Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган

с тобой, пока ты не кончишь, и буду дрочить, пока слушаю тебя. – У меня в груди перехватывает дыхание, мои руки замирают в нерешительности. – Просто чтобы мы были на одной волне.

– О, – говорю я, чувствуя, как пульсирует у меня между ног.

– Да, «о». А теперь положи руку себе на грудь, ага? И покрути сосок, детка. – Я делаю, как он сказал, и из меня вырывается тихий стон. – Я знаю, тебе это нравится. Мне так нравилось наблюдать за тобой, когда ты была подо мной.

Я издаю еще один стон при мысли о той ночи.

– Боже, у меня уже встал на тебя, детка. Хотел бы я, чтобы ты была рядом и позаботилась обо мне. – Он хрипло дышит в микрофон, но этот звук не отвлекает. Наоборот, прекрасно дополняет происходящее. – Сядь, Эбигейл. Подложи под себя подушки. Включи громкую связь, а потом положи телефон себе между ног. Я хочу слышать, как ты себя ласкаешь.

– О, боже, – бормочу я, но подчиняюсь, нажимая на кнопку громкой связи и обустраивая себе место. – Хорошо.

Я всегда думала, что секс по телефону неудобный и неловкий. Неуклюжий. Но с Дэмиеном…

– Приготовь палец, детка. Обведи им клитор, но не нажимай.

Я делаю, как он говорит, и опускаю руку вниз, пока другая продолжает крутить сосок на груди. Нежно обвожу пальцем свой набухший клитор и громко выдыхаю.

Через динамики я слышу шуршание простыней – медленное и размеренное – и у меня перед глазами возникает образ Дэмиена, который мастурбирует на своей огромной кровати, а простыни собираются возле его напряженных бедер.

– Вот так. А теперь представь, что это я ласкаю тебя языком. Я до смерти хочу, чтобы ты кончила мне на лицо, оседлай мой язык, пока не сделаешь это.

Еще один стон, и я нажимаю чуточку сильнее, умирая от желания. Каким-то образом он чувствует это.

– Нет, нет, детка. Нежно. Не нажимай. Нам нужно растянуть.

– Дэмиен…

– Знаю, детка. Понимаю. Но пока что крути только одним пальцем, хорошо?

В ответ из меня вырывается сдавленный стон.

– Я всю неделю думал об этом. О твоих пальцах на киске, пока ты думаешь обо мне. А ты думала, Эбигейл? Ты мастурбировала, представляя, как я тебя трахаю на этой неделе? Ты кончила?

– Да, – признаюсь я тихим и нежным голосом.

Я не в состоянии врать или стыдиться.

– Хорошая девочка. Мне нравится это слышать. А тебе что нравится? Чем ты занимаешься, когда ты одна?

– Пальцы, – шепчу я. – Внутрь. Боже. Дэмиен, мне нужно…

– Ладно, блонди. Но только один палец. Скользни им внутрь. Медленно. Скажи, что ты чувствуешь.

У меня вырывается вздох облегчения.

– О, черт, боже…

Это божественное чувство, настоящая пытка. Мне нужно больше, но этого достаточно на какое-то время.

– Что ты чувствуешь, детка? Моя рука ласкает член для тебя.

Черт, мысленный образ – это все, что нужно. В следующий раз… в следующий раз нужно сделать видеозвонок. Я хочу видеть, как его мощная рука ходит вверх-вниз, зажав член, головка которого блестит от спермы.

– Боже. Дэмиен. Я такая мокрая. – Я говорю с придыханием. – Такая мокрая, я готова.

– Черт, да. Вот бы мой рот оказался там, я хочу слизать это все.

– Еще, мне нужно еще, дорогой.

– Боже, ты просто мечта. Такая послушная девочка, ждешь, когда твой мужчина даст тебе больше. Еще два, детка. Добавь еще два пальца. Скажи мне, насколько тебе хорошо.

– А-а-а. – Я засовываю свои пальцы внутрь и сгибаю их, поглаживая точку «джи». – Мне нужно больше.

– Тебе нужен мой член, вот что тебе нужно, – говорит он хриплым низким голосом. – Оттрахай себя для меня, детка, как следует.

Я делаю как он велит, телефон находится в дюйме от моей влажной промежности, когда я двигаю пальцами, трахая себя, нащупывая незаметный выступ.

– Вот так. Черт. Я слышу, какая ты мокрая.

– Милый, – мяукаю я.

– Пока рано, Эбби.

– Дэмиен…

– Рано. Ты кончишь, когда я тебе скажу. Твое тело принадлежит мне, твои оргазмы принадлежат мне. – От его слов из меня вылетает еще один глубокий стон. – О да, тебе это нравится. Боже, я хочу трахнуть твою киску, детка. Я бы вошел так глубоко.

– Мне нужно больше.

– Ласкай свой клитор, детка. Ласкай его. Я хочу слышать, – говорит он, и я делаю то, что он просит, и стону громче. – Вот так, моя грязная шлюшка. Черт. Стони для меня, детка.

Его слова отзываются во мне эхом, и я чувствую новую волну влаги своими пальцами.

– О боже! О боже! О боже!

– Тебе нравятся эти слова, моя грязная девочка. Идеально, черт возьми. Трахай себя, детка. Двигай пальцами. Да, вот так, охрененно хорошо, детка.

Мысли о том, что он произносит это все для меня, исчезли. Я уже не способна ничего воспринимать.

Но я уже готова взорваться от его слов, его тяжелого дыхания, мои пальцы на секунду приближают меня к оргазму.

Слава богу, он, кажется, тоже уже почти кончил.

– А, черт, блонди, я сейчас кончу, – говорит он, хрипя, и по мне растекается очередная волна жара. – Но сначала я хочу услышать, как кончишь ты. Ты близко?

– Да, – выдыхаю я, двигая пальцами в своем влагалище, наполняя комнату влажными звуками и стонами. – Боже, был бы ты здесь.

– Знаю, детка. В следующий раз. В следующий раз ты кончишь от моего рта. – Еще один стон слетает с моих губ. – Я хочу, чтобы ты кончила сейчас, Эбигейл. Кончи громко для меня, дай мне услышать это, – говорит он требовательным тоном, а мне большего и не нужно.

Меня уносит волной удовольствия, от которой мутнеет рассудок, тело дрожит, а в ушах звенит от того, как громко я выкрикиваю его имя. Я сжимаюсь вокруг своих пальцев и продолжаю двигать ими, пытаясь вогнать их глубже, получить больше, еще хоть что-то.

Той частью сознания, которая не полностью поддалась всепоглощающему оргазму, я улавливаю, как Дэмиен хрипит мое имя, а потом протягивает: «Че-е-ерт», и я больше чем уверена, что испытываю еще один мини-оргазм.

Несколько долгих секунд после этого мы оба молчим, глубоко дышим, и по мере того как удовольствие меркнет, включается моя тревожность и неуверенность в себе.

Как уже становится обычным, этот едва знакомый мне мужчина, которого, по ощущениям, я знаю уже слишком, черт возьми, хорошо, может почувствовать меня даже через телефонную линию.

– Не надо. Не накручивай, блонди. Было невероятно, да?

Я согласно бормочу, не в состоянии развить эту мысль. Он только смеется.

– Я пойду в душ. Ты тоже сходи. Вернемся к разговору, когда ты подготовишься ко сну. Мы будем