Собиратели голов - Руслан Мельников

Вот если бы им помочь. Если бы вывести.

Если бы…

Гарик помогать никому не собирался. В руках у него Борис разглядел еще одну гранату с красной меткой. Тоже леталка. Осколочная. Железный «орех». Отдаленно похожий на грецкий.

Гарик подбежал к вентиляционному окошку в борту тресовозки, выдернул чеку… Сволочь!

Борису вдруг нестерпимо захотелось развернуть пулеметную башню и разорвать ублюдка очередью крупного калибра.

Гарик сунул «орешек» между стальными прутьями. И — между рук узников. Протиснул сквозь растопыренные пальцы. Разжал кулак.

Чья-то рука схватила Гарика и попыталась его удержать. Гарик вырвался. Отпрыгнул от трес-транспорта. Откатился в сторону. Укрылся за горящим БТР.

На все про все потребовалась пара секунд — не больше.

Взрыв громыхнул так, словно внутри тресовозки саданул короткой очередью пулемет крупного калибра.

Собственно, Гарику можно было и не прятаться: осколки не смогли пробить бронированные стенки транспорта. Смертоносные рикошеты барабанной дробью застучали по бортам, полу и крыше. Маленькие кусочки металла, не нашедшие выхода, должны были посечь в замкнутом пространстве уйму народа.

Передвижная тюрьма на колесах стала братской могилой для десятков человек.

Внутри кашляли, кричали и хрипели умирающие и раненые. В вентиляционном окошке снова появилась чья-то рука — вся в крови. На руке недоставало мизинца. Уцелевшие пальцы сжимались и разжимались, словно царапая воздух. Кровь капала на борт тресовозки.

Потом рука исчезла. Но хрипы и стоны не умолкали.

Гарик метнулся к своему убитому напарнику, схватил выкатившуюся из его гранатной сумки бутылку с зажигательной смесью. Опять подбежал к тресовозке.

На этот раз в окно трес-транспорта полетела «зажигалка» с горящим фитилем.

Крики и кашель стали громче. Из тресовозки повалил дым. Кажется, снова заплакал ребенок. Только очень тихо. Едва-едва слышно. Это был конец. Кто не сгорит — задохнется.

Гарик, подхватив добычу убитого напарника, бросился к реке. Все, типа?! Дело сделано?! Борис выматерился сквозь зубы. И такого ублюдка он вынужден прикрывать!

Соблазн развернуть пулемет и садануть очередью в спину Гарику стал почти непреодолимым. Но цепь хэдхантерских машин, спешивших на помощь атакованной колонне, была уже слишком близко. И пришло время подумать о них.

Всего шесть БТР. Машины на ходу сбрасывают десант. Ага, сбросили. Прибавляют ходу…

Вражеские бронетранспортеры уже находятся на дистанции прицельного огня. Но сами пока не стреляют. Наверное, действительно опасаются задеть тресовозку, стоявшую сразу за неподвижным БТР Бориса и Наташки. Берегут живой товар.

Судя по всему, бронетранспортер, находившийся перед трес-транспортом, и густые клубы дыма от догорающих машин заслоняли обзор наступавшим хэдам. Пятнистые пока не разглядели, что сделал с тресовозкой Гарик. Не сообразили еще, что ценный двуногий груз уничтожен вместе с караваном. Ну и хорошо!

Фланговые БТР отделились от основной группы, выдвинулись вперед и в стороны, приступили к об-одному маневру. Вот с них-то, пожалуй, и следовало начать. Во-первых, если объедут с боков — расстреляет на раз-два. Трес-транспорт, стоящий поперек дороги, уже не будет выполнять роль пылеулавливающего щита. Во-вторых, фланговые машины, заходящие по дуге справа и слева, подставляли под пулемет Бориса свою бортовую броню. А она все же послабее будет, чем лобешник.

Борис выбрал БТР, двигавшийся со стороны его разбитого борта. Отступать ведь придется этим путем. И отступать скоро.

— Наташка, вертикальная наводка пол-оборота влево… Еще пол-оборота… Еще четверть… Стоп!

Ствол никак не желал поворачиваться плавно. Дергался совсем не по делу. Борис отказался от мысли вести движущуюся мишень, а просто навел пулемет туда, где должна была пройти машина.

Повезло: вражеский БТР несильно вилял. Бронетранспортер прошел именно там, куда был направлен пулемет.

Борис открыл огонь с упреждением на полкорпуса. Хэдхантерский БТР увернуться не успел.

Очередь, правда, вышла длинная, неэкономная.

Пыльные фонтанчики перед широкими протекторами, срезанная трава, срубленные кустики, вырванные клочья дерна. Пыль окутала вытянутый силуэт хэдхантерского бронетранспортера. И все же Борису показалось, будто он разглядел в побитую оптику косую черту частых отметин, пересекших борт машины.

БТР по инерции перескочил через простреливаемое пространство. Чуть развернулся. Остановился.

Готов? Подбит? Нет, полной уверенности в этом — А надо, чтоб была. — Четверть оборота влево! — крикнул Борис Наташке. — Еще чуть-чуть! Еще!

Разогретый ствол нервно и резко, словно припадочный, дернулся за машиной, ушедшей с линии огня В примятой протекторами траве и на пыльном грунте взметнулась новая дорожка пыльных фонтанчиков. Обозначенный ими пунктир дотянулся до бронетранспортера.

Достать! Добить гада!

Если есть возможность, ее следует использовать!

Борис не прекращал стрельбы, пока… Пока она не прекратилась сама.

Проклятье! Патроны! Напрасно он все же не экономил боеприпасы. Перекошенная опорожненная коробка, бессильно свесившаяся пустая пулеметная лента. Печальное зрелище…

БТР, заходивший с другого фланга, открыл ответный огонь.

Линия пыльных гейзеров рассекла дорогу. Первая очередь словно разделила тресовозку и БТР, в котором находились Борис и Наташка.

Секунда тишины. И почти сразу же последовала еще одна короткая очередь.

На этот раз пули чиркнули по крыше. Лишь самый хвостик пулеметной очереди зацепил борт. Крупнокалиберные пули со стальным сердечником громко и противно звякнули по броне. Между задним люком и кормовым отсеком появились три или четыре новые пробоины. Борис невольно вжал голову в плечи и пригнулся. Краем глаза заметил, что и Наташка сделала то же самое. Но смертоносной мясорубки рикошетов, к счастью, не последовало: пули прошили машину насквозь.

«Похоже на пристрелку», — подумал Борис.

Наверное, так и было. Вражеский пулеметчик, прощупав линию огня короткими очередями, убедился, что может расстрелять захваченный противником БТР, не задев тресовозку.

И взялся за дело по-настоящему.

— Наташка, уходим! — крикнул Борис.

Дальше оставаться в железном гробу было опасно и бессмысленно. Они сделали все, что смогли. Прикрыли отход группы. Возле моста не было больше ни одного живого егеря. Так что пора сматываться самим.

Борис выпихнул чернявую наружу и упал под колеса бронетранспортера сам. Вовремя! На бронированную машину обрушился стальной град.

Грохот, звон, визг, искры…

БТР превращали в решето, словно мишень на полигоне во время сдачи экзамена по огневой подготовке. И следовало признать, пулеметчик хэдов был подготовлен отменно.

К обочине Борис с Наташкой отползали не поднимая головы. Вокруг лежали мертвые егеря и обезглавленные хэды.

Видимо, вражеский стрелок не заметил их бегства. Он упоенно раскраивал корпус БТР, не опуская очереди ниже колесных дисков. Собственно, только это их и спасло.

Борис и Наташка скатились вниз с заросшего камышами берега.

Пули долетали и сюда. Срезали листья и стебли, разносили тугие камышовые метелки, поднимавшиеся над береговой кромкой. Кружился подхваченный ветром пух. Словно кто-то вспорол огромную перину.

И все же здесь было безопаснее. Правда, так будет недолго: лишь до тех пор, пока к реке не подъедет хэдхантерская техника и не подбегут стрелки десанта. — Быстрее! — Схватив Наташку за руку, Борис потащил ее к лесу.

Если повезет, они доберутся туда раньше, чем будут обнаружены облавой.

Бежали быстро. Под ногами хлюпала вода и чавкала грязь. До леса было далеко. Но все же не так далеко, чтобы падать духом.

Часть третья

Глава 27

— А ты все-таки гад… — медленно и отчетливо процедил Борис.

Гарик повернулся к нему. Неприкрытая неприязнь. Прищуренные глаза. Оскаленный рот. На скуле еще лиловеет синяк, полученный в стычке с Борисом после охоты на хэдхантерский патруль.

Борис высказал Гарику то, что думал о нем, на первом же привале. В лесу им удалось оторваться от облавы, и Корень позволил бойцам немного передохнуть. Гарика и Бориса старшой поставил в тыловое охранение группы. Самое то оно, в общем, для серьезного разговора по душам, один на один.

— Какой же ты все-таки гад, Гарик. В его сторону качнулся было автомат Гарика. Но это было предсказуемо. Борис ждал этого. Он перехватил оружие дикого за цевье и отвел ствол от себя. Конечно, боевыми Гарик стрелять бы не стал. Автоматная очередь в тишине леса могла привлечь внимание облавы. Но шприц-ампулу сгоряча мог бы выпустить запросто.