Обретая надежду (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

У меня нет ответа, но я планирую это выяснить.

БЕН

«Ох, Мэгги, что, черт возьми, я наделал?»

Это первые слова, которые приходят мне в голову, когда я возвращаюсь домой из церкви после приглашения Эшли. После нашего поцелуя в пятницу меня переполняло чувство вины. Последней женщиной, к которой прикасались мои губы, была Мэгги. Через несколько секунд после того, как ее сердце перестало биться, я прижался губами к ее губам и пообещал ей, что этот поцелуй будет моим последним. И я сдержал это обещание. В течение шести жалких лет я без колебаний выполнял это обещание. До вечера пятницы.

Этим утром я планировал извиниться перед Эшли, отвести ее в сторону и попросить прощения, поклявшись, что никогда больше не переступлю эту черту. Но потом увидел ее. И она защищалась от Кэти, защищала мою церковь, и когда я увидел ее сверкающие голубые глаза, то понял, что не могу не поцеловать ее снова. Знал, что должен попробовать еще раз. Я с трудом мог сосредоточиться на протяжении всей проповеди, чувствуя жар ее взгляда на своем теле, как физическое прикосновение. Каждый раз, когда встречался с ней взглядом во время своей проповеди, я почти забывал, что говорил.

Я больше не могу отрицать, что между мной и Эшли что-то есть. Каким бы неожиданным или нежелательным оно ни было, оно живое, дышит и притягивает меня ближе, и я не знаю, хватит ли у меня сил отрицать это.

Размышляя об этом, смотрю в холодные глаза моей жены, защищенные стеклянной рамкой. И снова я омыт позором. Насколько трудно может быть оставаться верным своей жене даже после смерти?

Пока смерть не разлучит нас.

Наши клятвы проносятся у меня в голове, как это часто бывает, когда я сомневаюсь в себе. Мы соглашались до самой смерти. Так почему же я не могу смириться даже с мыслью о том, чтобы двигаться дальше?

Раздается стук в дверь, и Эллиот бежит открывать. Эшли входит, выглядя так же сногсшибательно, как и в церкви. Это платье вызывает в воображении образы того, как она выглядела бы в одной из моих рубашек, ее светлые волосы спадают ей на плечи, и эти губы приоткрыты, когда она смотрит на меня. Губы, которые я пробовал на вкус. Губы, которые мечтал попробовать снова.

Эллиот ведет Эшли в свою комнату, и Эшли улыбается мне, пока ее тащат по коридору.

Я не могу позволить этим чувствам продолжаться. Или могу? Что подумает церковь, если я начну с кем-то встречаться? И относится ли Эшли к тому типу женщин, которые хотели бы быть в паре с кем-то вроде меня? Женатым мужчиной… вернее овдовевшим мужчиной. Я ненавижу, как это звучит.

Когда добираюсь до своей комнаты, я слышу, как Эллиот и Эшли говорят о бойз-бендах. Я закрываю дверь и переодеваюсь из своей церковной одежды. В своем шкафу я поворачиваюсь спиной к одежде Мэгги, потому что, глядя на нее, я буду чувствовать себя только хуже из-за того, где находятся мои мысли.

В нашем доме есть еще одна женщина. С нашей дочерью.

Что бы она подумала, если бы узнала?

Мой желудок кажется пустым… или, может быть, это моя грудь.

Надеваю поношенную футболку и джинсы, не парясь насчет обуви и ремня. Когда открываю дверь своей спальни, чтобы отправиться на кухню и приготовить что-нибудь на обед, Эшли чуть не сталкивается со мной в коридоре.

Не знаю, что она видит в выражении моего лица, но девушка хмурится. Неужели меня настолько легко прочитать?

— Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? — Я направляюсь по коридору к кухне, чувствуя, что Эшли следует за мной.

Когда она не отвечает, я поворачиваюсь к холодильнику, задаваясь вопросом, может быть, мне показалось, что девушка стоит у меня за спиной. Но она там, уголки этих полных губ опущены вниз.

— Ты другой.

— Я переоделся…

— Не это, — говорит она, подходя ближе ко мне. — Ты отдалился.

Я знаю, что она имеет в виду. И тоже это чувствую.

— Мне очень жаль. — Я прислоняюсь плечом к холодильнику. — Мне не следовало приглашать тебя сюда.

— Бен, что происходит? Просто поговори со мной. Ты посылаешь так много противоречивых сигналов, что я не могу за тобой угнаться.

Словно призывая меня сказать правильные слова, лучшим из возможных способов попросить Эшли уйти, мой взгляд притягивается к фотографии Мэгги и меня в Гранд-Каньоне. Когда я вижу, как Эшли поворачивается, чтобы проследить за моим взглядом, то пытаюсь отстраниться, но слишком поздно.

Она грызет нижнюю губу в течение нескольких секунд, затем поворачивается ко мне, выражение ее лица немного замкнутое — не то, чтобы я мог ее винить.

— Я все понимаю. Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я точно знаю, как ты относишься к Мэгги, и, как сказала в пятницу, не представляю угрозы для того, что у вас двоих есть.

Было. Мне хочется поправить ее, потому что в глубине души знаю, что Джесайя прав. Я больше не женат, даже если мое сердце кричит об обратном.

— Я не должна была настаивать на поцелуе, — тихо произносит она. — Я воспользовалась тобой. Со мной это делали достаточно раз, чтобы я знала, что это ненормально.

— Пожалуйста…

— Ни для кого не секрет, что я была влюблена в тебя…

— Не надо…

— И у меня был момент слабости, и я не уважала твои границы.

— Эш, ты должна прекратить болтать. Потому что чем больше я слышу, как ты пытаешься взять на себя ответственность за вечер пятницы, тем больше мне хочется тебя поцеловать

— Ох. — Она отступает назад. — Я должна уйти…

Я хватаю ее за запястье и притягиваю к себе. Ее гибкое тело охотно падает мне на грудь, и я обнимаю ее, утыкаясь носом в ее макушку и закрывая глаза.

«Прости, Мэгги. Я так виноват».

Но не могу заставить себя разомкнуть объятия ни на секунду. Я должен держать Эшли против меня.

— Бен, что ты делаешь? — Тон ее вопроса противоречит ее рукам, которые скользят вокруг моей талии.

— Думаю… — Я чувствую на себе взгляд Мэгги. — У меня нет сил отказывать себе, когда дело касается тебя.

И это правда. В течение последнего года я говорил себе, что Эшли хорошая девушка — симпатичная, забавная, освежающая, — но отказывался от своих чувств, напоминая себе, что я женатый человек.

Но я не женат.

Уже нет.

— Что именно ты хочешь сказать? — Тепло ее щеки, прижатой к моей тонкой футболке, согревает мою кожу.

— Не уверен, но, по-моему, я хочу сказать, что хотел бы видеть тебя больше, желательно без Эллиот.

— У меня такое чувство, что говоря «больше», ты не подразумеваешь, что я должна раздеться, — говорит она с юмором в голосе.

Я не смеюсь. Не улыбаюсь. Я крепко зажмуриваюсь, надеясь выкинуть из головы образ обнаженной Эшли.

— Нет. — Но парень может помечтать. — «Больше» типа на свидание.

Эшли отстраняется, моим рукам и телу не хватает ее тепла, ее запаха, хотя она всего в нескольких сантиметрах от меня.

— Ты хочешь пригласить меня на свидание?

— Хочу. Да.

— Когда?

— На этой неделе. Как насчет завтра?

— Конечно, не должно быть проблемой найти замену на работе. — Ее лицо расплывается в улыбке. — Во сколько ты хочешь, чтобы я была здесь?

— Здесь? — Я качаю головой. — Свидание, Эш. Я заеду за тобой.

Она, кажется, удивлена.

— Ты издеваешься надо мной?

Я хихикаю.

— Это тебя удивляет?

— Не думаю, что я когда-либо была на свидании, где парень забирал меня у моего дома.

Мой смех затихает, и я хмурюсь.

— Если парень приглашает меня на свидание, я на сто процентов уверена, чего он хочет, поэтому не говорю «да», если мне не нужно то же самое. И в таком случае мне нужна моя собственная машина, чтобы потом я могла уехать.

Я отшатываюсь, мой желудок переворачивается.

— Это… для информации, но мне действительно не нужно слышать о твоих бывших парнях.

Ее глаза медленно расширяются.

— Ты ревнуешь. — Она ухмыляется и качает головой. — Ты именно такой, каким я тебя представляла, Бен Лэнгли.