Боги, пиво и дурак. Том 2 (СИ) - Гернар Ник

— Да бешеная! И здоровенная!.. — сообщил я.

— Что же за день сегодня такой!.. — воскликнул Ян. — То кружку любимую разбил, то коров нигде не достать, а теперь еще вот это...

Между тем с улицы уже отчетливо доносились грохот шагов приближавшейся богини. От него начали позвякивать окна в харчевне. Где-то наверху вдруг заплакал ребенок.

— Камилла, унеси ее в винный погреб! — громко крикнул Янус. — И чтоб ни звука!

— Боюсь, это нам вряд ли поможет, — заметил Азра.

— Надо выйти и встретить тварь, как надо! — гаркнул Крис.

— А ну стоять! — сердито прицыкнул на него Янус. — Побоище решил устроить? Горожан поубивать и самому убиться?

— Ян, да если мы все вместе выйдем... — попытался возразить Крис.

— Если вы все вместе выйдете, то все вместе и сдохнете! — взорвался Янус. — Совсем крыша поехала? Подмастерье решил перед разъяренной богиней Флорой силушкой похвастаться? Вы ей не чета!!!

От его возгласа задребезжали кружки на барной стойке. Или это от звуков шагов Годзилы в платье?..

— Хорош орать, — раздался из-за спин учеников голос Та’ки. — Дорогу дайте?..

Мы все изумленно обернулись на нашего пухлого покровителя. Маленькая панда, пыхтя и продирая лапами со сна свои глазки-пуговки, протолкнулся промеж крепких учеников к выходу. Потом почесал пузо и обернулся на нас.

— Слушаем внимательно и запоминаем, — неожиданно серьезно и хмуро для своей мохнатой версии заявил Та’ки. — Никаких агрессивных действий с вашей стороны быть не должно. И чтобы там не происходило, ни один придурок не должен выходить дальше двора нашего кабака. Ясно? Даже если этот придурок — магистр.

Он расправил плечи, выпрямился — и сразу стал больше и выше, чем любой из нас. Распахнув двери задней лапой, он впустил в кабак гомон и грохот улицы вместе с прохладным осенним ветром.

И вышел во двор.

Задрав зеленую морду, вдруг взревел, как дикий лесной хищник.

От этого рыка у меня мороз прошел по коже.

Берн тихо выругался.

— Идишь ты, он чего, с ней драться надумал?..

Мы, подталкивая друг друга, заторопились следом за Та’ки. И как раз в этот момент из-за трехэтажного дома с башенками, расположенного по другую сторону нашей небольшой площади, на дорогу вышла Флора во всей своей некрасе.

Та’ки взревел еще раз — долго, протяжно, увеличиваясь в размерах метров до трех и раздаваясь вширь.

А потом звериная туша растаяла, выпуская на свет трехметрового человекообразного Та’ки.

Он стоял босыми ногами на усыпанной оранжевой листвой площади, простые льняные штаны и волосы развевались, будто от урагана. Мой наставник воинственно вскинул руки, и в них, полыхнув изумрудным огнем, возник длинный зеленый шест.

Чуть повернув голову, Та’ки кивнул нам.

И я увидел, что краска на его лице вдоль линии глаз стала влажной. Она словно кровоточила, стекая густыми каплями по щекам и вискам.

Кто-то из девушек за моей спиной громко ахнул.

— Он что, и так может.. — прошептал Эрик, бледнея от волнения.

— Та’ки что, человекоподобен? — искренне удивился Крис.

Я не сдержал улыбку. Я был очень горд своим наставником. Наконец-то все остальные тоже увидели в нем то, что видел я!

Бой-баба замедлила ход, глядя на вышедшего ей навстречу Та’ки своими кровожадными алыми глазами.

Наставник ловко, со свистом перехватил длинный шест в правую руку и встал в позу ожидания.

— М-ммедведь!!! — взревела Флора. — Пошел прочь, медведь!

— Иди в жопу, — беспафосно ответил ей Та’ки.

— Да как ты смеешь, травоядный, вставать на пути великой богини Флоры! Что ты такое?!

— Я — бог-хранитель этой берлоги, — невозмутимо ответил Та’ки, и его волосы заплескали в воздухе еще сильнее, а всю его фигуру охватило призрачное зеленоватое пламя. — Ты не пройдешь!

— В этом городе я пройду туда, куда захочу!!! — выкрикнула мясистая махина, поднимая руки вверх. И в каждом ее пудовом кулаке, блеснув золотом, возникло по гигантскому серпу.

— А вот это, вообще-то, обидно было, — раздался знакомый мне тоненький голосок.

Арахна!

Она спустилась с крыши соседнего дома на землю в виде крупного мохнатого паучка, и через минуту предстала перед гигантской Флорой в своем хрупком полудетском обличии, обиженно сложив тонкие ручки на обнаженной груди и расставив мохнатые лапы. В этот раз ее волосы были расчесаны как следует и собраны в небрежный пучок на затылке. А в пучке поблескивал преподнесенный мной в прошлый раз украшенный гребень.

— А ну сгинь отсюда, насекомое! — рявкнула на Арахну Флора.

— Я не насекомое, а паукообразное! — внезапно прорезавшимся голосом крикнула ей в ответ Арахна. — Ты считать разучилась? А ну-ка пересчитай мои прекрасные, идеальные, божественные ноги!!!

Арахна начала расти, превращаясь в свою чудовищную версию.

— Итить-колотить, святые угодники! — проговорил Лёха, висевший у меня на поясном ремне. — Это что ж такое начинается? Че ж делается-то?..

— Какие у тебя ноги?! — по-женски возмутилась Флора.

— Божественные и идеальные! — без малейшего сомнения проорала разозлившаяся Арахна. — Так считают мои верующие, между прочим!..

Ядрен батон, Даня, это же твои слова! Это ты так утешал Арахну по поводу оторванных ног. Вот жеж...

— Какие еще верующие!!! — в негодовании рявкнула Флора.

— Он!!! — ткнула в меня пальцем Арахна.

— Он — мой любовник! — крикнула Флора, в свою очередь тыкая в меня.

Го-оосподи, дай мне провалиться!

— Что?.. — проговорила Арахна, обернувшись на меня. Но, тут же встрепенувшись, не растерялась и выпалила: — Да плевать! Тебя он имеет, а мне приносит дары и хвалит мои божественные ноги!!!

Я отступил на шаг назад, чтобы под спиной оказалась твердая надежная стенка.

Я правильно все понял? Два чудовища прилюдно выясняют между собой, кому из них я больше принадлежу?

Да уж, никогда в жизни я не думал, что популярность — это настолько тяжкая ноша...

— Даня, а ты, оказывается, ловелас, — негромко сказал Азра, скосив на меня хитрый взгляд.

— И не говори, — выдохнула Майя.

— Ну хоть вы-то?.. — с укором пробормотал я.

Между тем разборка боссов продолжалась.

— Да причем здесь твои ноги, насекомое?! — возмутилась Флора. — Янус осквернил мой праздник, кощунственно обокрал мой храм и он будет наказан!!!

— А-аа, — отозвалась Арахна, внезапно меняясь в голосе. — Так мой Даня-не-жрец тут не при чем? Ты Януса разорвать хочешь? Оу, дорогая, так у нас недопониманьице вышло. Не буду тебе мешать... — проговорила многоногая богиня, теряя свои ужасающие очертания и превращаясь просто в худенькую зомбообразную девушку с паучьей половиной тела. Она отодвинулась от входа в сторонку, обернулась на наш кабак и сложила ручки на груди, чтобы было удобней наблюдать.

Я не выдержал.

— Арахна, ты же говорила, я тебе — друг!..

Паучиха с усмешкой взглянула на меня:

— Ты уж прости, но это тот случай, когда друг моего друга для меня совсем не друг. Так что я посмотрю, что получится.

— Да она же всех порвет!..

— Не сомневайся, тебя, если что, я паутинкой поймаю, — подмигнула мне Арахна.

— Никого она не порвет, — спокойно возразил Та’ки, который все еще стоял в выжидающей позе с шестом в руке. — Я не позволю.

— Да что ты можешь против меня, мелкий божок места, шаман босоногий! — крикнула Флора.

— Я могу охранять свое место.

— Отойди в сторону, они принадлежат мне! Они — воры и осквернители, и заслуживают казни! — прогромыхала богиня, приближаясь со своими серпами к Та’ки.

— Сука драная, щас я тебе... — прохрипел Ян, двинувшись к выходу, но быстрый взгляд нашего хранителя, брошенный через плечо, заставил его остановиться.

— Твои доказательства? — невозмутимо спросил Флору Та’ки.

— Ты как повелитель зверей наслал проклятых коров на мой праздник!..

— Я не мастер проклятий, ты знаешь.

— Но коровы — твоих рук дело!..

— Твои доказательства? — снова потребовал Та’ки.