Чисто убийственный бриллиант - Деби Глиори

Рука миссис Маклахлан замерла на кнопке, а сердце бешено забилось в груди.

— Паппа-паппа-паппа, — заворковал Нестор, с удовольствием пробуя на вкус непривычное слово, отчего Ффуп уставилась на сынка с некоторым удивлением.

— Не торопись, мой сын, — приказал голос, и огромный черный хвост, потушив кольцо пламени, нацелился прямо на Фьямму д’Инфер.

Раздался премерзкий булькающий звук — демон оказался в тисках маслянистой черной пружины.

— Не тебе со мной бороться, тварь! — гремел голос, без усилий выжимая жизнь из своей жертвы. Воздух с пронзительным писком вырывался из раздавленного горла, пока жертва лихорадочно меняла свое обличье, превращаясь из демона в ведьму и вновь в демона в отчаянной попытке избежать злой участи. Миссис Маклахлан с облегчением наблюдала, как черная пружина сжималась, душа свою добычу, пока не раздался последний тоскливый крик и демон не лопнул, выпустив изо рта облачко затхлого дыма. Титус закрыл глаза, свернулся калачиком и заплакал, не обращая внимания на маячившего над ним легендарного зверя и останки Фьяммы д’Инфер, зажатые в смертельных объятиях. Синьор и синьора Стрега-Борджиа опустились на колени рядом с сыном, обнявшись из последних сил. Миссис Маклахлан слышала, как между рыданиями Титус выкрикивал имя пропавшей сестры, словно это могло помочь ему повернуть время вспять. Дэмп, извернувшись, соскользнула с няниных колен, проворно подползла к брату и вскарабкалась на него.

— Панда, — сказала она, и такое неуклюжее сокращение имени Пандоры удвоило тревогу Титуса. — Пандорочка… — Дэмп стала повторять имя сестры со все большим и большим нажимом, пока голос ее не перешел в крик: — ПАНДОРОЧКА, ПАНДОРОЧКА! — завыла она, силясь заставить Титуса сесть и обратить на нее внимание. Расстроенная невосприимчивостью брата, она с чувством обрушила ему на голову свою книжку с картинками. — ПАН-ДО-РОЧ-КА В ЦВЕТОЧКЕ! — завизжала она, в ярости топая ножкой.

Миссис Маклахлан открыла рот от изумления. Дэмп бросила книжку на пол и на всех парах поползла к ней.

— Дэмп? — прошептала миссис Маклахлан. — Ты засунула Пандору в цветочек?

Малышка кивнула. Наконец-то, было написано у нее на личике, хоть у кого-то из присутствующих мозги отыскались.

— Как Дюймовочку?

— Пандо-рочку, — поправила Дэмп, добавив: — Противный колючий цветочек.

— В розу? — миссис Маклахлан кинулась к столу и, опасаясь даже дышать, просмотрела все кроваво-красные цветы, пока не нашла то, что искала. Она была настолько потрясена, что даже не заметила огромный силуэт Спящего, громоздившийся позади нее, и его откровенно неприязненный вид. Отбросив в сторону останки Фьяммы, он уставился на миссис Маклахлан.

— Снова ты? — произнес он без малейших признаков дружелюбия. — Ты, которая уже будила меня однажды?

Миссис Маклахлан с сожалением признала, что, да, было такое дело.

— И чего ради? — продолжал вопрошать Спящий. — Разморозить то жалкое маленькое озерцо? Чтобы ты и твои приятели могли добыть себе рыбы? Не слишком-то убедительная причина для того, чтобы извлекать меня из страны забвения.

Миссис Маклахлан согласилась, стараясь выглядеть как можно более сокрушенной, не забывая между тем прикрывать вазу с цветами от взгляда Спящего.

В дальнем конце комнаты слышалось бормотание Ффуп.

— Нет, ну каково? Является с четырехмесячным опозданием, без предупреждения, даже без телефонного звонка, и ни слова в извинение! Даже не дал мне пяти минут почистить перышки, побрызгать чешую духами… Просто вваливается, давит незваную гостью и заявляет о своих родительских правах…

Спящий потряс головой и резко обернулся, чтобы рассмотреть Ффуп.

— О чем ты, женщина?

Маленькая по сравнению с гигантским зверем, Ффуп заморгала и перекинула Нестора на другой бок.

— Видишь этого маленького зверенка, сидящего у меня на боку? — спросила она. — Это твой сынок. Ну, и где ты пропадал, когда я переживала травму драконорождения? Шлялся незнамо где, вот где. А где ты был, когда он не спал по ночам, а? И куда девались все те клятвы, которые ты расточал мне в прошлом декабре?

— О чем ты, цыпочка… — Спящий начал озираться в некотором смущении, заметив, что некоторые из собравшихся с живым интересом слушают тираду Ффуп.

— Не смей называть меня «цыпочкой», ты, жаба вероломная. — Ффуп перестала выбирать слова. — Этому бедному крошке нужны два родителя, а не один. Ему нужен отец, а не какой-то отсутствующий монстр, чьей единственной заслугой является поддержание туристического бизнеса Шотландии путем периодических появлений в Лох-Нессе. Я хочу сказать, что у тебя даже нормальной работы нет. Бродячий монстр, отвечающий за развлечение заезжих американцев? И… — Она выдержала паузу, стараясь убедиться перед финальным залпом в том, что ей безраздельно принадлежит всеобщее внимание. — Если ты думаешь, что твой сын будет с гордостью называть своего папочку «Несси», то лучше тебе подумать еще раз. — Громко фыркнув, Ффуп развернулась и зашагала прочь из комнаты, прижимая к себе Нестора. Спустя несколько секунд все услышали, как хлопнула дверь в подземелье.

Сэб спустился со своего насеста на ламбрекене и дружески похлопал Спящего по пружинистому хвосту.

— Не бери в голову, — заявил он панибратским тоном, «как зверь зверю». — У нее это пройдет. Она просто на нервах сейчас…

Спящий застонал. Судя по тому, как он вздохнул и закатил глаза, монстр не привык получать взбучку от разъяренных особей женского пола.

— Это же ведь… — Ему явно не хватало слов. — Охххх… Я ведь не привычен ко всей этой мокроте. Без практики, понимаешь… Ну, то есть я уж много веков как последний раз…

— Ага, ага. Ладно, чего там. Мы же всё понимаем. — Сэб чуть заметно вздрогнул. — К черту подробности. Мой тебе совет: пусть она хорошенько выспится, а потом… — Грифон наклонился и что-то зашептал в ухо гигантского зверя.

Застывшие на диванах, стульях и коврах гости и члены семьи уже перестали обращать внимание на эту парочку. Теперь все их волнения сконцентрировались на отсутствующей Пандоре, рыдающем Титусе и судьбе Блэка Дугласа. Осторожно огибая останки Фьяммы, миссис Маклахлан присела рядом с Титусом, которого все еще утешали родители и Дэмп.

— Мои дорогие, — начала она. Все четверо повернули к ней заплаканные лица и увидели, что по неведомой причине няня сияет широченной улыбкой. Миссис Маклахлан держала в руке красную розу, чьи бархатные лепестки свернулись вокруг крошечного существа…

Синьора Стрега-Борджиа заморгала.

…крошечного существа, которое махало руками и пищало слишком тонким голоском, чтобы можно было расслышать слова…

Титус выпучил глаза.

…крошечного существа, которое в отчаянии хлопало себя по лбу, будучи не в состоянии докричаться до них…

Синьор Стрега-Борджиа расплакался от радости, и они наконец-то смогли расслышать голос Пандоры — еле различимый, хотя она и кричала, до предела напрягая свои крошечные легкие.

— ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА… В ЭТОЙ РОЗЕ ПОЛНО ЖУЧКОВ!

— Ты обещаешь не есть меня?

— Сколько раз можно повторять? Читай у меня по губам, девочка. Я не ем людей. Мух — да… мошек — постоянно… длинноногих комаров — время от времени… ну а ос… только когда они хорошо высушены на солнышке. А теперь подвинься-ка, ты стягиваешь с меня мой плед.

— Твой плед? Как, по-твоему, в чьем кукольном домике ты гостишь?

— В домике куклы, тупица, — ответила Тарантелла, хватая одеяло одной ногой и натягивая на себя. Пандора лежала рядом, с изумлением разглядывая свою обожаемую паучиху. Все-таки это в высшей степени странно. Превратиться в Дюймовочку и выдержать нападение огромных тлей в бутоне розы размером с тент шапито было уже довольно жутко, но оказаться в кроватке собственного кукольного домика и обнаружить, что ты в два раза меньше своей любимой паучихи — это уж, если честно, просто обескураживающе.

В поле зрения появилась гигантская голова Титуса.

— Я СЕЙЧАС ЗАКРОЮ ДВЕРЬ! — громогласно пролаял он. — НО МИССИС МАКЛАХЛАН ВЕРНЕТСЯ ЧЕРЕЗ ЧАС. ОНА ГОВОРИТ, ЧТОБЫ ТЫ ПОСТАРАЛАСЬ УСНУТЬ.

— Неужели обязательно так рычать? — простонала Пандора, оглушенная и обеспокоенная за свои барабанные перепонки.

Тарантелла отняла по волосатой ноге от каждого уха.

— Ты тоже так звучишь, — сказала она. — В нормальном состоянии. Все люди рычат. Еще они выдыхают штормовые ветры и тайфуны. И если уж мы заговорили о человеческих излишествах, то когда тебе подобные ходят по полу, это похоже на… землетрясение. Я слышу, как вы грохочете на кухне, даже когда нахожусь несколькими этажами выше, на чердаке. Привыкай к этому, дитя. Это жизнь, какой она представляется нам, в паучьей зоне.