Подросток: социальная адаптация. Книга для психологов, педагогов и родителей - Валентина Казанская

Телефономания, или мобильномания Мобильные телефоны удобны для связи с партнерами по бизнесу коллегами по работе, с родными. Родители могут узнать, где находится их чадо, если не обманет. Но мобильный телефон стал еще и игрушкой, которой забавляются на уроках. Кроме того, он стал средством повышения имиджа, престижа… В связи с этим возникли новые проблемы: мобильники воруют, ломают, продают краденые. Для одних подростков настоящая трагедия – остаться без телефона, потому что его отобрал старшеклассник или его украли, поскольку родители не всегда могут купить им новый. Чем мотивируется желание подростков иметь мобильный телефон? Мы опросили 20 подростков 14–15 лет в одной из школ Петербурга. Полученные результаты отражены в табл. 3.6.

Таблица 3.6

Мотивы подростков иметь мобильный телефон

Анализ этих ответов позволяет выделить следующие группы мотивов.

1. Аффилиативные мотивы – присоединение к другим на основе общих интересов, в данном случае учебных (учить уроки, узнавать расписание).

2. Нравственные мотивы (как можно обманывать).

3. Мотивы сострадания (звонит больной бабушке).

4. Криминальные мотивы (можно попробовать, я уже так делал (8 опрошенных).

5. Телефон как инструмент самоорганизации (стал организованнее).

6. Мотив самосохранения («звоню, так как иду домой через пустырь»).

7. Мотив развлечения.

8. Мотив соответствия – быть как все, разыгрывать других.

Анализ содержания ответов и количества ответивших показывает, что на первое место выходит суждение о телефоне как о необходимом атрибуте жизни подростков, далее идет мотив развлечения (основные ответы). Телефономания – желание во что бы то ни стало иметь телефон как инструмент вхождения в референтную группу, где подростки могут общаться друг с другом и в школе, и вне ее, развлекаться и обсуждать школьные проблемы и учителей. Кроме того, телефон может оказаться полезным, если речь идет о сохранении жизни (дорога из школы домой небезопасна) и о связи с родными (ученик звонит бабушке, чтобы справиться о ее здоровье). Отмеченные мотивы не являются показателями дезадаптивного поведения. Однако другие, криминальные, свидетельствуют о нарушении процесса адаптации, потому что обман по телефону уголовно наказуем («Можно попробовать» и «Я уже так делал» ответили 8 опрошенных). Поэтому наличие мобильного телефона у ученика вызывает противоречивые чувства: с одной стороны – положительные, поскольку он необходим в экстренных случаях для связи с родными, для организации учебной деятельности, с другой – отрицательные, потому что ученик может использовать телефон в корыстных целях, ворует и сбывает его, отправляет сообщения с целью вымогательства денег. Вместе с тем для многих подростков телефон – игрушка, которая скрашивает безделье и приносит удовольствие от игры. Однако главный мотив – вхождение в группу «своих». Тогда с ним считаются, потому что он «как все», телефон повышает статус, становится инструментом создания имиджа «особого», «крутого» (это уже зависит от фирмы-изготовителя).

3.8. Экстремизм и ксенофобия подростков как отклонение от социальной адаптации

Экстремизм и ксенофобия входят в проблемное пространство социальной дезадаптации потому, что к старшему подростковому возрасту вопросы о войне и мире, добре и зле неоднократно обсуждались на классных часах в школе, вероятно, и в семье. Говорилось и о толерантности к другой этнической группе, терпимому отношению к мигрантам, их внешнему облику и поведению, неправильной речи. И если уже дошкольники декламируют стихи о братстве народов, то подростки начинают пристально всматриваться в образ жизни и поведение приезжих людей. Сначала может возникнуть моббинг как неприятие ребят из другой школы или класса, а затем агрессивность по отношению к ним может вылиться в надругание над могилами, в протест против их существования вообще. Этим пользуются люди, отбывшие наказание за нарушение законов. Поразительно то, что управление несовершеннолетними «несогласными» происходит довольно просто – ни увещеваний, ни бесконечных просьб, ни посещений и вызовов родителей не бывает. Пребывание в компании уверенных, жестких, дерзких «робин гудов» приносит удовольствие детям. «Настоящий мужик, слюни не распускает, он по жизни твердо идет, все ему подчиняются с одного слова. Да и деньги постоянно есть», – так сказал один из трудных подростков, с которыми мы работали. Мать сидела и плакала, умоляя сына одуматься, ходить в школу, учить уроки, заняться спортом. Но слезы матери его только раздражали. Подросток собирался основательно изучить ислам, чтобы «сражаться с неверными». Для этого хотел съездить в Мекку. Поскольку денег на это у него не было, он собирался их «найти» (понятно, где и как).

Рассмотрим некоторые вопросы экстремизма и ксенофобии подростков с психологической точки зрения.

Экстремизм происходит от латинского слова extremus , что значит крайний, приверженный крайним взглядам на мир, особенно в политике и религии.

Экстремизм можно рассматривать с точки зрения права, политологии, психологии и морали.

Юридическое определение экстремизма содержится в ст. 1 Федерального закона № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». В соответствии с ним к экстремистской деятельности (экстремизму) относятся:

♦ насильственное изменение конституционного строя и нарушение целостности РФ;

♦ публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность;

♦ возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;

♦ пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;

♦ воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений, соединенное с насилием или угрозой его применения;

♦ нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к другой религии;

♦ пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибуции или символики, сходной с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;

♦ публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, изготовление или хранение в целях массового распространения;

♦ публичные призывы к осуществлению указанных действий;

♦ публичное ложное обвинение лица, занимаемого государственную должность РФ в совершенствовании им в период исполнения должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением;

♦ организация и подготовка указанных действий, подстрекательство к их осуществлению;

♦ финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе предоставления учебной, полиграфической и материальной базы, телефонной или иных видов связи или оказания информационных услуг.

Данный закон и экстремизм имеет прямое отношение к подросткам.

Приведем такие примеры.

...

Группа подростков в городе N. собралась на первомайскую демонстрацию. Стали готовить плакаты, лозунги, повязки на рукава. Руководил подготовкой мужчина, который занимался с ребятами рукопашным боем. На плакатах был нарисован человек в красном пиджаке, кидающий хлеб стоящей на коленях нищенке пожилого возраста. Плакат был подписан: «Если ты не убьешь его, он заморит тебя». Спрашивается: разве так надо бороться с несправедливостью? Разве это не подстрекательство к разборкам, которые к трудовой солидарности не имеют никакого отношения. Если бы завуч не увидела эти плакаты, вполне вероятно, что подростки прошли бы с ними по улице большого города.

Другой пример.

...

В 1990-е г., времена парада суверенитетов, на центральной площади одного города-миллионника, столицы, толпы людей с зелеными повязками на лбу бегали по кругу и выкрикивали лозунги, среди которых были такие: «Мы хотим быть одни, без русских». Очевидно, бегство по кругу символизировало единство. Среди бегающих были интеллигенты, рабочие, подростки, студенты. Выкрикивали не по-русски. Огромная толпа завораживала своей сплоченностью, жутковатостью. Милиция ее не разгоняла. Так продолжалось дня два. Но акция так же внезапно закончилась, как и началась. Но и на уроках в профессиональных училищах муссировалась идея «без русских лучше. У нас есть нефть». Спрашивается: какие умники придумывали эту акцию и не боялись ли они сильных народных волнений, ведь немало беспорядков начинала молодежь? В транспорте постоянно слышалось: «Русская Маша, выходишь?» К счастью, все нормализовалось, этот город сейчас живет лучше, чем другие миллионники. Люди довольны и гордятся местом проживания. Но подростки видели все это, и разве они были безразличны к происходящему? Можно не говорить о тех подростках, которые участвовали в этих событиях: они были как все «свои».