Война нелюдей - Григорий Шаргородский

Потом обидчики куда-то исчезли, а пантера медленно подошла к истекающему кровью Мишке. Зверь наклонился и начал слизывать кровь. Через секунду от раны не осталось и следа.

Затем куда-то исчез и Мишка, а пантера подошла к Андрею и, довольно урча, улеглась у его ног.

«Так вот ты какой, мой зверь…» — Андрей протянул руку, чтобы погладить блестящую черную шерсть, и… проснулся.

Он резко поднялся на кровати и, тяжело дыша, начал осматриваться. Похоже, на этот раз обошлось без криков — Надя не проснулась и мирно спала, уткнувшись в подушку.

«И что бы это значило?» — подумал он и, не найдя ответа на свой вопрос, пошел искать его в другом месте.

Бодрствующий в пять часов утра Фиаллимонотар только развел руками. Разбуженный в своей постели Зверь клятвенно заверил, что неустанно думает над этим вопросом, но стоило Андрею отойти к двери, как шаман тут же моментально провалился в сон.

Света нашлась в больнице. Девушка ходила по детской, пытаясь убаюкать раскапризничавшуюся Аню. Андрей вошел в комнату, но даже не успел ничего спросить. Шаманка на секунду замерла, потом внимательно начала всматриваться в аданаила.

— Интересно, — сказала она, подходя ближе.

Казалось, что и Ане было интересно — ребенок внезапно успокоился и еще залитыми слезами огромными глазами пристально смотрел на «непонятного дядьку».

— Что интересно? — начал терять терпение князь.

— Я вижу в твоем духе не только рой духов-симбионтов. Там есть еще один, и такой большой, — медленно сказала Света, и ее глаза округлились от удивления. — Это дух какого-то животного, и не осколок, а целый. Как это возможно?!

Чтобы не утратить момента прозрения шаманки, а это явно было влияние сирены, Андрей быстро рассказал свой сон. Света задумчиво подошла к кровати, уложила утихомирившуюся Аню и села в кресло. Ее молчание длилось минут десять, доведя Андрея до белого каления, но прервать размышления шаманки он не решился.

— Единственное, что мне приходит в голову, — это то, что в тебе сидит дух зверя, если верить сну, пантеры. Эдакий родовой тотем. Он защищает тебя и, если нужно, лечит. Вспомни, ты сам говорил, что приступы ярости улучшали самочувствие, увеличивали скорость и силу. Да и раны затягивались быстрее.

— Ну было такое, и что из этого?

— А то, что, возможно, этот дух может убить в Вини все плохое и при этом лечить его, как того мальчика из сна.

— Бред, — тряхнул головой Андрей.

— Я тоже так думаю, — легко согласилась Света.

— Но попробовать надо.

— Ага, — вновь поддержала Андрея девушка, и они, одновременно сорвавшись с места, практически выбежали из детской.

В «казематной палате» Надиной подземной лаборатории практически ничего не изменилось, только Вини был в сознании — Док отменил введение снотворного, боясь последствий для организма больного. Также снаружи добавился пост охраны со столом и небольшим экраном камеры видеонаблюдения.

Андрей вошел в комнаты и подошел к кровати. Пациент тут же «одарил» его свирепым взглядом и не менее яростным рычанием. За спиной тихо всхлипнула Света — она видела Вини по приезде, но в бессознательном состоянии, а сейчас перед ней было животное, без малейшего признака разума в глазах.

— Что ты видишь?

— Я вижу Вини, — тихо сказала Света, по-прежнему прячась за спиной Андрея. Затем она все же нашла силы и сосредоточилась. — Изменений в духе нет. По крайней мере, по сравнению с обычным человеческим духом. Ты ведь его вылечишь?

Голос Светы задрожал и вызвал в груди Андрея щемящую боль.

— Выйди наружу и никого не пускай.

— А если…

— Никого, — решительно оборвал возражения Андрей и, не оглядываясь, шагнул к кровати.

Прикрыв глаза, он постарался высвободить из глубин своей души обитавшего там зверя, но, увы, дух пантеры не отзывался. Андрей не понимал, чего не хватает для побудки духа, которого Света назвала тотемом. Немного подумав, он вспомнил, что зверь давал о себе знать при сильной злости или в случае реальной опасности. Злиться здесь было не на кого, а вот насчет опасности…

Андрей решительно вздохнул и начал быстро ослаблять ремни на руках и ногах пациента. Он раскрыл их не до конца — так, чтобы Вини смог выбраться сам, потратив на это некоторое время. Закончив манипуляции, князь быстро отошел к стене.

Вини выпутался из ремней за пару секунд, яростно рыча и сверкая налившимися кровью глазами. Прямо с кровати он прыгнул на бывшего друга, но тут же получил жесткий удар кулаком в грудь и отлетел назад. Следующая атака закончилась ударом растопыренных пальцев, который «прошел» в плечо Андрея, но пальцы егеря уже лишились когтей, и выпад не причинил особого вреда. Зато сам Вини получил еще один удар в живот и, тяжело дыша, отскочил к кровати.

«Так ни фига не получится», — подумал Андрей, сознательно подпуская озверевшего друга в ближний бой. Пальцы Вини вцепились в горло, а сильное тело повалило князя на пол. Дыхания не хватало, кисти рук Вини едва удавалось сдерживать, с трудом не давая сломать гортань. В голове стучали удары сердца и, казалось, отдавали стуком в дверь палаты, или это действительно кто-то стучится?

Тотем проявил себя, когда у Андрея уже потемнело в глазах. В груди что-то заклокотало, и темная волна ярости окатила тело. Пальцы тисками вцепились в руки противника, да так, что затрещали кости. Убивец почувствовал, как что-то мощное и яростное выплескивается из его груди и бьет в нависшего над ним Вини. Тело егеря отлетело назад, словно от сильного удара, свалилось на спину и задергалось от сильных конвульсий.

Андрей, судорожно глотая воздух, подполз ближе и сел рядом с дергающимся телом в позицию для медитаций, которая, кстати, была одинакова и у Акиры, и у Фиаллимонотара.

С трудом сконцентрировавшись, Андрей начал вспоминать те светлые моменты в жизни, которые были связаны с Вини. Он должен был как-то показать тотему, что это — друг.

— Привет, убивец магов, — как всегда, лучезарно улыбнулся маленький егерь.

— И тебе привет, Винни-Пух.

За спиной Андрея тихо фыркнул Батя, а Вини сморщил «злобное» лицо, впрочем, в его исполнении свирепость выглядела комично.

— Еще раз услышу — дам в табло, понял? — пригрозил егерь.

— Понял, не дурак, дурак бы не понял, — отшутился Андрей.

— Вроде все, удачи, — показал зубы Вини, но теперь в ободряющей и какой-то тревожной улыбке. — И это, Андрюха, делай все, как договорились. До сирены еще далеко, а там, за холмом, будет так, мелочь. Понял?