Когда наступит прошлый год - Филип Дик

Он замолчал.

– Сумку уже принесли, доктор? – прошептал Молинари.

– Нет еще, – ответил Эрик, оглядываясь в поисках робота, который до сих пор не вернулся.

Моль наклонился к нему.

– Послушайте, – прошептал он. – Знаете, что со мной происходит в последнее время? Я слышу голоса. У меня шумит в ушах – шу-у, шу-у. Вам это ничего не напоминает?

Премьер Френекси продолжал:

– У нас есть новые виды оружия, разработанные на четвертой планете Империи. Вы будете удивлены, господин Генеральный секретарь, когда увидите видеофильмы, демонстрирующие его применение при проведении тактических операций. Оно отличается убийственной точностью. Я не намерен сейчас сообщать подробности, предпочитаю подождать поступления готовых видеозаписей. Я лично наблюдал за разработкой и производством этого оружия.

Молинари почти прижался ртом к уху Эрика и прошептал:

– Я поворачиваю голову из стороны в сторону и отчетливо слышу треск в основании черепа. Вы тоже? – Он медленно покрутил головой. – Что это? Мне чертовски неприятно.

Эрик молчал, глядя на Френекси и не обращая особого внимания на шепот Генсека.

– Господин Генеральный секретарь, – сказал премьер. – Прошу обратить внимание еще на один аспект наших совместных действий. Использование W-бомб увенчалось успехом. Противник значительно ограничил производство ядерных двигателей. Те, что в последнее время сошли с их конвейеров, ненадежны. Наша разведка сообщает, что на линейных кораблях ригов имели место случаи серьезного радиоактивного заражения.

В зал вошел робот с сумкой Эрика.

Френекси продолжал свою речь.

Его голос звучал сурово и агрессивно:

– Хотел бы также отметить, господин Генеральный секретарь, что на фронте В земные бригады показали себя не лучшим образом, несомненно, вследствие нехватки соответствующей техники. Естественно, наша победа неизбежна… в будущем. Но пока что мы не можем допустить, чтобы подразделения, непосредственно сражающиеся с ригами, были лишены самого необходимого. Позволять людям сражаться в таких условиях – преступление. Вы согласны, господин секретарь?

Не дожидаясь ответа, Френекси продолжал:

– Так что сами видите, как важно немедленно повысить объемы производства стратегических материалов и всевозможного оружия на Земле.

Молинари заметил сумку Эрика с инструментами и с облегчением кивнул.

– Хорошо, – сказал он доктору. – Держите ее наготове, на всякий случай. Знаете, отчего, на мой взгляд, может появляться этот шум в ушах? От повышенного давления.

– Возможно, – осторожно согласился врач.

Премьер замолчал. Его лицо становилось все суровее, он словно все больше углублялся в себя. Эрик пришел к выводу, что Френекси, раздраженный отсутствием внимания со стороны Молинари, начал черпать силы из темных глубин своей души, навязывать личные принципы всем присутствующим, словно пытаясь вбить между ними клин.

– Господин Генеральный секретарь, – снова заговорил лилистарец. – Перейдем к самому важному вопросу. Генералы с линии фронта сообщают мне, что новое оборонительное оружие ригов, их…

– Погодите, – проквакал Молинари. – Я хотел бы посоветоваться с коллегой, сидящим рядом.

На этот раз он наклонился так близко, что его мягкая, мокрая от пота щека коснулась шеи Эрика, и прошептал:

– И знаете, что еще? Похоже, у меня какие-то проблемы с глазами. Как будто я сейчас полностью ослепну. Очень вас прошу, доктор, измерьте мне давление, чтобы убедиться, что оно не слишком высокое. Честно говоря, мне кажется, что так оно и есть.

Эрик открыл сумку с инструментами.

Френекси по-прежнему стоял у карты и сказал:

– Господин Генеральный секретарь, на этот вопрос мы должны обратить особое внимание, прежде чем займемся остальным. Подразделения землян не справляются с новой гомеостатической бомбой ригов. Поэтому я хотел бы уволить с моих предприятий полтора миллиона рабочих и направить их в войска. На имперских заводах вполне могут трудиться и земляне. Для вас это даже лучше, господин секретарь, поскольку уроженцам вашей планеты не придется сражаться и гибнуть на фронте. Они будут работать на заводах империи, вдали от всякой опасности. Но это нужно сделать незамедлительно либо не поступать так вообще. Именно по этой причине я хотел срочно созвать совещание на высшем уровне, – добавил он.

Эрик увидел на табло, что давление у Молинари – двести девяносто. Такой ненормально высокий показатель не предвещал ничего хорошего.

– Что, совсем плохо? – спросил тот, подперев голову руками. – Позови сюда Тигардена, – велел он роботу. – Я хочу, чтобы он посоветовался с доктором Свитсентом. Пусть будет готов на месте поставить диагноз.

– Господин Генеральный секретарь! – заявил Френекси. – Мы не сможем вести это совещание, если вы в конце концов не обратите внимание на то, что я говорю. Я просил предоставить полтора миллиона земных мужчин и женщин, которые могли бы работать на заводах империи. Вы слышали? Это крайне важное требование необходимо исполнить немедленно. Транспортировку личного состава следует начать самое позднее к концу этой недели по вашему времени.

– Гм, – пробормотал Молинари. – Да, я слышал, господин премьер-министр, и как раз сейчас размышляю над вашим предложением.

– Тут нечего и думать, – рявкнул Френекси. – Нужно это сделать, если мы хотим удержать позиции на фронте С, где риги атакуют особенно яростно. В любой момент оборона может быть прорвана, а земные бригады не…

– Я должен посоветоваться со своим министром труда, – после долгого молчания заявил Молинари. – Необходимо его согласие.

– Нам крайне важно получить полтора миллиона ваших людей!

Молинари достал из кармана сложенный листок бумаги.

– Господин премьер-министр, это заявление, которое…

– Я получу ваше обещание, чтобы мы сразу могли заняться другими делами? – настаивал тот.

– Я плохо себя чувствую, – сказал Молинари.

Наступила тишина.

Наконец Френекси проговорил, тщательно подбирая слова:

– Господин Генеральный секретарь, я прекрасно понимаю, что здоровье у вас уже много лет не из лучших, потому позволил себе привезти на это совещание нашего врача. Разрешите представить вам доктора Горнеля.

Лилистарец с вытянутым лицом, сидевший по другую сторону стола, слегка кивнул Молю.

– Я хотел бы, чтобы он вас обследовал. Возможно, ваше здоровье удастся поправить.

– Спасибо, господин премьер-министр, – ответил Молинари. – Я искренне ценю вашу любезность и благодарю за то, что вы пригласили доктора Горнеля. Однако со мной мой личный врач Эрик Свитсент. Вместе с доктором Тигарденом он сейчас обследует меня, чтобы определить причину повышения давления.