Так будет всегда - Шерил Вудс

На этот раз ответила первая секретарша.

— Да, миссис Уоррен, я передала ему ваше сообщение, — ответила она на вопрос Джессики.

— Понятно, — сказала она бесчувственным голосом. — Спасибо.

— Он сказал… — начала секретарша, но Джессика уже предусмотрительно стала класть трубку.

Вот так, подумала она. Раз Кевин звонил, с ним наверняка все О'кей. Совершенно очевидно, он не хотел с ней разговаривать. Что ж, она ни за что не будет навязываться. У нее хватит гордости. Пусть Кевин Лоуренс сам распоряжается своей жизнью! Эта больше не ее забота. Они с ребенком вполне обойдутся без него.

Несмотря на этот решительный вывод, она помимо воли заплакала, пока готовила обед. Яростно вытерев предательские слезы, она сказала себе, что они от лука, который она резала, но в душе она знала, что дело вовсе не в луке. Ей было тяжело сознавать, что она потеряла Кевина. В душе воцарилась пустота.

— Ничего не поделаешь, — бормотала она сдавленным шепотом. — Мне нельзя волноваться из-за какого-то упрямого, эгоистичного мужчины. Я должна думать о ребенке.

Этот рефрен она повторяла десятки раз на дню последние несколько недель. Это как-то помогало ей справляться с работой день и ночь. Сначала она не выходила из квартиры, надеясь, что Кевин вернется, притворяясь, что ей безразлично когда. Он не вернулся. Потом она снова начала ходить в офис. Она больше не могла вынести одиночества в квартире, ожидая телефонного звонка или его появления.

Сэлли звонила по крайней мере раз в день, уговаривая ее попробовать отыскать Кевина, уладить с ним дела.

— Ты должна ради ребенка.

— Я должна дать этому ребенку самую лучшую жизнь. Мы прекрасно обойдемся и без Кевина, — лепетала она. — Прекрати, Сэлли. Пожалуйста.

Сэлли неохотно прекратила. По крайней мере вслух. Джессика подозревала, что она не оставила свои мысли.

Дни шли за днями. Скоро все поймут, что она беременна. Джессике было все равно, как это будет воспринято. Еще совсем недавно это значило бы для нее очень много, но теперь ей было неважно, одобряют ли ее или нет. Для нее имело значение только одобрение Кевина, но он, возможно, об этом никогда не узнает или не захочет узнать.

Когда она пошла на прием в третий раз, доктор Мак Кейб обратил внимание на ее впалые щеки и бледность и расстроился.

— Молодая леди, я не знаю, что вы пытаетесь сделать с собой и своим ребенком, но я хочу прекратить это немедленно! Если вы собираетесь иметь здорового полноценного ребенка, я требую, чтобы вы начали правильно питаться и делать упражнения. Похоже, хороший сон вам также не помешает. Если вы в следующем месяце не будете выглядеть лучше, я отправлю вас в больницу до самого рождения ребенка. Вы меня хорошо поняли? Джессика стала оправдываться:

— Отлично.

Смягчаясь, доктор Мак Кейб потрепал ее по руке.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо за предложение. Я начну заботиться о себе. Обещаю.

Настроившись прямо немедленно начать выполнять обещание, данное доктору Мак Кейбу, она отправилась пешком в офис. Она брела вдоль Миракл Майл. Наслаждаясь утренним солнцем и стараясь ни о чем не думать, она останавливалась у витрин. В детский магазин она вошла, зачарованная разноцветной мебелью и аксессуарами для детских комнат. Она не планировала покупать мебель специально для детской, а подобрать что-нибудь практичное и крепкое, может быть, один из таких комплектов, которые разбираются и могут служить долго для разного возраста. Рассматривая разнообразные вещи, она заметила колыбельку. Это было совершенно непрактично, но ей так захотелось ее купить! Она сразу решила. Ее надо купить. Что из того, что она будет нужна только два месяца? Это будет ее первый и, наверное, единственный ребенок. Она может себе позволить быть экстравагантной.

Впервые за многие годы она поймала себя на том, что улыбается при мысли о том, как качает ребенка в маленькой колыбельке. Она заплатила непомерную цену, не моргнув глазом, и договорилась, что ей привезут ее через несколько недель. Войдя во вкус, она купила также яркую подвесную конструкцию, чтобы повесить над колыбелькой, и большое количество рубашонок, костюмчиков и даже погремушку.

В другом магазине она посмотрела на одежду для беременных. Все совершенно изменилось со времен свободных блузонов поверх полиэстеровых слаксов, заметила она с облегчением, глядя на вешалки с элегантными платьями и деловыми костюмами. Совершенно ясно, что создатели моды наконец поняли, что многие будущие мамы работают и им нужна одежда, более подходящая для профессиональной жизни, чем для детских площадок. Она выбрала два костюма, несколько блузок, летящее шифоновое платье для коктейля под цвет ее янтарных глаз, джинсы и спортивный костюм. Она сомневалась, что будет бегать, но он годился для прогулок по берегу в такую жаркую погоду, как сейчас, потому что состоял из верха без рукавов и подходящих к нему шортиков.

После такого количества покупок, которые она считала необходимыми для себя и ребенка, она зашла в маленькое кафе и съела ланч, закончив его салатом из большого количества шпината и двумя слоеными круассанами. Она даже собралась было заказать десерт, но остановилась. Не стоило за один присест набирать все калории, которые она потеряла.

В три часа она наконец вернулась в офис, где напуганная Мэгги встретила ее в непривычной панике:

— Джессика, где ты была? Мы повсюду тебя разыскивали.

— Зачем? Что-нибудь случилось?

В это время в комнату ворвались Джерри и Сэлли с обеспокоенными лицами.

— Джесс, как ты? — спросила она с облегчением.

Она смущенно посмотрела на собравшихся:

— Все в порядке, в чем дело?

Все трое переглянулись. Наконец заговорила Сэлли:

— Тебя не было несколько часов. Тебя не было, когда я зашла за Джерри пообедать. Тебя не было, когда мы вернулись. Мы забеспокоились. Мы были все это время в напряжении, а ты все не возвращалась… Ну, мы просто не знали, что и подумать.

Джессика тряхнула головой.

— О'кей, — сказала она решительно. — Все ко мне в кабинет.

Когда следом за ней все вошли в комнату, она села за стол.

— Я догадываюсь, что вы все знаете, что я беременна, — сказала она, кинув осуждающий взгляд в сторону Сэлли. — Мне уже сорок лет. Я в ясном уме и твердой памяти. Благодарю вас за заботу и извиняюсь, что причинила вам беспокойство, но, как вы видите, я в полном порядке. Я не желаю, чтобы вы трое следили за мной, как наседки, следующие несколько месяцев. В конце концов я просто рассержусь. Надеюсь, у нас все будет по-прежнему. Вы меня поняли?