза, таки устав топать лапами по снегу, тенью устроилась на плечах девушки и едва слышно мурчала. Кошка, которая не кошка, пыталась поддержать хозяйку как могла. А свое дело негодница знала отлично — сердце больше не сжималось от черных мыслей,
