Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Созидание. 1965 год - Виктор Анатольевич Дудко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В нашей основной книге – «СОЗИДАНИЕ», мы бы эти добавления поместили в разделе – ЧЕРДАК. Но в этой книге всё ранее пропущенное мы помещаем в 1-й части этой Главы, так как надеемся, что к этому мы прибегли первый и последний раз.
Итак – всё по порядку…
Обычно начинают с первой страницы книги. А в этот раз мне хочется начать с последней. И со слов, которыми Коля эту книгу заканчивает…
В текстах, сопровождающих приведённые здесь снимки, мне хочется оставить всё, сказанное лично Колей. Его уже нет с нами. Слов, написанных журналистами и другими людьми – много.
Очень важно, чтобы в наших воспоминаниях сохранились его мысли, фразы и слова, сказанные им лично…
Николай Александрович Макаровец: -
– Журналисты меня часто спрашивают, не жалею ли я о когда-то сделанном выборе, ведь многим пришлось поступиться, лишить себя каких-то радостей, трудиться денно и нощно.
Могу им ответить словами одного из героев Пауло Коэльо: «Своя стезя – это не так просто, как кажется… Путь следом за своей мечтой имеет свою цену. Может быть, придётся расстаться с какими-то из укоренившихся привязанностей и привычек, могут возникнуть трудности, могут ждать горчайшие разочарования.
Но как бы высока не была та цена, она всегда будет ниже той, которую приходится платить тем, кто не следует своей Стезёй. Ибо они когда-нибудь оглянуться назад, увидят всё, что сделали, и услышат голос собственного: «Я прожил жизнь зря».
И поверьте, едва ли есть на свете слова страшнее, чем эти».
Родители Н. А. Макаровца – Александр Никитович и Евгения Ивановна
Семилетний Коля Макаровец с мамой
Смотрю на эту фотографию и мне хочется сказать знакомую многим фразу – «Моё босоногое детство…»
Тамара Юрьевна и Александр Никитович Макаровцы
КОЛЯ ВСПОМИНАЕТ:
– К сожалению у моих родителей семья не сложилась. Отец женился на учительнице Тамаре Юрьевне Суворовой. У них своих детей не было
Мама вышла замужза за Василия Николаевича Сребранца, и родились – Володя, Лида, Оля.
Мои детские годы прошли в довоенное, военное и послевоенное время.
Самые тёплые и светлые воспоминания этих лет – о бабушке (по линии матери).
Евдакия Васильевна Огиевская принадлежала к известному роду Огиевских (учёных, литераторов, просветителей) и всю свю жизнь проработала учительницей в сёлах Кролевецкого района. По наследству ей перешел большой участок земли (около 4 га) с садом и домом.
Семья была дружная, все жили в одном доме, но беды не обошли их стороной. Рано умер дедушка, сгорел дом и семья долгое время вынуждена была жить в сарае.
Принимая во внимание работу бабушки в качестве учителя, комитет бедноты постановил: дом-кухню для откорма скота местного помещика Грудзинского разобрать и перенести на усадьбу бабушки. Так появилась маленькая хатка из двух небольших комнат с земляным полом и соломенной крышей. Здесь я и родился и жил до 8 лет.
Несмотря на жизненные трудности, бабушка не теряла присущего ей жизнелюбия, оптимизма и доброты к людям.
Иногда бабушка ездила в Ростов к родственникам. Возвращалась всегда с детскими книгами, устраивалась с детьми на лежанке и принималась за чтение привезённых книг.
В 1946 году я пошел учиться. Школа была размещена в доме помещика Грудзинского. Помню, что не было одежды. Из маминой юбки мне были сшиты штаны, от зимнего холода спасала солдатская телогрейка, вместо портфеля – тряпичная сумка. Каждая тетрадь, каждый карандаш были большой радостью и бесценным подарком. Любимыми праздниками были Троица, Рождество и Новый год.
На Троицу стены в доме украшали ветками липы, пол покрывали листьями аира и дети лакомились сладкими корнями этого растения.
Рождество отожествлялось с колядованием, когда в каждом доме взрослые запасались сахаром, семечками, пряниками, бубликами и щедро делились с ребятишками.
В канун Нового года в каждом доме занимались изготовлением ёлочных украшений из подручного материала. И ёлка с этими простенькими игрушками была бесценным признаком праздника.
Вот такое детство было у меня и моего поколения. Оно научило нас противостоять неудачам и трудностям, подсознательно понимать, что только учёба, знания помогут выйти из плена нищеты.
Алексадр Никитович Макаровец (слева) с фронтовыми друзьями
Всё круто изменилось с началом Великой отечественной войны.
Во время боёв приходилось спасаться от бомбёжек в землянке.
Помню тяжести фашистской оккупации: вечное недоедание, отсутствие самого необходимого – хлеба, соли, мыла, спичек…
Были и маленькие радости, которые приходилось ждать долгие месяцы, – это время, когда созревали яблоки, груши и вишни в саду.
Неизгладимый след остался в памяти, когда в 1943 году город был освобождён Советской армией, и в наш дом пришли советские солдаты. Один из них подарил мне пилотку, в которой я долгое время ходил в школу.
Николай Макаровец с отцом (слева) и дядей – Иваном Никитовичем
Отец, работавший до войны учителем, прошел всю Великую Отечественную, окончив её в Берлине. Начинал рядовым, а Победу встретил уже капитаном.
В 1947 году я, по взаимному соглашению родителей был передан отцу и уехал с ним жить в Германию. Во 2-м и 3-м классах учился в Потсдаме.
В 1949 году мы вернулись в Кролевец, купили маленький домик.
Отец работал в городском совете, а приёмная мать – учительницей.
В 1959 году отца вновь призвали в армию, повысив в звании, – он занимался строительством оборонных объектов.
Тамара Юрьевнв, главным образом, была с ним, а я жил в Кролевце.
«Дядькой» при мне была двоюродная сестра Мария, а родными стали дом деда по линии приёмной мамы – Юрия Михайловича Суворова, дом мамы и школа.
С мамой, сёстами и братом я сохранил тёплые отношения
Брат Тамары Юрьевны – Саша и его жена Оля стали мне близкими людьми.
С наступлением мирной жизни у меня появились постоянные обязанности пасти корову, сажать и копать картошку, плести корзины из прутьев для продажи на рынке.
В этот период государство обложило налогом
