Баба Люба. Вернуть СССР 2 (СИ) - Фонд А.

— Здорово, Любаша. А я смотрю, не было тебя эти дни. И твоих не видно.

— Да мы в село ездили, — пояснила я и принялась перемывать картошку. — Отец и Ричард там остались, а мы вернулись. Мне на работу, а Анжелике к экзаменам готовиться надо. Да вы садитесь за стол, я сейчас ужин поставлю, и мы чаю попьём. Что за новости у нас? Рассказывайте.

— Да какие там новости, — вздохнула старушка. Она сейчас сильно отличалась от той уринолюбивой Ивановны, которая встретила меня у дверей в первый мой день попадания сюда. Теперь она была вымыта, в чистой и опрятной одежде, и, главное, когда её навязчивые мысли типа уринотерапия и лечение керосином ушли, она в принципе оказалась довольно-таки неплохой старушкой. Видно было, что женщины из секты ухаживают за нею вполне добросовестно. И вид у неё был тоже довольный.

— Что, совсем ничего не случилось? — не поверила я, залила в кастрюльку с картошкой воду и поставила на газ.

— К тебе только приходили, — сказала Ивановна.

— Кто? — удивилась я и налила ей чаю.

— Сперва сестра твоя прибегала. Оглашенная, — неодобрительно покачала головой Ивановна, — припёрлась ночью, уже часов двенадцать было, если не больше. И как давай в дверь колотить. Орала, тебя звала. Думала, что ты не открываешь ей.

— А вы не спросили, что случилось?

— Да я даже дверь и то побоялась открыть. В глазок только посмотрела, и то тишком. А то, думаю, я сейчас дверь открою, а она меня заодно пристукнет. Такая злая она была. Хуже Райки.

— А вы не слышали, что именно она хотела и кричала?

— Что хотела — ну так тебя, знамо, увидеть. Звала она тебя по имени. А что кричала — «где деньги, отдавай». В общем, деньги она хотела, чтобы ты ей дала.

— А потом?

— А потом Серёга с первого этажа вышел и шугнул её, — Ивановна шумно отпила чай, отдуваясь.

— И она сразу ушла?

— Ну ты же знаешь Серёгу, он если не выспался — всегда злой. Конечно ушла. Любой бы ушел, если Серёга вышел шугнуть.

— И больше не приходила?

— Да вроде нет, — задумалась старушка и отрицательно покачала головой.

Я и сама задумалась. Выходит, Тамарка сбежала из дурки и прямиком ринулась ко мне. А так как меня не было, то она побежала домой, где пырнула супруга несколько раз ножом. Мда. В общем, мне явно повезло, что я деду дом вернула и в селе с ним была. А то чует моё сердце все эти ножевые ранения могли бы достаться мне.

— Одну секунду, — сказала я соседке, пододвинула ей розеточку с вареньем поближе и выскочила в ванную. Там я посмотрела на себя в зеркало.

И ахнула.

У меня всегда были довольно резко выраженные морщины на лбу и возле крыльев носа. Причем они были у меня всегда, начиная с юных лет. Не знаю, почему так. Возможно, генетика. А, возможно, мы в те времена не особо умели следить за собой. Но как бы там ни было, я сейчас рассматривала себя в зеркале и видела, что на лбу глубокие борозды стали совсем незаметными, а носогубные складки — полностью разгладились.

И этого не может быть!

Я опять посмотрела в зеркало. Но это так.

— Любаша, ты где там уснула? — услышала я голос соседки и со вздохом поспешила обратно на кухню.

— Я вот что ещё скажу, пока не забыла, — сказала Ивановна и, чуть подумав и отхлебнув ещё чаю, добавила. — Потом к тебе ещё и мужик приходил. Вчера.

У меня сердце ёкнуло. Неужто Виталик Н. решил вернуться невзирая, что его принудительно отправили по месту прописки? Вот только этого мне и не хватало.

И что же делать?

Но вслух я спросила:

— С наколками на руках?

— Нет, — шумно хлюпая чаем, замотала головой старушка, — одет очень прилично, в пиджаке и при галстуке. И красивый такой мужик. Видно, что порядочный.

Хм… Кто же это?

Глава 19

А ведь в конце концов всё равно всё вышло по-моему.

Я ухмыльнулась. Как Всеволод ни доказывал, что, дескать, гордыня грех и благие дела нужно делать исключительно бескорыстно, но вечером на следующий день сам пришел ко мне, причём прямо на работу.

В общем, сижу я такая, добиваю очередной отчёт (что-то в последнее время их количество увеличилось), как вбегает ко мне в кабинет Виолетта, наша секретарша.

— Любовь Васильевна, тут к вам пришли! — и глаза такие прям удивлённые, чуть тушь не осыпалась.

— Ну раз пришли, пусть заходят, — сказала я.

Вообще-то у меня нет собственного секретаря. Рылом не вышла. Секретарь есть только у директора ЖЭКа напополам с главным инженером. Но коридор сделан так, что любой посетитель, заходя внутрь, прежде всего натыкается на приёмную, где постоянно открыта дверь (Виолетта отличается неуёмным любопытством). Соответственно все вопросы сразу задаются ей. А она уже направляет человека в нужный кабинет. Таким образом и сотрудникам хорошо, к ним не тыкаются, как в информационное бюро, и Виолетте интересно — она всегда в курсе дела, где кто пришел и что ему надо.

Виолетта убежала, а мне прямо аж любопытно стало. Кто же это такой, что смутил даже нашу боевую секретаршу? Я, честно говоря, ожидала одну женщину, из архива. У нас потерялся документ за 1983 год, который нужен был для отчёта, поэтому я сделала в горархив запрос и ждала результат.

Но пришел Всеволод.

Постучал, вошел, поздоровался.

— Всеволод Спиридонович, — удивилась я, — вот уж не ожидала. Чай, кофе?

— Нет, — отказался старейшина, — я поговорить хочу.

— Да, конечно, слушаю, — совсем растерялась я.

— Ваше предложение по поводу мероприятия… — начал Всеволод.

— Какого именно? — я поморщилась, пытаясь вспомнить, что именно из моих предложений его зацепило.

— Да вчера вы говорили о благотворительном мероприятии, чтобы привлечь СМИ, собрать деньги нуждающимся и отвоевать дом.

— А-а-а… вы об этом, — озадаченно протянула я.

Вчера старейшина был настолько категоричен, что я даже подумать не могла, что он передумает.

— Да, о нём, — кивнул он, чуть смущённо, и добавил, — а вы можете более подробно рассказать, как это всё происходить должно?

Ну ладно, мне не трудно, я рассказала.

— А провести вы это мероприятие сможете? — вдруг брякнул Всеволод и я аж зависла.

— Одна? — первое, что пришло в голову.

— Ну почему одна? — покачал головой старейшина, — сколько надо людей, столько и дадим. Если не хватит своих, то из других общин пригласим в помощь.

— Так… — задумалась я, прикидывая в уме все плюсы и минусы. — Вот смотрите, я, к примеру, проведу мероприятие, а все бонусы достанутся вашим помощникам, которые должны такие мероприятия проводить.

— Да что вы такое говорите, Любовь Васильевна! — возмутился Всеволод. — Какие бонусы? Одно общее дело делаем!

— Одно-то одно, — согласилась я, но потом едко добавила, — только когда я спросила сестру Инну, кто поедет в соседние общины на праздник, она сказала, что списки уже давно составлены согласно вкладу каждого в развитие общины. И меня там нету…

— Если в этом дело, я могу сказать, чтобы вас вписали, — совсем удивился Всеволод.

— Нет, вы не думайте, я не настолько меркантильная, — ответила я, — если вы меня вставите, значит, кого-то нужно вычеркнуть. А для людей такая поездка в соседний город — радость.

— Тогда в чём дело? — не понял Всеволод.

— Я хочу, чтобы мои результаты как-то тоже фиксировались.

— Это легко, — развёл руками старейшина, — принимайте крещение и будет вам всё.

— Чтобы принять крещение — к этому нужно дойти сердцем, а не под влиянием целесообразности, — брякнула я, а старейшина ошарашенно воззрился на меня.

Несколько мгновений он обдумывал ситуацию, затем осторожно кивнул:

— Я всё равно не совсем понимаю, что вы хотите, Любовь Васильевна? — сказал он и твёрдо посмотрел мне в глаза.

Я взгляд не отвела, спокойно выдержала.

— Всё просто, — сказала я, — я хочу, чтобы вы закрепили за мной несколько людей, с которыми я буду постоянно взаимодействовать. Хочу конкретно свою группу. Потому что это мероприятие не последнее, я так чувствую. И чтобы всем было видно, что это именно мои результаты.