Ведьмин клад - Татьяна Корсакова

– Это Наталья, – сообщил Макар таким тоном, словно это все объясняло и снимало все вопросы.

Удивительно, но, кажется, Софью Семеновну его ответ удовлетворил. Она кивнула, сказала тоном хозяйки светского салона:

– Очень приятно, Наташа. А я Софья Семеновна, супруга Макара Петровича. Ну, что ж мы стоим-то на пороге?! – Она вдруг широко улыбнулась и сразу перестала быть похожей на строгую учительницу. – Проходите в дом. Я как раз пельменей налепила, похоже, дичью вы нас сегодня не побалуете.

– Да тут это… не до дичи было, – отмахнулся Макар.

– Вижу, что не до дичи. Что у тебя с рукой? – Софья Семеновна выразительно посмотрела на порванный рукав Макаровой куртки. – Ты ее держишь как-то не так.

– Нормально я ее держу! Не волнуйся, Соня, это всего лишь царапина.

– И кто тебя так царапнул, Макар Петрович?

– Да так…

Женщина нахмурилась, и Макар, чертыхнувшись, сознался:

– Медведь.

– Медведь?!

– Ну, скорее, медвежонок, маленький такой. Правда, ребята?

Егор с Антоном согласно закивали – обманщики. Хотя, с другой стороны, Софье Семеновне душещипательные подробности ни к чему. Вот у Насти, к примеру, до сих пор руки дрожат, когда она этого «медвежонка» вспоминает.

– А зато мы Наталью в лесу подобрали! – Макар ловко перевел разговор в другое, не менее интересное, но более безопасное русло. – Представляешь, заблудилась девочка, почти неделю по тайге бродила. Ты, Софья, позаботься о ней, а то сама понимаешь… натерпелась пигалица.

– Целую неделю? – В глазах Софьи Семеновны зажглись жалость и острое желание помочь. Она по-матерински обняла Настю за плечи, сказала ласково: – Пойдем, девочка, я тебе одежду какую-нибудь подберу. Или, может, сначала покушаешь?

– Я бы умылась, – Настя смущенно улыбнулась.

– Соня, – вмешался в их разговор Макар. – А накрой-ка нам во дворе, чтобы мы грязь в дом не тащили. Мы с ребятами перекусим по-быстрому и пойдем баньку топить. Наталья, ты пару часиков без купания потерпишь?

– Вы можете хоть месяц не мыться, – сказала Софья Семеновна строго, – а у нас свои планы. Пойдем, милая.

Вслед за гостеприимной хозяйкой Настя прошла в дом, в нерешительности замерла на просторной, залитой солнечным светом веранде, посмотрела на свои ноги.

– Ну что? – спросила Софья Семеновна нетерпеливо.

– Я вам тут все испачкаю.

– Не беда, уберу. Пойдем, провожу тебя в ванную.

Ванная? Может, она ослышалась?

Ванная действительно была, и не крохотная малометражная, как в городских квартирах, а просторная, с сияющей чистотой и хромом сантехникой. Вот еще бы горячую воду для полного счастья…

– Сейчас включу бойлер, и через пару минут можешь мыться, – Софья Семеновна точно прочла ее мысли. – Погоди чуток, я тебе одежду подберу и полотенце чистое принесу, – добавила она и упорхнула.

Настя подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение и… нет, не испугалась, просто не узнала. На нее смотрела совершенно незнакомая девушка. И дело было даже не в слипшихся грязными сосульками волосах, и не в испачканной одежде с чужого плеча, и даже не в изможденном, искусанном комарами лице. Просто она стала другой. Во взгляде – страх пополам с обреченностью и ни единого намека на надежду и на веру в то, что все будет хорошо. Не получалось у нее с верой. Веру в людей каленым железом вытравили четыре года колонии, вера в Господа была недостаточно крепкой и истовой, а для того, чтобы верить в светлое будущее, надо быть хотя бы чуточку глупее и пережить хотя бы чуточку меньше предательств. Да, она изменилась, и тут уж ничего не попишешь…

В дверь деликатно постучались.

– Да, – Настя отвернулась от зеркала.

– Вот здесь одежда и полотенце, – Софья Семеновна положила на стиральную машину аккуратную стопку, рядом поставила резиновые шлепанцы, сказала чуть виновато: – С обувью у нас туго. У меня нога меньше, а это, – она кивнула на шлепанцы, – дочкины. Походи пока в них, а там что-нибудь придумаем.

– Спасибо. – Надо было сказать еще что-то, как-то облечь свою благодарность в слова, но к горлу вдруг подкатил колючий ком, и робкое «спасибо» стало единственным, что Настя смогла из себя выдавить.

– Да не за что, – усмехнулась Софья Семеновна. – Ты мойся, бойлер уже включен. И воды не жалей, хочешь – полежи в ванне. Вон на полочке все прибамбасы – кремы, шампуни. Ты, Наташа, не стесняйся.

Надо же, «прибамбасы»! А с виду такая серьезная мадам. От этого легкомысленно-тинейджерского словечка, а еще от доброжелательного взгляда хозяйки на душе потеплело, а колючий ком отступил.

– Ну, ты тут купайся, а я пока пойду ужин приготовлю. Кушать хочешь?

– Хочу.

– Это хорошо. Люблю, когда едят с аппетитом, – Софья Семеновна подмигнула Насте и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Из крана и в самом деле бежала горячая вода. Маленькое бытовое чудо: горячая вода, настоящая ванна и всякие разные женские «прибамбасы». Когда-то такая жизнь была для Насти нормой, но с тех пор прошло так много времени, что иногда даже не верится, что она вообще была, та, другая жизнь.

Настя торопливо разделась, папку с картами положила на стиральную машину, шагнула под упоительно теплые струи. Сначала душ, смыть болотную грязь, запах костра и собственный, уже въевшийся в кожу, страх. На дне ванны тут же образовалась мутная лужа. Настя стояла под душем и отрешенно наблюдала, как грязные ручейки, стекающие по телу, становятся все прозрачнее. Вот оно, женское счастье: душистое мыло, хороший шампунь и пена для ванны. Вот о чем она мечтала долгие месяцы. Вместо того чтобы усмирять плоть, думала о пушистой пенной шапке с запахом лаванды и о блаженстве, которое дарит телу и душе горячая ванна.

Чтобы смыть грязь с волос, понадобились три подхода и четверть флакона шампуня, а потом Настя еще очень долго, до красноты и скрипа, терла мочалкой кожу, оттягивая тот момент, когда, хочешь не хочешь, а придется выбираться из ванны.

Вещи, которые принесла Софья Семеновна, пришлись ей впору. Только джинсы оказались немного великоваты, но это такая мелочь по сравнению с возможностью надеть чистую, вкусно пахнущую кондиционером одежду.

На полке в ванной лежал фен, и Настя не удержалась от желания не просто высушить, а еще и уложить волосы. Роскошная грива – вот единственное украшение, которое ей осталось. Конечно, укладка не сделает ее в одночасье красавицей, но общее впечатление может улучшить.

Получилось, в общем-то, неплохо. Если не обращать особого внимания на нездоровую худобу и следы от комариных укусов, так и вовсе хорошо. Настя даже улыбнулась собственному отражению. Улыбка вышла не очень веселой, но уж какая есть. Осталось решить вопрос с папкой. Лучше избавиться от нее прямо сегодня. Надо будет спросить у Макара или Софьи Семеновны, где живет сельский староста. Настя понимала, что в этом случае придется рассказать всю правду о том, что случилось в скиту, а это больно и страшно, но, с другой стороны, староста – это представитель власти, значит, пусть он и разбирается, сообщает, кому следует. Она сунула папку обратно за пояс брюк. Не стоит оставлять чужое имущество без присмотра, тем более что потерпеть осталось совсем чуть-чуть.