Вендетта (СИ) - Бронислава Вонсович

— Инор капитан, — заявила она, — вы должны оставить задание своему ординарцу. Негоже, когда в его возрасте делом не заняты. И так вон весь день в комнате просидел.

— Ему Роберто утром слишком большую нагрузку дал, — пояснил Винченцо. — Так что может и отдохнуть немного.

— Праздность — грех, — упрямо продолжила кухарка. — Вам вот одежду зашить нужно. Это ведь нетяжело, да и с обеда Франческо вполне уже отдохнул.

— Конечно, — с обидой сказала Ческа, — они вон развлекаться идут, а я здесь работать должен.

— А как ты хотел? — повернулась к ней инора Кавалли. — Жалованье получаешь — отрабатывай.

— А у меня деньги Роберто отобрал, — хмуро ответила девушка. — Вот пусть он и отрабатывает.

— Это как? — кухарка с таким возмущением повернулась в сторону брата хозяина, что тот даже отступил от нее. — А ну-ка, верни немедленно! Инор капитан, а вы куда смотрели? Это же разбой чистой воды!

— Не отобрал я, — начал оправдываться парень, — а взял на хранение. Вы же сами говорили, что Чино деньги давать нельзя — сразу спустит.

— Знаем мы таких хранителей, — инора Кавалли была непреклонна. — Лучше пусть Чино потратит, чем ты! Это его деньги!

— Я уже сказал, что верну, но при одном условии…

— Никаких условий. Это не твои деньги, и не тебе ими распоряжаться.

— Завтра утром я верну, — сдался Роберто.

— А что ж не сегодня?

— А я проконтролировать хочу, куда они пойдут.

— Тоже мне контролер нашелся!

— Но вы же не будете отрицать, что я старше и умнее?

— Насчет старше — согласна, а вот кто из вас умнее — тут еще поспорить можно, — явно успокаиваясь, сказала инора Кавалли. — Это ж надо такое выдумать — забирать жалованье у друга! Это только старшим родственникам позволено!

— А я практически его родственник!

— Упаси его Богиня от таких родственничков, — пренебрежительно фыркнула кухарка. — Я завтра лично прослежу, чтобы ты вернул. И если я вдруг забуду, Франческо, ты мне непременно напомни.

— Спасибо, инора Кавалли, — обрадованно сказала девушка, которой ситуация начала казаться уже не столь безнадежной.

— Спасибо завтра скажешь, — отрезала та. — А сейчас иголку в руки, и чтобы до возвращения инора капитана все зашил.

— Инор капитан, — обреченно обратилась Франческа к Винченцо, который все это время с трудом удерживался от смеха, — где мне взять нитки с иголкой?

— Нужно будет купить, — задумчиво сказал капитан. — Так что до завтра шитье откладывается.

— А я в гостиной корзинку для рукоделия видел, — влез Роберто. — Там и нитки есть, и иголки.

— Там нитки для вышивания. Ты же не хочешь, чтобы я твоему брату картинки на рубашках вышивал? — ехидно сказала девушка.

— Думаю, что против вышивки Ченцо возражать не будет. Главное, чтобы все дырки были зашиты, — уверенно отвечал Санторо-младший. — И там нитки есть не только для вышивания, так что вполне можешь и сегодня ремонт произвести. Я тебе еще свою рубашку подброшу, у меня рукав немного отпарываться начал.

— Только за отдельную плату, — отрезала девушка. — За очень высокую.

Когда все разошлись, Франческа со вздохом открыла корзинку, выбрала иголку и втянула в нее нитку. Работы было не очень много — пара отвалившихся пуговиц и несколько разошедшихся швов. Строго говоря, заплатки требовала только одна рубашка — на ней была небольшая дырка, явно угольком прожженная, и ее девушка отложила напоследок. Она чувствовала себя героиней детской сказки, старшие сестры которой отправились на бал в королевский дворец, а младшей поручили кучу грязной работы. Но работа была не такая уж и грязная, а, главное, совершенно не сложная — орудовать иголкой Ческа не любила, но умела достаточно неплохо. Все же это входило в базовый набор умений девушки из благородного семейства. К тому же, занятые руки оставляли свободной голову для размышлений. А подумать было о чем. И о несвойственном поведении Беннардо, и о притязаниях Роберто, и об учебе в Магическом университете. По всему выходило, что только учеба там поможет избегнуть нежелательного брака, но если жених говорит правду, и ее действительно ждут именно в этом месте, то она лишь ускорит свое замужество. Но и бегать бесконечно тоже не получится. Положим, удерет она отсюда телепортом, а деньги на жизнь где брать? Кухаркой идти работать? Да и всегда остается шанс, что ей удастся пробиться к месту учебы — маг уснет, например, или просто отвлечется. Так что если Роберто ей вернет честно заработанное, нужно будет бежать, как только выпадет подходящий момент, и положиться на милость Богини. А если не вернет, то она пожалуется иноре Кавалли, решила девушка, и тогда этому гаду точно не отвертеться. Обращаться к Винченцо не хотелось, ведь тогда Роберто может все рассказать брату, в том числе, и про то, куда она собирается потратить деньги.

Франческа пришила заплатку и критически осмотрела дело рук своих. Сделано было аккуратно, но такую дырку незаметно не зашьешь, поэтому отремонтированное место было очень заметно. А почему бы и не вышить что-нибудь? Ведь Роберто сказал, что брат возражать не будет, а Винченцо просто промолчал. Вот пусть теперь и любуется цветочком. В корзинке больше всего было ниток желтых и зеленых оттенков. Поэтому девушка, немного подумав, решила вышить одуванчик. Головка одуванчика очень хорошо замаскировала дырочку, но цветок выглядел таким одиноким… Франческа вышила второй, третий, травку вокруг и гусеницу на стебельке. Картинка приобретала все больше выразительности, но ей все равно чего-то не хватало. К тому времени, как братья вернулись домой, девушка как раз увлеченно заканчивала усики уже у второй бабочки и даже не обратила внимания на то, что кто-то пришел.

— Да, Ченцо, ты должен теперь Чино премию выдать, — заявил Роберто.

— Это за что же? — возразил брат, ошарашенно разглядывая творение ординарца.

— У тебя теперь есть уникальная маскировочная рубашка, — ехидно сказал Санторо-младший. — В ней ты будешь совершенно неотличим от местности во время цветения одуванчиков.

— Извините, — покраснела Франческа, только сейчас поняв, что же она наделала. — Я просто дырочку замаскировать хотел и немного увлекся. Я все уберу.

Она даже взяла в руки ножницы, демонстрируя желание выпарывать вышитое прямо сейчас, но Винченцо торопливо забрал у нее рубашку.

— Не надо ничего убирать, — твердо сказал он. — Все получилось очень красиво.

— Ченцо, — неожиданно сказал Роберто, — отдай рубашку мне. Ведь для тебя она все равно испорчена.

— А ты попроси Франческо что-нибудь вышить лично тебе, — ответил ему брат, не выражая ни малейшего желания расстаться с испорченной, по мнению брата, вещью.

Роберто вопросительно посмотрел на девушку, но та только непримиримо поджала губы. Она поставила корзинку для рукоделия на место и, вручив капитану стопку починенной одежды, собралась уходить, когда Роберто спросил у нее:

— Чино, хочешь, я расскажу, что было на балу?

— Не имею ни малейшего желания слушать, как вы там развлекались, — отрезала девушка. — Мне это совершенно не интересно.

— Вот и инорите Изабелле без тебя было неинтересно, — заметил Санторо-младший, — хотя Ченцо и утверждал, что она должна была догадываться, что тебя не будет. Видимо, от расстройства она напросилась завтра к нам на обед вместе со своим отцом. А у него в нашем доме тоже интерес образовался.

— Ты думаешь? — изумленно сказала Франческа, все-таки повернувшись к жениху. — Инора Кавалли и полковник? Разве это возможно?

— Главное, что думает по этому поводу сам полковник, — ободренный вниманием девушки, продолжил Роберто. — А он настроен взять крепость, которая не пала перед орками. Решительно, надо признать, настроен.

— Но начальник гарнизона и кухарка его подчиненного? — продолжала удивляться девушка.

— Полковник очень ей увлечен, — заметил Винченцо. — А если учесть, что за время пребывания на территории гарнизона иноре Кавалли удалось приструнить инориту Изабеллу, то она теперь вообще в его глазах идеал женщины.

Глава 34

Когда капитан Санторо ушел, предварительно дав указания кухарке по поводу намечающегося обеда, Франческа подошла к Роберто и требовательно протянула руку.

— Может, лучше пусть у меня побудут, — без особой надежды в голосе сказал парень.

— Иноре Кавалли пожалуюсь, — пригрозила девушка.

Роберто с тяжелым вздохом достал деньги и с явным нежеланием их отдал.

— Ты из меня надсмотрщика делаешь, — сказал он с упреком.