Ненавижу тебя, сводный брат! - Амира Ангелос

— Ты что здесь делаешь, маленькая сучка? Совсем охренела?

Что ответить? Жалобно лепетать про стечение обстоятельств? Я каждый раз проигрываю рядом с этой холеной, уверенной в себе, стервозной бабой. Кира глубоко неприятна мне. Хотя понимаю, что мое тут нахождение — удар по их отношениям, и я должна загладить…

Но не могу. Продолжаю молчать.

— Ну и наглые же сейчас сестренки пошли. Думаешь, если вы с мамашей в семью пробрались, можешь и дальше свои грабли к нему подбирать? Не выйдет, поняла, сучка? Я тебя закопаю.

Открываю рот, чтобы ответить такой же грубостью, но не успеваю. Кира резким движением плещет на меня вином из бокала.

— Тварь! Ты пожалеешь…

— Кира! — рявкает грубый голос. — Отойди от нее немедленно.

— Арслан, я не понимаю, что она здесь делает, эта набившаяся тебе в родственницы пигалица! Что происходит? Почему она босиком? Ты знал, что я приеду, и ты…

— Сейчас тебе лучше уйти, — приказывает Эстемиров холодно.

— Это е й надо свалить!

— Я это сам решу. Кира, давай. Не беси меня.

— Беси? Как ты можешь? Ты за кого меня принимаешь, Эстемиров, за подстилку?

Я не хочу слушать эту ссору. Мне хочется закрыть уши руками, но тогда не смогу держать на себе порванное платье. Хочется самой заорать от отчаяния, потому что сегодняшний вечер все больше напоминает полный бред.

Арслан не церемонится со своей девушкой, грубо вытаскивает ее за дверь, а я остаюсь одна. Волосы мокрые, липнут к лицу. Я иду в небольшую ванную, тут совсем немного пространства. Умывальник, душевая кабина.

Смотрю на себя в зеркало. Умываюсь, пытаюсь влажными ладонями стереть с волос липкое вино. Меня подташнивает от омерзения. Вся ситуация липкая, грязная.

Вот только винить кроме себя некого.

Хлопает дверь, и я испытываю сильнейшее желание запереться в ванной. Вот только это ничем мне не поможет.

Выхожу обратно в комнату.

В руках Арслана мой клатч, смотрю на него радостно. Хотя бы есть связь!

— Спасибо! — восклицаю с благодарностью. — Извини, что так вышло, — добавляю виновато. — Я не хотела поссорить тебя с девушкой. Мне жаль.

— Серьезно?

— Да… Очень. Я знаю, что виновата. Еще раз огромное спасибо за вещи! То есть… Ты не нашел мою обувь?

— Пока нет.

— Пальто?

— Тоже.

Так, ладно. Надо позвонить. Жене, например. На крайний случай, маме. Попросить привезти вещи. Это все ужасно, мне неудобно напрягать кого бы то ни было, но другого выхода нет.

Достаю телефон из сумочки.

— Тебе надо принять душ, — неожиданно произносит Эстемиров, подходя ближе. Касается моей руки. — Ты ледяная. Иди давай. Включи погорячее. Я пока найду что-то из одежды.

— Спасибо, но мне не нужны вещи твоей Киры. Она меня и так сожрать готова.

— Мои сойдут? Футболка или толстовка, думаю, найдутся.

— Это слишком… То есть, ты и так помог…

Мысль о горячей воде слишком соблазнительна. Понимаю, что даже если наберу маме или Жене, ждать придется долго, пока они доберутся сюда. Стоять в мокром рваном платье? Не говоря уже о том, что не могу показаться маме в таком виде. Да и Женя… Беременна, на ночь глядя дергать ее.

— Я отвезу тебя домой, когда вымоешься.

— Это… слишком.

— Я теперь слишком добрый? — усмехается Эстемиров. — Не воплощение зла?

— Сам понимаешь…

— Иди уже, заболеешь. Стой.

Идет в шкафу, достает оттуда огромную толстовку с капюшоном.

— Спасибо…

Он не пытается меня лапать, даже не смотрит на меня особенно, скорее вскользь. Поэтому мне легче решиться. В ванной я видела большие махровые полотенца, Так что устоять не получается, я буду мыться в бойцовском клубе, в комнате Эстемирова! Кто бы вчера сказал, я бы точно не поверила!

Арслан

После того как вытряс из Емельянова все, что тот мог рассказать про Ульяну, решил для себя, что хватит. Война с маленькой девочкой — унизительна, как минимум. Она не должна отвечать за грехи матери. Решил держаться от нее как можно дальше. Ничего хорошего из наших столкновений не выйдет. Не хочу усложнять жизнь ни себе, ни ей.

Так какого черта, блд, она сегодня в клуб притащилась? Неужели не понимает, что играет с огнем?

Смотрит на меня своими огромными глазищами и дрожит.

— Зачем ты сюда пришла, Ульяна? — спрашиваю, скрипя зубами.

Надо вызвать помощника, сунуть ему девку, велеть отправить на такси.

Вот только не могу. Зверь почуял ее близость и теперь не отпустит. Из головы вылетели все благие намерения. Вообще все мысли о воспитательной речи и предупреждениях, которые собирался толкнуть ей при встрече, после того как посмела ко мне в клетку спуститься. Идиотка. Дура малолетняя. Не понимает, что с огнем играет.

Еще и вырядилась как шлюха, короткое платье с глубоким вырезом, шпильки. Увидел ее на ринге, такую красивую, совершенную, готов был прямо там схватить… утащить к себе. Не знаю как сдержался. Долгий ледяной душ, осталось дождаться Киру и выплеснуть накопившуюся похоть в другую. Жалкий суррогат, но никак иначе…

И вот снова меня нашла девочка, словно в насмешку каждый раз на моем пути появляется.

Не могу думать связно, ярость, перемешанная с похотью, полностью завладевает разумом.

В висках кровь стучит, на лбу испарина, хотя только что холодный душ принял. Сука… похотливые картинки, передернутые красным маревом. Как поворачиваю ее спиной к себе, наклоняю, достаю стоящий колом член.

Отрезвляет звонок, серьезное дело по бизнесу, договорились провести переговоры этим вечером. Теперь все перенести приходится.

Ульяна продолжает дрожать, бормочет про свои вещи, и я пользуюсь этим предлогом как передышкой, чтобы хоть немного сбросить дичайшее напряжение. Выхожу в коридор.

— Мне надо найти женские шмотки. Клатч, туфли, пальто, — Рамир, мой помощник, кивает.

— Вас просил найти главный. Там Левон у него…

Ясно. Получил по морде и побежал жаловаться папочке.

Отец Левона — хозяин Бездны. Конечно, ему не понравится, что сынок по морде получил, за то что руки распускает. Но в отличии от сына, Махмуд справедливый и понятливый мужик. Принимает мои объяснения и велит сыну заткнуться. Обещает, что им предстоит серьезный разговор. Левон бледнеет, а я делаю глубокий вдох и возвращаюсь к себе.

Надо как можно скорее избавиться от девчонки.

Блядь, я и забыл про Киру. Ситуация накаляется, я вытаскиваю любовницу за дверь, чувствуя, что терпение на исходе.

— Меня? Ты выгоняешь меня, Эстемиров? — орет Кира.

В ее голосе смесь ярости и неверия, она не может и мысли допустить, что окажется на запасных ролях.

Я хочу трахаться дико, Кира нужна мне сейчас куда больше малышки в порванном платье, которую тронуть не смею…

И