Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес - Пелам Вудхаус

От всей души чихнув (в нос ему залетел пушок), Джордж выкатился из-под кровати и с веселым смехом встал на ноги, тут же и обнаружив, что он очутился перед округлившимися глазами абсолютной незнакомки. Незнакомой, по крайней мере, девушка показалась ему в первый момент. Но постепенно, пока он смотрел на нее, у него стало зарождаться ощущение, что где-то, когда-то он уже видел эту девушку. Но – где? И когда?

Девушка ошалело таращилась на него – невысокая, хорошенькая, с бойкими черными глазами и премиленьким ротиком, правда, сейчас распахнутым как у рыбы. На веранде воцарилась мертвая тишина, и миссис Уоддингтон, напрягавшая слух у двери, начала уже думать, что, может, Джорджа в этом логове вовсе нет и ей снова предстоит заступить на вахту. Но тут раздались голоса, и хотя слов ей было не разобрать – стекло было толстое, крепкое, – вне сомнений, один из голосов принадлежал Джорджу. Миссис Уоддингтон на цыпочках отошла, вполне удовлетворенная. Подозрения ее подтвердились, теперь оставалось решить, как же действовать наилучшим образом. Она встала в тень бака с водой и постояла там, размышляя.

А на веранде девушка, не сводя глаз с Джорджа, стала медленно пятиться. Шага примерно через три она наткнулась на стенку, и шок восстановил ее речевые способности.

– Что это вы делаете в моей спальне? – закричала она.

От подобного вопроса замешательство Джорджа сменилось бурной яростью. Нет, это уж чересчур! Нынешним вечером обстоятельства как сговорились превращать его веранду в место сборищ. Но будь он проклят, если позволит всяким особам еще и наглеть!

– Интересно, с какой такой стати спальня стала вашей? – возмутился он. – Кто вы вообще такая?

– Миссис Муллет.

– Кто?

– Миссис Фредерик Муллет.

А миссис Уоддингтон между тем выстроила план действий. Ей, решила она, требуется свидетель. Пусть зайдет с ней в это гнездо порока и своим свидетельством подкрепит ее слова. Будь здесь лорд Ханстэнтон, как ему полагалось бы, так и искать бы никого не надо. Но тот растворился в гуще огромного города, набивая свой низменный желудок едой. Кого же завербовать? Ответ нашелся сам собой. Ферриса, конечно же! Он рядом, под рукой, его можно привести без проволочек.

И миссис Уоддингтон припустила к лестнице.

– Миссис Муллет? – поразился Джордж. – Как это? Муллет не женат.

– Нет, женат. Мы поженились сегодня утром.

– А где он?

– Оставила его внизу, докуривать сигарету. Он сказал, мы будем здесь как две птички в гнездышке. Одни.

Джордж расхохотался неприятным сардоническим смехом.

– Если Муллет воображает, что здесь можно остаться наедине хоть на пять минут кряду, так он пребольшущий оптимист! И какое, интересно, имеет он право устраивать гнездышко в моей квартире?

– Разве она ваша?

– А чья же еще?

– Ой-ой-ой!

– Прекратите сейчас же! Не орите! Вокруг кишат полисмены.

– Полисмены!

– Ну да.

Глаза, смотревшие на него, внезапно набухли слезами. Маленькие ручки стиснулись в страстном жесте мольбы.

– Не сдавайте меня копам, мистер! Я сделала это только ради моей бедной матери! Если б вы были без работы и вам пришлось смотреть, как ваша бедная старая мама гнется над лоханью…

– У меня нет бедной старой мамы, – грубовато перебил Джордж. – И вообще, что вы несете?

Вдруг он замолк – ошеломительное открытие стерло с его губ все речи. Девушка, разомкнув ладошки, заломила руки, и жест этот пришпорил память: бессознательно Фанни приняла ту самую позу, что и в столовой миссис Уоддингтон сегодня утром. Едва увидев заломленные руки, Джордж моментально вспомнил, где встречал эту девушку. Позабыв все остальное, позабыв, что загнан в ловушку на крыше, а справедливо разозленный полисмен сторожит единственный выход, он коротко, резко вскрикнул.

– Ах, это вы! А ну-ка верните ожерелье!

– Какое еще ожерелье?

– То, что украли в Хэмстеде!

– Вы смеете обвинять меня в краже?

– Вот именно!

– А знаете, что я сделаю, если вы выдвинете против меня такое обвинение? Я…

Она оборвала фразу на полуслове. Раздался тихий, осторожный стук в дверь.

– Детка!

Фанни взглянула на Джорджа, Джордж – на Фанни.

– Муж! – прошептала она.

Джордж находился не в том настроении, чтобы его запугивал еще и какой-то Муллет. Он размашисто шагнул к двери.

– Пупсик!

Джордж широко распахнул дверь.

– Пу…

– Да, Муллет?

Камердинер отступил на шаг, глаза у него округлились. Кончиком языка он облизал губы.

– Оса в улье! – вскричал он.

– Кончайте дурить! – одернул его Джордж.

Муллет пялился на него, как человек, пораженный до глубины души.

– Разве вам не достаточно собственного меда, мистер Финч? – укоризненно попенял он. – Явились еще и моим полакомиться?

– Не валяйте дурака! Моя свадьба временно отложена.

– Понятно… Беда любит компанию, вот вы и решили испортить мою.

– Ничего подобного!

– Знай я, мистер Финч, что вы дома, – с достоинством заявил Муллет, – то не позволил бы себе вольность воспользоваться вашей квартирой. Пойдем, Фанни, мы переезжаем в гостиницу.

– Вот как? – с иронией спросил Джордж. – Позвольте сообщить вам, что сначала требуется уладить одну проблемку. Возможно, вы еще не знаете, но у вашей жены находится ценное ожерелье, принадлежащее леди, которая, если бы не ваша жена, звалась сейчас миссис Финч!

Муллет прижал руку ко лбу.

– Ожерелье!

– Это ложь! – закричала новобрачная.

Муллет печально покачал головой. Он уже сложил два и два.

– Когда все случилось, мистер Финч?

– Сегодня, в Хэмстеде.

– Фредди, не слушай его! Он полоумный!

– А что именно произошло, мистер Финч?

– Вот эта особа внезапно ворвалась в столовую, где собрались гости, и разыграла, будто она моя возлюбленная и я ее бросил. А потом свалилась на стол со свадебными подарками, словно бы упала в обморок. Очнувшись, она вылетела вон, а некоторое время спустя обнаружилось, что пропало ожерелье. Только не говорите, – добавил он, поворачиваясь к обвиняемой, – что сделали это ради своей бедной матери! Я уже столько вытерпел сегодня, больше мне не вынести.

Муллет прицокнул языком – печально, но и горделиво. Девушки, они и есть девушки, как бы говорил он, но мало какая сравнится умом с его маленькой женушкой.

– Отдай мистеру Финчу ожерелье, пупсик, – ласково сказал он.

– Нет у меня никакого ожерелья!

– Отдай, дорогая, как велит тебе Фредди, не то наживем неприятностей!

– Неприятностей, – тяжело задышал Джордж, – уж точно не избежать!

– Ничего не скажу, чистая работа. Ни одна девушка в Нью-Йорке не сумела бы такого придумать, не говоря о том, чтобы потом безнаказанно удрать. Даже мистер Финч согласен, что проделано красиво.

– Если вам интересно мое мнение… – запальчиво начал было Джордж.

– Но мы ведь покончили с такими делами раз и навсегда, правда, цыпленок? Отдай ему ожерелье.

Черные глазки миссис Муллет захлопали. Она нерешительно ломала изящные пальчики.

– Забирайте свою дрянь! – наконец крикнула она.

Джордж на лету поймал ожерелье и, сказав «спасибо», убрал в карман.

– А теперь, мистер Финч, – вкрадчиво заметил Муллет, – пожелаем вам спокойной ночи. У моей крошки был утомительный день, и нам пора ложиться спать.

Джордж поспешил через крышу к себе. Придется пренебречь риском, решил он, и покинуть безопасное убежище веранды. Ведь надо немедленно позвонить Молли, сообщить про ожерелье.

Он уже открывал стеклянную дверь, когда услышал оклик, а оглянувшись, увидел Муллета, торопившегося к нему от лестничной двери.

– Мистер Финч! Минуточку!

– Что еще такое? Мне нужно позвонить…

– Думал, вы обрадуетесь…

И с видом фокусника, который на забаву детям извлекает из цилиндра двух кроликов и большущий старый флаг, Муллет разжал пальцы.

– Ваше ожерелье, сэр.

Джорджева рука метнулась в карман и появилась пустая.

– Господи! Да как же?..

– Все моя крошка! – Глаза лакея сияли гордостью и нежностью. – Стащила его у вас, когда вы уже уходили. Мне, однако, удалось ее убедить. Напомнил ей еще раз, что все эти делишки мы оставили в прошлом. Спросил: как же она будет жить на нашей утиной ферме, если у нее такое на уме? Она все поняла почти сразу. Девушка она очень разумная. Надо только подойти к ней тактично и с любовью.

Джордж глубоко вздохнул. Теперь он спрятал ожерелье во внутренний карман и, застегнув пиджак, отошел шага на два.

– И вы хотите, Муллет, поселить такую женщину на утиной ферме?

– Да, сэр. Мы покупаем маленькую ферму на Лонг-Айленде.

– Да ваша жена в первую неделю повыдергает перья у всех уток в округе!

Польщенный, Муллет поклонился.

– И ни одна утка, сэр, даже не догадается, что лишилась хвоста. В нашей профессии никто и рядом с моей девочкой не стоял. Но, сэр, с этим теперь покончено. Она свернула бизнес. Окончательно и бесповоротно. Разве что наведается разок-другой в большой магазин на распродажу. Женщинам ведь тоже нужны развлечения. Спокойной ночи, сэр.