От Нефертити до Бенджамина Франклина - Наталия Басовская

Пусть ополченцы сражаются цепами, предложил он. Так возникло подразделение цепников. Он придумал знаменитую возовую оборону: круг из возов, особым образом изготовленных и сцепленных между собой цепами, становился неприступной крепостью. И это не было доморощенным изобретением, а хорошо продуманной и мастерски осуществленной инженерной идеей. Потом эту конструкцию он все время совершенствовал. Кузнецы со всей округи приделывали к ней защитные щитки, укрепляли стенки и поддон, изготавливали выдвижные крючья, с помощью которых можно было сцеплять и разъединять боевые повозки. Его изобретением были дышла, которые можно было мгновенно переставить с одной стороны на противоположную. И тогда этот «вагенбург», то есть город из вагонов, легко передвигался в разные стороны. И вот представьте крепость на колесах, а на ней, наверху — цепни-ки молотят цепами по головам атакующих рыцарей. Картина прямо-таки невиданная, устрашающая! Шлемы трескались вместе с черепами. Оружие «судлица» — копье, на конце которого закреплен крестьянский серп — тоже изобретение Жижки. Этими серпами табориты, засевшие под возами, подрубают ноги рыцарских коней, а при необходимости колют и копьями. Множество кузнецов и других ремесленников помогали ему реализовывать и совершенствовать эти новшества. По существу Ян Жижка разработал целую систему приемов, пригодных для войны крестьянских масс с профессиональными воинами. И на глазах его современников рождается ДРУГОЕ ВОИНСТВО. С другими навыками и другими возможностями. А тут еще множество добровольных помощников, целые семьи, — дети, старики и женщины. При необходимости они копают окопы, готовят пищу… И результаты оказываются поразительными. Рыцарские методы ведения военных действий в столкновениях с такой армией заведомо неприемлемы. И рыцари проигрывают крестьянам.

Мало ли было крестьянских войн в Европе! Были и во Франции, и в Англии. Почему же никто из их предводителей не мог этого придумать? Интересный вопрос. Ведь то, что сделал Жижка, лежало на поверхности, было очевидно — каждый должен бороться тем оружием, которым он владеет. Почему же у него одно изобретение за другим, а там — ничего? Думаю, ответ ясен — Ян Жижка таким родился. А жизнь заставила совершенствовать и развивать те качества, которые были даны ему от рождения. А дальше — стечение обстоятельств, благоприятное или нет. Например, гора Табор — обстоятельство благоприятное, есть возможность укрыться на вершине, а штурмовать ее бесполезно. Кроме того, центральная власть той же Англии была посильнее, чем здесь, в Чехии А возглавлявший бунт английских крестьян Уот Тайлер был, судя по всему, неудачливым, списанным солдатом Столетней войны. Из мародеров, которых там было много. Почему же он должен был обладать таким талантом?

Жижка уникален еще и тем, что, потеряв второй глаз во время очередного «крестового похода» западноевропейских рыцарей против гуситов, он продолжал руководить народным воинством. Около него собираются люди, которых называют «глаз Жижки». Они рассказывают ему, что происходит вокруг, и тогда он принимает решения, приказывает, как поступить, где занять оборону, где атаковать. И ни разу не ошибается. Удивительное, уникальное дарование! Три года он воевал слепым и умер в 1424 году от чумы. Мучительная, страшная смерть! Похоронили его в Чеславе и над гробницей повесили его любимое оружие — железную палицу.

Но у него должно было быть одно огромное утешение — он не потерпел ни одного поражения. Такого просто не бывает! Выдающийся, непобежденный полководец! А причина заключалась в том, что он осуществил идею, которой был одержим, — создал особое крестьянское воинство. И потому это, конечно, уникальный случай, когда крестьянская армия одерживает столько побед над армией профессиональной. Вспомним их.

Папа Мартин V и император Сигизмунд объявляют в 1420 году так называемый Первый крестовый поход против гуситов. Христиане против христиан! Ужас, позор! Восставшие чехи мужественно держат оборону Витковой — теперь Жижковой — горы и одерживают победу. Второй крестовый поход — конец 1421–1422 годы — закончился поражением крестоносцев у Немецки-Брода. В этом-то сражении Жижка и потерял второй глаз. Третий крестовый поход особенно замечателен. Это 1422 год. Никто, конечно, не думал, что слепой человек может командовать сражением. Но Жижка неожиданно появился на переднем крае. Он ехал в тележке, и «его глаза», опытные военные, говорили, что происходит на арене военных действий. Этого ему было достаточно. Как только рыцари узнали, что непобедимый полководец в строю, они развернулись и бежали. Бежали! Бежали, не начав сраженья! Опять — ситуация уникальная. Затем уже после раскола гуситов, который был неизбежен, отряды Жижки отделились. Но и опять, потеряв в численности, они не терпят поражений. Характерно, что после его смерти воины именовали себя «сиротами». Но с этим грустным самоназванием все равно одерживали только победы.

Войны неизбежно связаны со страшной жестокостью, бедствиями, часто с каким-то общим озверением. Яна Жижку тоже обвиняли в жестокости: и с пленными расправлялся безжалостно, и пытал, и пи-картов дал сжечь. Заметим, что все это пишут хронисты недружественные ему, но даже из их сведений видно, что это суровость не изначальная, а скорее всего родившаяся в ответ на страшные действия противника. Такие были времена, хотя, как я уже сказала, войны — это всегда кошмар и ужас. Чего стоят уже в XX веке Хиросима и Нагасаки!

Я хочу сказать про одно совершенно замечательное, знаменитое произведение. Это «Гуситские хроники» Лаврентия из Бржезовой. Их автор — человек образованный и состоятельный, закончивший два университетских факультета, сочинявший стихи, служил при дворе короля Вацлава IV. И вот этот человек, стремящийся к объективности, интеллектуал своей эпохи, мечтает о мире. Он прекрасно понимает, что взаимная ненависть и жестокость — величайшее бедствие для человечества. Вот что он пишет: «И когда меч сменится на орало, и копье на серп, как обещал Бог, и оружие превратится в колокола, звучащие приветственным звоном, и прекрасным миром и совместной жизнью будут все наслаждаться…» Он мечтает. Но он описывает и ужасы, которые происходят с обеих сторон. Жижка суров, и ему противостоит такая же суровость. А как же ей не быть, если идет война?

Этот хронист не просто описывает события своего времени, но пытается установить взаимную связь явлений. Например, он задается вопросом, что же вызвало падение авторитета церкви, ее глубочайшей кризис? И сам отвечает — моральный облик представителей высшего духовенства того времени. Вот что пишет Лаврентий из Бржезовой о папе Иоанне XXIII, в прошлом — пирате Балтазаре Коссе, которого низложил тот самый Констанцский собор, который осудил Гуса: «Среди прочих обвинений, выставленных против папы Иоанна XXIII, находятся следующие его наиболее отвратительные преступления. Именно: что сам папа Иоанн был и есть притеснитель бедных, гонитель справедливости, опора несправедливых, столп всех симонистов, угодник плоти, зачинщик всех пороков, чуждающийся добродетели, избегающий публичных собраний. воплощенный дьявол». «И еще, — пишет этот хронист, — сам господин папа Иоанн XXIII с женою брата своего и со святыми монахинями творил блуд, девам наносил бесчестье, замужних жен вовлекал в прелюбодеяние». А справедливости ради надо сказать, что христианская церковь, ее западное католическое крыло на протяжении нескольких веков была очень серьезным моральным авторитетом. Он зашатался около XII века, а в XV столетии рухнул. И ответом стало, в частности, мощное гуситское движение, предъявившее свои очень суровые претензии и обвинения. Потому и суров Ян Жижка, была причина.