Ранний старт 2 - Сергей Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заходим с Катюшей в класс.
— Обидно, — усаживаюсь за парту, — стараешься, готовишься, а они морды гнут.
— Лишь бы восьмой школе понравилось… — утешает Катя.
— Боюсь сглазить, но полагаю, они будут в восторге. Катюш, давай объявляй.
Королеве не привыкать. Встаёт и объявляет.
— Внимание, класс! Нас всех на новогодний бал приглашает восьмая школа. Концерт мы готовим совместный. Никого не принуждаю, но увидеть нас вы сможете только там.
Пришлось объяснять, почему, но выдумывать ничего не приходится. Репетировать можем только там, плюс инструментарий богатый. Голым пианино сыт не будешь. В музыкальном смысле.
— Димон, ты с сегодняшнего дня тоже на репетицию. Есть для тебя идея. Будем делать из тебя эстрадную звезду. На Новый год гвардейцев тоже зови. Повезёт, так подерёмся с местными.
На последние мои слова Катя фыркает, а Зиночка заинтересовывается. Про Димона и говорить нечего. У него двойной профит намечается.
Дома вечером.
Обзавёлся учебниками по физике. Школьными и разномастными пособиями и задачниками. Но серьёзно въехать во всё времени нет. Одно радует: при редких попытках разбирать сложный материал мозг почти не протестует. Спустя час-полтора начинается некий предупредительный звон на периферии сознания. Не игнорирую эти сигналы, умничать прекращаю сразу.
Составляю для себя список проблем в космонавтике, которые давно известны.
1. Движение в скафандре. Работать пальцами рук очень сложно. Даже при половине атмосферного давления внутри скафандра.
2. Микроскопический процент полезной нагрузки, выводимой на орбиту.
3. Радиационная опасность. Недаром пилоты авиалайнеров рано выходят на пенсию.
4. Гиподинамия и атрофия скелетно-мышечной системы из-за невесомости.
По пунктам 3 и 4, проблемы будут решены автоматически при создании сверхтяжёлой орбитальной станции с броневой защитой и искусственной силой тяжести. По-настоящему броневой защитой, в сто-двести миллиметров толщиной. И не из дюрали, а титанового сплава. Имитацию силы тяжести тоже известно, как организовать. Вращением. Космонавты будут обитать на внутренней стороне вращающегося цилиндра, тора или кольца.
С первыми двумя не так просто.
Где-то попадалось мнение бывалых и заслуженных космонавтов (Гречко), что против трудности движения пальцами в скафандре ничего не поделаешь. Не верю в это. Любая техническая проблема решаема. Частично её уже решают пониженным давлением дыхательной смеси.
Внимательно изучил ТТХ одной из наших ракет-носителей (Протон-М). Первая ступень — 65% от всей стартовой массы. Интересненько. Ракета летает на диметилгидразине, — в просторечии гептил, — если переложить на топливную пару кислород — водород, то наверняка будет не меньше семидесяти процентов. Криогенное топливо капризное, нуждается в надёжной теплозащите и особой заботе.
Семьдесят процентов, львиная доля из которых приходится на кислород. Его атомарный вес в шестнадцать раз больше водородного. И сразу вопрос: водород в полёте взять неоткуда, но почему не брать кислород из атмосферы? Самолёты же кислород с собой не таскают. Понимаю, что проблемы есть… а есть ли?
Так-так, движки прямоточных гиперзвуковых ракет в окислителях не нуждаются. Топливные баки предусмотрены, окислительные — нет. Скорость развивают до 3 км/с. Это субкосмические скорости, первая ступень Протона разгоняет ракету до 1,8 км/с. Вторая ступень — до 4,5 км/с. И вот оно бинго! Самые быстрые (наши!) гиперзвуковые ракеты достигают скорости до 4 км/с.
А высота? Высота достаточно велика, 20-30 километров. Всё правильно, в плотных слоях на такой скорости ракета расплавится и сгорит. Значит, можно и выше поднять, скажем, до сорока вёрст, как делает первая ступень Протона. С увеличением высоты падает сопротивление, с увеличением скорости возрастает объём забираемого воздуха в единицу времени.
Предварительный вывод напрашивается сам. Прямоточный гиперзвуковой движок будто создан для того, чтобы заменить пару ступеней ракеты-носителя. Почему так не делают? Что-то мешает? Или такие работы уже ведутся? Ведь если гиперзвуковым движком заменить две ступени, то можно снизить стартовую массу раза в три. И, соответственно, поднять процент полезной нагрузки до десяти. Или больше…
— Кир, зубы чистить! — Отдаю команду, глянув на настенные часы.
Уже перед тем, как провалиться в сон, додумываю: гиперзвуковые движки маломощные. Они разгоняют до сумасшедших скоростей несколько центнеров, край, несколько тонн, а требуется поднять несколько десятков тонн. Нельзя масштабировать? Или гиперзвуковой движок может работать только на высоких скоростях?
24 декабря, у школы после уроков.
— Зинар, подойди-ка! — Голос у меня мирный, что компанию из трёх брюнетов-восьмиклассников не обманывает. Парни напрягаются.
Пришлось поджидать их. У нас всегда пять уроков, у них сегодня — шесть. Не затруднительно неторопливо собраться у гардеробной, предупредить гвардию, почесать языками, поиграть в снежки на воле. С прошлого года привлекаю одноклассников к репрессивным акциям. Сейчас с нами Лёня Рогов, а так как без подопечного он в школе не ходит, то и Эдик с нами.
Парни поначалу глядят оценивающе, три восьмиклассника против четверых пятиклассников. Расклад обнадёживающий. Так им кажется. Они сильно ошибаются, ни один военачальник не будет планировать атакующих действий, не обеспечив решающего перевеса сил. Если Катю они абсолютно справедливо не считают боевой единицей, то совершенно зря не берут в расчёт Зиночку, которая в последнее время тоже полюбила образ пай-девочки.
Но не только в Зине дело. Брюнеты пока не видят, что сзади подходят пять гвардейцев-семиклассников. К нашей славной троице прибилась ещё пара крепких ребят. Тим уговорил их на занятия дзюдо. В таком усиленном варианте их даже выпускники обходят стороной. А восьмиклассников и девятиклассников они вообще за людей не считают.
— Чо надо?! — Зинар высокомерно надвигается на меня, остальные не отстают. Кидаю взгляд ему за спину.
Гвардия правильно улавливает посыл. На плечи сопровождения главной цели с размаху бесцеремонно опускаются мощные длани.
— А вы куда? — Ласково интересуется Тим. — Разве вас звали?
И уже не совсем ласково их оттаскивают назад.
— Зинарчик, — приступаю к увертюре, — до нас дошли слухи, что ты нахамил Нелли Францевне. Объясни, как такое могло случиться? И где уважение к старшим? Тем более, учителям?
— А тебе-то што?
— Ты что, еврей? Вопросом на вопрос отвечаешь. Ну, так и быть, скажу. Натурально, очень морды любим бить, понимаешь? Но просто так бить, кого попало, нехорошо. Намного приятнее гасить козлов всяких. Мы так делаем мир лучше.
— Красиво излагает, шельмец, — громко шепчет
