Мой французский вояж - Юлия Алейникова

Нет, это невозможно! Нельзя просто сидеть и дальше смотреть, как они мучают Василия. Надо срочно что-то предпринять. Хорошо бы вывести из строя парочку этих гадов!

Вот бы их отравить, размечталась я. Тихо и не хлопотно.

А может, и правда? Порыться в аптечке, найти какую-нибудь дрянь и добавить им в чай или пюре, или в сахар, в конце концов. Эта дурацкая мысль показалась мне невероятно перспективной. Я снова обежала дом и попробовала потянуть входную дверь. Она легко поддалась. Видимо, бандиты тоже полагались на добропорядочность местных жителей. Я проскользнула в холл. Он был маленький, и из него вело сразу три лестницы. Налево в подвал, направо на верхние этажи и пара ступенек в центре – на кухню.

Стараясь не дышать, я отправилась прямо в пищеблок.

Прикрыв за собой дверь – жутко мешало оружие, держать тяжеленные молоток и пистолет в одной руке было крайне неудобно, – я включила свет.

Одного взгляда на помещение было достаточно, чтобы понять, чай с кофе здесь не пьют. Всюду валялись пивные бутылки, консервные банки и пакетики из-под чипсов. В раковине гора посуды. Сахарницы нигде не видно. Лучше поищу пока отраву, а во что подсыпать, потом найду. Осмотревшись, нашла дверь в санузел. Точно, он. Порывшись в шкафчиках, не обнаружила ничего, кроме йода и аспирина. Этим даже божью коровку не отравишь.

Может, перспективнее окажется кладовка с бытовой химией? Например, «Тирет». Если он очищает за двадцать минут от засора трубы на кухне, то как же он прочистит пищевод? Представив, как корчатся на полу бандиты, мне стало не по себе. Нет, лучше что-нибудь более щадящее. Я вышла из ванной и стала искать склад чистяще-моющих средств. Кладовка нашлась без труда. Что здесь есть? Какой-то растворитель, «Фери», таблетки для посудомойки, порошок. А это что? Еще какие-то таблетки, букашки нарисованы, может, это дуст? Им вполне можно отравиться.

Взяв стоявшее рядом пластиковое ведро, высыпала туда все таблетки и стала толочь их своим молотком как ступкой. Таблеток было штук двадцать, почти по три на душу населения. Подействует, не подействует?

Измельчив их почти в пыль, я вылезла из кладовки. В доме было по-прежнему тихо.

Держа в одной руке ведро с молотком, в другой – пистолет, я стала осматриваться, во что бы высыпать отраву?

На плите стояла замызганная кастрюля. Приоткрыв крышку, я принюхалась. Что-то вроде капусты, тушенной не то с сосисками, не то с колбасой. Кажется, еще не испортилась. Значит, рано или поздно съедят. Лучше рано. Положив свой арсенал на стол, я высыпала содержимое ведра в кастрюлю и тщательно перемешала валявшимся тут же ножом. Пока я мешала, мой взгляд скользил по столешнице и добрался до бутылки оливкового масла. В голове родилась еще одна гениальная идея.

Засунув ведро обратно в кладовку, я прихватила масло, выключила на кухне свет и тихонечко выбралась на лестницу.

Из подвала доносились голоса, но видно никого не было.

На цыпочках, как мышка, я поднялась на два пролета и стала поливать маслом лестницу. Лестница деревянная, с полированными ступенями, авось кто-нибудь навернется и сломает себе шею. Хорошо бы двое. Полив верхнюю часть лестницы, я поставила бутылку тут же на подоконник и осторожно, чтобы самой ни вляпаться, спустилась вниз и выбралась на улицу.

Уф. Теперь надо бежать, посмотреть, что делается в подвале. Обежав дом, я припала к знакомому окошку.

Один из бандитов, видимо, тот, что стоял под моим окном, теперь мерил шагами комнату и разговаривал с кем-то по телефону. Вид у этого деятеля был какой-то прилизанный. Жиденькие волосики приклеились к голове, уши тоже так и льнули к черепу, длинные гибкие пальцы, державшие трубку, вызывали отвращение. Слащавая улыбка на обвислом лице контрастировала с жестким, холодным выражением глаз, которые перебегали с одного мерзавца на другого. Похоже, компания ощущала себя под этим взглядом неуютно. Наверное, он был у них главным.

А что это за странная комбинация чувств на лице? Батюшки! Да он же говорит с Мравиновым! Спрашивает, что делать дальше.

Видимо, они так и не заставили Ползунова подписать бумаги, а вид у бедного моего миллионера был просто ужасный. Видно, пока я бегала по дому, ему еще досталось.

Закончив разговаривать, прилизанный обвел тяжелым взглядом всю малину и что-то отрывисто сказал. Все, кроме амбала с прутом, потопали из подвала.

Прилизанный проговорил что-то Василию прямо в ухо и похлопал его по плечу, от чего тот, похоже, застонал.

Здоровяк стоял, по-прежнему поигрывая железкой, но теперь он переругивался с напарником. Похоже, у него чесались руки добить поскорее свою жертву, но приказ, видно, был оставить его временно в покое. Может, дали Василию время на раздумье.

Наконец эти двое тоже вышли. Пока я за ними наблюдала, наверху в кухне включили свет и, кажется, подошли к окну, до меня стали долетать обрывки разговора.

– Ну что? – спросил кто-то.

Дальше неразборчивый бубнеж.

– А с бабой что делать?

– С бабой? – заорали так, что я чуть не подпрыгнула.

– А вот это у тебя надо спросить! Ты, идиот, когда драпал с этим козлом, о чем думал? Она уже небось давно ноги сделала. Где ее теперь искать? Или ты, баран, думаешь, она в номере сидит и тебя дожидается?

– Да я… – начал было первый.

– Да ты лучше пасть закрой! – рявкнул на него другой.

Пока они орали, я по кромочке света отползла от дома и, притаившись в тени, взглянула на кухонные окна.

Говорившие отошли от окна, и снова стало не разобрать ни слова.

Хорошо хоть они думают, что я сбежала в неизвестном направлении. По крайней мере рыскать вокруг дома не будут.

Вернувшись на свой пост, я проверила, как там Вася. Похоже, за последние десять минут он даже ни разу не пошевелился. Но он жив, это я точно знала. А значит, надо его выручать! Вот только как?

Сидя у стены, я размышляла, когда они съедят мою отраву и как быстро она подействует. Если вообще подействует. По мере размышлений идея мне стала казаться все более и более идиотской.

В это время в кухне раздался какой-то шум. Я снова отбежала в тень. Может быть, кто-то упал с лестницы?

Я изо всех сил рванула вокруг дома. Резко затормозила у самой двери. Изнутри все еще слышался шум.

– Сам козел! Кто из вас, гниды, бутылку разлил?

Дальше понеслись вопли, которые я излагать на бумаге просто не берусь. Орали все хором. Похоже, один из них все же грохнулся с лестницы, но не разбился, а только сильно ударился и от этого стал еще злее. Мне никакой пользы от такого поворота событий не было.

Почти час я потратила на эту чепуху и что в результате?

Вернувшись к окошку с видом на Василия, я совсем пригорюнилась. Травиться бандиты не собирались, разбиваться тоже.

Оставалось ждать. Время позднее, Ползунова приказано оставить в покое. Должны же они лечь спать, а там видно будет. Устроившись поудобнее на деревянном канте фундамента, я положила голову на колени и стала смотреть вниз на дорогу. Сначала мне померещилось внизу какое-то движение, но нет, это оказались либо глюки, либо какое-то мелкое животное. Становилось холодно, захотелось есть.

Почему, как только жизнь начинает налаживаться, обязательно что-то случается, и все летит в тартарары. Ведь как было бы здорово вернуться домой из Ниццы через недели две-три благополучного в ней пребывания, с выигрышем и заработанными комиссионными. И никогда больше не видеть ни Ползунова, ни Мравинова. Жить тихой, обыденной жизнью.

Впрочем, с Василием можно было иметь дело. Мужик он все-таки хороший. Но только при условии, что за ним никто не будет гоняться.

Я сидела и мечтала о всяких приятных глупостях. Свет в доме все не гас, на кухне вовсю орал телевизор. Ничего другого слышно не было.

Вдруг в этой однообразной атмосфере произошло какое-то изменение. К шуму телевизора присоединились голоса. Понять, о чем они говорят, было невозможно. А узнать, что там происходит, жутко хотелось. Я запрыгала на месте. Эх, если бы на дерево какое-нибудь залезть или на лестницу. Но ничего подходящего, как назло, не было.

Ладно. Если нельзя подслушать снаружи, придется подслушать изнутри.

Я снова обежала дом. Подкралась к входной двери, приоткрыла щелочку. Никого. С кухни несутся крики.

– Выходи уже, говорят! – орал кто-то во все горло и стучал, наверное, по двери и, судя по всему, ногами.

– Бу, бу, бу. – Бабах! Снова удар.

– Там рыжий уже засел!

– Вылезай, сволочь! Пока я посреди кухни не нагадил!

Ого! Да ведь это моя отрава подействовала! К тем двоим присоединился третий.

– Мужики, кончайте орать! Говорил же вам, не жрите, капуста с запахом.

– Бу, бу, бу.

– Кончай, Петрович! Совесть надо иметь! Штырь сейчас и впрямь в штаны навалит!

Раздался неприятный звук.

– Слышь! Ты, это, давай, заканчивай.

– Не могу я, сдохну сейчас! – сдавленно просипел Штырь. – Так крутит! Кранты!

– Да вы что, мужики! Может, промыть чем, или «Скорую»? – забеспокоился здоровый громила.