Как влюбить в себя воина. Мечты и планы - Диана Ольховицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Например? – В голосе Адриана вековые полярные льды. – Я вчера перебрал все варианты. Достойных не вижу. Но, может, ты знаешь больше меня?
– Я их вывезу далеко-далеко в лесную чащу. – Посылаю милому просительный взгляд. – Там они будут неопасны!
– Неопасны? Ты отучишь их убивать?
– Я наложу на них заклинание невозврата! – тихонечко всхлипываю я, пораженная холодной отчужденностью любимого человека. – Они больше никогда не придут сюда!
– То есть, – медленно произносит Адриан, словно читая из справочника заумное научное определение, – ты хочешь сказать, что уберешь проблему со своей территории? А что будет потом, тебя не волнует? Жизнь тех, кто не входит в круг твоего влияния, для тебя не важна?
– Не смей так говорить! – с ненавистью кричу я, упираясь кулаками в грудь милого. – Я маг Жизни! Тебе этого никогда не понять! Ты бесчувственный, безжалостный… ты… ты… Видеть тебя не могу!
Побледнев, Адриан опускает голову.
– Лика… А ты сможешь гарантировать жизнь людям, которые волею случая или по незнанию окажутся в том районе? Ты готова пообещать, что оборотни не нападут на одиноких путников, решивших сократить дорогу? На грибников? На детей, собирающих ягоды? – И заключает решительно: – Ты готова пожертвовать людьми ради оборотней?
– Нет… не готова. – Застонав от страшных, невыносимых мыслей, тру готовые взорваться виски ладонями. – Но и волколаков убивать… Не могу!
– Я знаю, – тихо признается милый, осторожно притягивая меня к себе. – Маг Жизни не может выбирать между смертью и смертью. Тем более молодой маг Жизни…
Теплые руки ласково гладят меня по голове, плечам, обнимают. Словно заботливая мамочка успокаивает ребенка, увидевшего страшный сон. Удивительно, но мне и впрямь становится немного легче…
– Я хотел поговорить с тобой об этом сегодня утром, – поясняет Адриан, еще крепче прижимаясь ко мне, – но решил, что так будет нечестно.
– Почему? – Словно очнувшись, резко высвобождаюсь из гипнотических объятий. – Мне вот кажется, что нечестно совсем другое! То, что происходит сейчас!
– Нет. Нечестно ставить тебя перед выбором, уже заведомо зная, что ты не сможешь его сделать. А так…
Адриан вновь привлекает меня к себе и, запутавшись губами в моих волосах, шепчет прерывисто:
– А так… что бы ни случилось, это мое и только мое решение. Ты ни в чем не виновата.
– А может, кто-то просто боится, что я помешаю ему осуществить задуманное? – с трудом поборов навязчивое желание обнять милого за шею, ехидно переспрашиваю я. – Или беспокоится, как бы ему не устроили скандал при подчиненных? И поэтому, вместо того чтобы сказать правду, этот кто-то старательно изображает галантного кавалера на романтической прогулке и ведет со мной милейшие беседы на отвлеченные темы?! – Отстранившись, требовательно смотрю в глаза драгоценному: – Ну что? Я права?! Ты же у нас честный, так признайся! Давай, чего уж там!
– В этом есть доля истины, – спокойно соглашается Адриан, выдержав мой взгляд. – Но совсем небольшая. Зря ты так, я действительно волнуюсь за тебя.
– И за себя. Вдвойне!
На миг еще крепче прижав меня к себе, Адриан размыкает объятия:
– Да, я действительно представил, что ты явишься к логову и потребуешь отпустить оборотней. И мне придется выбирать между тем, что я должен, и тем, что… А вдруг я, словно маг Жизни, не смогу выбрать? Что тогда?
Ошеломленная странным поведением милого, инстинктивно отступаю назад. Вот о чем он сейчас говорит? Хоть убей, не пойму ни слова! Мамочки! Опять ребусы и загадки! И сердце почему-то колотится так, будто желает пробить в груди огромное смертоносное отверстие! И тело гусиной кожей покрылось…
– Адриан, – медленно шепчут мои губы что-то абсолютно бессмыссленное, – Адриан, ты…
– Я, – покорно соглашается драгоценный. – Смешно, правда?
Умом понимая всю абсурдность ситуации, делаю шаг вперед, осторожно поднимаю руки, чтобы положить их на плечи милого, чтобы потом обнять, прижаться, почувствовать… что-то очень важное. Адриан, не отводя от меня глаз, тоже делает шаг навстречу. И вдруг…
– Стой! – похолодев от внезапно пришедшей в голову мысли, резко кричу я. И, судорожно глотнув пересохшим ртом горячий воздух, поясняю застывшему в изумлении Адриану: – Волчата! Как я могла забыть! Там, в логове, двое щенков! Они еще совсем маленькие!
– Волчата? – как-то недовольно переспрашивает милый и, перехватив мой взгляд, тут же торопливо добавляет: – Я ничего о них не знал! Правда не знал!
Адриан делает глубокий вдох и, мотнув головой, будто сбрасывая с себя странное, возникшее между нами несколько секунд назад притяжение, произносит уже спокойным голосом:
– Лика, я понимаю тебя, но если посмотреть правде в глаза…
Милый с усталым видом вновь усаживается на ствол-скамью и, помолчав немного, продолжает, явно с трудом подбирая слова:
– Если по уму, то они такие же волколаки, как и взрослые. В лучшем случае – это проблема, отложенная на время.
– Они – дети! – гневно кричу я. – Дети, понимаешь ты или нет? Такие же малыши, как и человеческие несмышленыши!
– Лика… – В синих глазах драгоценного глубокая печаль, перемешанная с искренним сочувствием. – Пойми и ты… Кроме тебя, никто не видит в маленьких оборотнях детей. Для всех эти щенки – такие же убийцы и кровавые монстры.
– И для тебя тоже? – уточняю я. – Ты тоже так считаешь? Что ж, давай, скажи! Честно и откровенно!
До крови закусив губу, напряженно ожидаю ответа. От того, что скажет сейчас драгоценный, зависит… Ох, да много чего зависит, но это неважно! Прикрыв глаза, осторожно проверяю запас магической энергии. Просто мне нужно понять, как я сейчас буду действовать. А то, что буду, – в этом ни капли сомнения! Да, возможно, мир устроен немного не так, как описано в учебниках магии. И даже, допускаю, существуют неприятные решения и так называемое необходимое зло. Удовлетворенная количеством магических сил, вновь упрямо смотрю на милого. Но мне наплевать на все правила и понятия, когда речь идет о детях. Как маг Жизни, как разумное существо… да просто как представительница своего пола, я в стороне стоять не буду!
– Я… – Верно истолковав мое поведение, Адриан вымученным движением прикрывает глаза рукой. – Я не знаю. Если ты называешь их детьми, то так оно, наверное, и есть. Ты видишь и чувствуешь больше, чем человек, поэтому я склонен доверять тебе в таких вопросах. Но, думаю, среди людей меня никто не поддержит.
– Так ты же у нас военачальник? – демонстративно поправив прическу, язвительно усмехаюсь я. – Ты же можешь просто приказать? Или не можешь?
– Могу, – со вздохом соглашается милый, – но боюсь, что уже поздно.
– Нет, не поздно! – прислушавшись к себе, отрывисто произношу я. – Времени достаточно! Еще можно успеть! Я чувствую!
– Ты чувствуешь на таком расстоянии? – недоверчиво переспрашивает Адриан. – Вот это да…
– Да, я знаю, когда умирает кто-то из окрестных деревень, – поспешно поясняю я, цепко ухватив милого за руку. – Просто чем ближе, тем ощущения сильнее. И приближение смерти я слышу заранее. Ну как? Ты будешь действовать или позволишь убить малышей?
– Я не воюю с детьми, – коротко бросает драгоценный, аккуратно вытаскивая ладонь из моей руки. – Жди здесь, я попробую.
– Нет, – неожиданно для себя самой твердо заявляю я. – Поедем вместе. Так нужно.
– Лика, волколаков больше двадцати! – Адриан окидывает меня быстрым взглядом. – Ты же…
– А если кто-то из твоих воинов пострадает? – мгновенно выдаю я убедительную причину. – Рваные раны? Потеря крови? Я должна быть рядом! Это мой долг целителя! – И признаюсь: – И потом… Если уж я ничем не могу помочь оборотням, то хочу по крайней мере заплатить эту цену. Так мне будет легче. Потом.
– Ладно, – нехотя соглашается Адриан, прижав меня к своей груди. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Бешеный галоп. Лесная дорога, ведущая к логову, петляет, обходя труднодоступные участки. Прошлый раз напрямик было быстрее. В тот день, когда я мчалась сквозь лес, обернувшись волчицей. Волчицей… Слизываю бегущие по щекам соленые капли. Глаза слезятся, и вовсе не от ветра.
Вздрагиваю, кожей ощущая разлитое в теплом осеннем воздухе предчувствие беды. В сердце – ноющая боль, на душе осознание, что уже совсем скоро… Наглая смерть довольно хихикает в сторонке, готовясь принять кровавую жертву.
Словно деревенская распустеха, вытираю лицо рукавом элегантного наряда. Препаршивая ситуация! Неправильно все это! Подло, жестоко и неправильно! И зачем мне оно? Зачем?!! Я ведь маг Жизни! Я хочу, чтобы все жили! Все! Но так не получается. Или – или. Хоть плачь, хоть вой, хоть кричи на весь мир!
Инстинктивно прижимаюсь к лошадиной шее, то ли укрываясь от ветра, то ли пытаясь почувствовать поддержку близкого существа. Прав Адриан – мне действительно нечего здесь делать. Но я уже ввязалась… И с каждым движением, с каждым касанием лошадиными копытами мягкой лесной почвы, с каждой секундой я приближаюсь к развязке… К выбору, которого я не делала.
