Опасная находка - Стедман Кэтрин

К сожалению, нельзя просто так войти в банк и передать кассиру один миллион американских долларов наличными. Это вызовет подозрения. Вопросы о том, откуда взялись эти деньги, станут проблемой. И налоги станут проблемой. Черт, даже обмен валюты в таком количестве — это проблема.

К счастью для нас, Марк знает банковскую систему.

Проходит шестьдесят секунд. Я смотрю на тест. Крестик на нем синий.

Ха!

Я мочусь еще на один. Кладу его на край раковины и жду.

Тест, наверное, просрочен. Возможно, просрочен. Лучше не слишком верить первому результату. И думать о плане. Да. О плане.

По словам Марка, вот что нам нужно сделать: открыть банковский счет там, где люди не задают вопросов, где это главная политика банка — не задавать вопросов. Такие банки существуют, и Марк нам такой отыщет.

Угадайте с одного раза, каким людям обычно не задают вопросов? Правильно. Богатым. Очень богатым людям. Вы, наверное, заметили эту тенденцию. Я начинаю понимать, что богатство на самом деле означает не наличие средств на покупку хороших вещей: это означает наличие средств на исключение себя из правил. Правила существуют для других, для бедных, для тех, кто водит машины богатых, управляет их самолетами, готовит им еду. Правила можно обойти, имея деньги, или даже благодаря таинственности, окружающей деньги. Самолеты исчезают, кто-то кого-то находит, кто-то живет или умирает без хлопот с полицией, врачами или бюрократией.

Но лишь в том случае, если у вас есть деньги, чтобы устроить себе столь беззаботную жизнь. А у нас, благодаря найденной сумке, уже появилась такая возможность.

И снова прошло шестьдесят секунд. Я проверяю тест. И этот крест определенно посинел. Черт! Но как такое может быть? Разве на то, чтобы забеременеть, не уходит много времени? Я думала, что нам понадобятся месяца два постоянных попыток. Нет, этого не может быть. Наверняка это какая-то ошибка. Я читаю текст на упаковке. Да, я все правильно помню: синий крест означает беременность. Бесцветный — ее отсутствие. Ага.

Остался один тест. И не так уж много мочи.

Еще шестьдесят секунд.

Синий крест.

Черт! Я беременна.

Когда я наконец выбираюсь из ванной, Марк сидит в кабинете, бронирует нам два билета на самолет в Швейцарию. Несколько минут я стою за его плечом, пока он не оборачивается.

— Ты в порядке? — Он ухмыляется.

Я стою и молчу. Кажется, он считает, что я уклоняюсь от своих обязанностей, пока он трудится за двоих.

Я пытаюсь заговорить, но не могу произнести эти слова. Не могу ему сказать. Я испорчу все наши планы.

— Да, я в порядке, прости, — говорю я. — Совершенно выпала из реальности.

Он смеется, когда я направлюсь обратно в коридор, чтобы разобрать оставшиеся вещи. 

22

Суббота, 17 сентября

Красотка

Пятый терминал аэропорта Хитроу, восемь утра. Мы прибыли рано: наш самолет, направляющийся в Швейцарию, взлетит только через два часа.

Марк говорит по телефону с человеком по имени Танги. Ричард, бывший коллега Марка из швейцарского банка, связал их друг с другом. Вы помните Ричарда? Того, что был с Марком в ночь нашей первой встречи и ушел со шлюхой? Как оказалось, все те часы, в течение которых Марк нянчился с Ричардом и его эскортом, наконец окупились. Теперь Ричард сводит Марка с людьми.

Танги работает в «Приватном банке Швейцарии». Сегодня я заведу в нем банковский счет. Наш собственный подставной счет. Простой, состоящий лишь из номера — ни имени, ни вопросов. Безопасный. Таким образом, я смогу переводить деньги прямо на наш британский бизнес-счет с этого подставного, швейцарского. Ежемесячно. Я буду платить с этих доходов единый налог как частный предприниматель. Так я узаконю эти деньги. Как только они попадут на мой счет, они тут же превратятся в старый добрый налогооблагаемый доход. И будут при этом обладать положенным бумажным следом, все будет совершенно законно, хоть и не вполне этично. Мы сможем выплатить долг за дом, инвестировать, строить планы на будущее, для того маленького существа, которое медленно растет сейчас во мне. Наполовину Марк и наполовину я. И на Марка больше не будет давить необходимость как можно скорее найти работу, любую, какую угодно. Он не торопясь будет искать ту, что ему подойдет. Мы вернемся к прежней жизни. У нас появятся деньги и на нашу новую совместную жизнь. Которая теперь кажется мне еще важнее, чем раньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но вначале мне нужно купить одежду, подходящую для предстоящей встречи. Я должна выглядеть как человек, который в состоянии открывать такие счета, как человек, который может иметь миллион долларов наличными. Нам надо пройтись по магазинам, чтобы купить мне костюм, и Марк заверил меня, что мы обязательно найдем что-нибудь в дизайнерских бутиках пятого терминала. Вот почему мы пришли сюда так рано.

Я оглядываю вывески магазинов, пока Марк заканчивает разговор. Чистое, свежее, блестящее стекло фасадов бутиков «Шанель», «Гермес», «Прада», «Диор», «Гуччи», «Барберри», «Луи Виттон», «Боттега Венета», опоясывающих весь огромный вестибюль. Их витрины заполнены красивыми дорогими вещами. Глаза разбегаются при виде всей этой обуви, жакетов, платьев и сумок. Потребительский рай. Марк нажимает на отбой и поворачивается ко мне, вскинув бровь.

— Готово. Сделано. Пошли по магазинам. — Он улыбается и берет меня за руку. — Куда первым делом, миссис Робертс?

Я снова изучаю взглядом вестибюль. И внезапно начинаю нервничать. Сегодня мы будем тратить наши собственные деньги, хотя в конечном итоге потратим найденные. Я думаю о самолете, лежащем глубоко под водой, о его пассажирах, и вспоминаю слова Марка: «Они были плохими людьми». А мы ведь не плохие люди, верно? Нет. Нет, мы хорошие. Я избавляюсь от этих мыслей.

— «Шанель»? — предлагаю я. Этот магазин кажется самым большим и потому самым впечатляющим.

— Значит, «Шанель». — Он замечает мою неловкость и подбадривает меня взглядом. — Помни, тебе незачем беспокоиться. Особенно о ценах. Это инвестиция: тебе нужно правильно выглядеть, иначе ничего не выйдет. Мы можем потратить столько, сколько понадобится. Хорошо? — Он вытаскивает из своего кожаного кошелька платиновую карту «Американ экспресс». — Давай шиканем.

Я не могу не улыбнуться. Где-то глубоко во мне девочка-подросток пищит от счастья.

Я уверена, вы смотрели этот фильм, вы знаете, как это происходит. Мой муж «Ричард Гир» ведет меня через вестибюль пятого терминала Хитроу, мимо дизайнерских бутиков в сторону мерцающих огней «Шанель». Мне нравится льстить себе, будто я всегда была стильной и в одежде среднего класса. Я обычно с радостью тратила до пяти сотен фунтов ради особого случая. Платье для определенного события, кожаная куртка, туфли от «Джимми Чу», но я ни за что не заплатила бы, скажем, две тысячи фунтов за вышитый бюстгальтер. Я знаю, что трачу больше, чем стоило бы, но даже я не хожу за одеждой в магазины, где подают шампанское на подносе в примерочную с ковровой дорожкой. Но сегодня — буду. И это неплохо.

Когда мы входим туда, в магазине никого нет, за исключением двух продавщиц, одна из которых полирует стекло ювелирной витрины, а вторая сметает пыль с сумочек на высоких подставках. Обе оборачиваются на нас. И обе окидывают взглядом меня и Марка, быстро оценивая, подсчитывая. Сегодня утром я думала, что, выходя из дома, выглядела вполне прилично, но теперь, когда мы шагаем к ним, я чувствую себя откровенно никчемной. Чувствую, как испаряется моя уверенность. Продавщица снова переводит взгляд с меня на Марка. Все ее внимание теперь сосредоточено на Марке: роскошном Марке, на котором изысканный кашемировый свитер, джинсы и куртка. В свете магазинных ламп поблескивает его «Ролекс». Нас оценили и постановили, что альфа здесь — мой спутник и джентльмен, потому что у спутника-джентльмена есть деньги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Марк наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

— Иди, присмотрись. Я разберусь тут. — Он целует меня в щеку и шагает к уже улыбающимся продавщицам.