Белый Волк - Дэвид Геммел

— Ну, парень, и здоров же ты спать. Если устроить состязания, кто дольше проспит, ты получил бы первый приз, — усмехнулся Друсс.

Рабалин протер глаза.

— А вы-то поспали?

— Вздремнул маленько. — Друсс, прищурившись, смотрел на лес.

— Там кто-то есть? — испугался Рабалин.

— Есть кое-кто, но не зверь.

— Я никого не вижу.

— Однако она там.

— Она?

— Когда придет, ни о чем ее не расспрашивай. Она иногда бывает странная.

Друсс встал и закинул руки за голову.

— Как плечо-то болит! Должно быть, дождь будет.

В это время из леса показалась молодая девушка с дорожным мешком за плечами, неся за уши двух убитых зайцев. Высокая, стройная, грациозная, с медовыми волосами, заплетенными в толстую косу. Под длинным темным плащом кожаный камзол с красивыми кольчужными наплечниками — кольчуга зачернена, чтобы не сверкала на солнце. Рейтузы тоже кожаные, темно-коричневые, на ногах мягкие, с бахромой сапожки до колен, на поясе короткий меч. Рабалину она показалась необычайно красивой, несмотря на мрачное, целеустремленное выражение лица. Она сбросила свою котомку у костра, а затем, не сказав ни слова, достала короткий кривой нож и принялась свежевать зайцев. Друсс отошел за деревья, оставив Рабалина одного с ней. Девушка, не обращая на незнакомца никакого внимания, занималась своим делом. Достав из котомки котелок, она стала крошить туда мясо. Друсс, вернувшись, принес в шлеме воды. Девушка вылила ее в котелок и поставила на огонь.

Она оглянулась на трупы зверей, сваленные на другом конце поляны. Рабалин так и подскочил, когда она наконец прервала молчание.

— Четвертый тоже мертв, — произнесла она резким, холодным голосом. — Мы убили его ночью. Нам посчастливилось — он был уже ранен и ослаб.

— Парнишка попотчевал его моим топором, — сообщил Друсс.

Дымчато-серые глаза впервые взглянули на Рабалина, и он почувствовал, что краснеет. Девушка, встав, осмотрела убитых зверей, изучила следы на земле и вернулась к мужчинам.

— Теперь ты знаешь, — сказал Друсс,

— Да.

— Я так и подумал,

Она скинула плащ и сняла с себя узкую перевязь, на которой висел маленький черный двойной арбалет. Рабалин никогда еще не видел такого и попросил:

— Можно посмотреть?

— Твой топор застрял в одном из зверей, — не отвечая, сказала девушка Друссу. — Мальчик вытащил его, когда ты боролся с последним. Раньше он сидел на дереве и только тогда слез.

— В точности так. Ты покажи ему свой лук, Гарианна. Он парень хороший, не сомневайся.

Девушка, не глядя на Рабалина, протянула ему арбалет. Приклад с кривой рукоятью и двумя бронзовыми курками насчитывал около фута в длину. Рабалин повертел арбалет в руках, пытаясь разобраться, как пускать нижнюю стрелу. Хитрый механизм: верхняя просто вложена в желобок на стволе, а вторая заряжается через отверстие сбоку. Взявшись за рукоять, Рабалин вытянул руку. Оружие оказалось легче, чем ему думалось. В уме промелькнул образ высокого худощавого человека с темными глазами и тут же пропал. Рабалин положил арбалет. Девушка, помешивая похлебку деревянной ложкой, посолила ее и добавила сухих трав из матерчатого мешочка. Над поляной поплыл восхитительный аромат.

Молчание начинало угнетать Рабалина. Девушка молчала, Друссу, похоже, было все равно. Наконец Гарианна сняла котелок с огня и поставила остывать.

— С меня причитается — угощу тебя чем-нибудь в Мелликане, — сказал Друсс,

— Мы в город не пойдем. Наш путь лежит на север, в горы.

— Там есть на что посмотреть, — согласился воин. — На случай, если передумаешь, я остановлюсь в «Красном олене», что в Западной гавани.

Девушка, склонив голову набок, как будто не слушала его. — Не люблю городов, — сказала она, помолчала и добавила: — Тебе легко говорить. — Снова молчание. — Я всегда могу поохотиться, когда надо. — Она пожала плечами; — — Ну, как хочешь.

Рабалин вконец растерялся, но Друсса этот разговор с невидимым собеседником, похоже, ничуть не удивил, старый воин помешал ложкой в котелке и заметил:

— Пахнет вкусно.

— Ешь, — сказала ему Гарианна. Он съел несколько ложек и передал котелок Рабалину. Тот, с удовольствием отведав густой, наваристой похлебки, подвинул посуду Га-рианне.

— Я пока не голодна. — Она вздохнула, снова надела перевязь и накинула плащ. — Увидимся в Мелликане, дядя,

— Я захвачу твой котелок, — сказал Друсс, и девушка, не сказав больше ни слова, скрылась в лесу.

— С кем это она разговаривает? — спросил Рабалин Друсса, доедающего похлебку.

— Не знаю, — пожал плечами тот. — С годами я усвоил, что на свете существует не только то, что я вижу. Главное, что эта девочка мне по душе.

— Вы ей в самом деле дядя?

— Я бы не постыдился такой племянницы, но нет, я ей не родня. Она стала называть меня так после того, как я в прошлом году выходил ее от лихорадки.

— Мне сдается, она не в себе. Что ж, оно и понятно.

— Почему она не дождалась, чтобы вы доели? Могла бы взять котелок с собой.

— Ей неуютно в обществе других людей. Ты вывел ее из равновесия.

— Я? Как это?

— Ты задал ей вопрос, а я ведь тебя предупреждал, что она этого не любит.

— Я только попросил ее показать арбалет — вежливо попросил.

— Да, знаю. Она странная девочка, но боевая и с арбалетом управляется мастерски.

— И как только ее родители позволяют ей разгуливать в мужской одежде!

— Вот и видно, что ты родом из захолустья, — засмеялся. Друсс. — Она сирота, и родных у нее никого нет, насколько я знаю. Иногда она путешествует вместе с двумя братьями. Они близнецы, хорошие ребята, но один из них дурачок. О своих она никогда не говорит — я так думаю, что они все убиты. Может, от этого она малость и повредилась. Она не всегда такая, как сегодня. Если выпьет немного вина, поет, что твоя птичка, и танцует, и смеется. Это голоса, которые она слышит, делают ее… такой вот.

— А как вы с ней познакомились?

— Ох, парень, твоим вопросам конца нет. Подымайся-ка, пора двигаться. У меня такое чувство, что скоро мы встретим твоих друзей.

К рассвету Брейган измучился; как никогда в жизни. Солнечный свет резал глаза, и ему казалось, что все это происходит во сне. Рядом спал маленький мальчик, и отупевшая от ужаса мать гладила его по голове. Другие женщины и дети жались друг к дружке в середине круга. Девчушка лет трех расплакалась. Брейган попытался ее утешить, но она шарахнулась от него и перелезла к женщине, которая ее позвала. Брейган встал и вышел на край круга, где стоял Скилганнон. Из защитников осталось в живых около дюжины мужчин и столько же женщин. Женщины внутри круга тоже держали наготове ножи и дубинки.