Среди песчаных холмов - Кристина Ролофсон

– Эмма, иди глянь! – Марта примчалась к дверям кухни. – Тебя показывают по телевизору!

Не надо было выходить в гостиную. Не надо было стоять рядом с Мэттом и смотреть, как Эмили Грейсон вылезает из черного лимузина и шествует по тротуару близ церкви.

– Платье принцессы! – кричала Мелисса.

– Что, ради Бога… – начала было Стефани, но Рут зашикала на нее.

– Эмили Грейсон, так называемая «сбежавшая невеста», по-прежнему находится в психиатрическом отделении этой чикагской больницы, – говорил диктор. Изображение Кена на ступеньках больницы сменило кадры со свадьбой. – Ее жених, Кен Ченнинг, продолжает наносить регулярные визиты в больницу, в то время как его отец проводит кампанию по выборам в сенат. Ходят слухи, что финансирует избирательную кампанию Ченнинга Джордж Грейсон, отец невесты. Но где же Эмили Грейсон? Видели ли ее последний раз тридцатого августа садящейся в такси? Или она в больнице? А может, просто решила, что не хочет быть женой сенатора? Смотрите завтра интервью с женщиной, которая шила для нее свадебное платье.

– Я хотела посмотреть «Колесо Фортуны», но переключатель не работает. Проклятые батарейки, должно быть, сели, – сказала Рут. Она ударила тростью по пульту управления и понизила звук. – Как этой штукой переключить на другой канал?

– Сестра-близняшка, – сказал Мэтт, оборачиваясь к Эмме. – Скажи мне, что у тебя есть сестра-близняшка.

– Вот почему твое лицо мне так знакомо. – Стефани собрала детей вокруг себя, словно желая защитить их от некоего монстра. – За этот месяц тебя часто показывали в «Тяжелом случае».

Марта подняла глаза на тетю:

– Хочешь взглянуть на платье принцессы? Оно у Эммы в чулане.

– Марта, отведи сестер наверх. Уже пора спать. – Мэтт не отрывал глаз от лица Эммы, пока дети покидали комнату. – Что, черт возьми, здесь происходит?

– Я не вышла за него замуж, – прошептала она. – Помнишь? Я говорила тебе, что застала своего жениха кое с кем еще.

– На свадьбе? – недоверчиво спросила Стефани. – Ты Эмили Грейсон? Неудивительно, что ты не умеешь готовить. Прошлым летом ты была на обложке «Дня женщины». – Она повернулась к Рут: – Там была целая статья о том, как устроить свадьбу.

Рут опустилась на диван:

– Ты сбежала из психушки и приехала в Небраску? Ради чего?

– Я никогда не была в больнице, – объяснила Эмма. – Это просто небылица, сочиненная моим отцом. Я сбежала со свадьбы и села в первый же самолет из Чикаго. Он приземлился в Линкольне.

– Ты не Эмма Грей, – вымолвил Мэтт. – Ты принцесса из высшего света, которой нужно было на время где-то спрятаться. Как долго ты собиралась все это утаивать? Пока не пройдут выборы? Это так важно, чтобы твой дружок попал в сенат?

– Я никому не хотела причинить боль.

Его брови поползли вверх.

– Ага. Думаю, люди твоего круга обычно добиваются, чего хотят. Не причиняя, разумеется, никому боли.

– Оставь свой сарказм, – предупредила Стефани. – Может быть, Эмма была напугана. По какой иной причине ей сбегать и прятаться?

– По какой иной? – отозвался Мэтт. – Кто знает, почему Эмма совершает те или иные поступки!

Она понимала, что он ждет от нее объяснений, однако не знала, что сказать ему в присутствии других женщин.

– Могу я поговорить с тобой наедине?

Мэтт покачал головой.

– Мне больше не хочется беседовать.

Он покинул комнату, и минуту спустя женщины услышали, как хлопнула входная дверь. Эмма собрала подарки.

– Думаю, мне лучше отнести это Макки и посмотреть, улеглись ли дети в кровать.

– Я помогу тебе, – предложила Стефани, выхватывая из рук Эммы плюшевого медвежонка. – Я так соскучилась по детям. – Она поднялась вслед за Эммой по лестнице. – Знаешь, это к лучшему. Не волнуйся. Когда ты вернешься к своей привычной жизни, я заберу детей к себе. Ни Мэтт, ни Рут не могут заботиться о них в одиночку.

– Нет, конечно, не могут. – Эмма замешкалась, достигнув лестничной площадки, и обернулась к сестре Мэтта: – Он не хотел отдавать девочек на воспитание тебе, не так ли?

– Ну да. – К глазам Стефани подступили слезы. – Мы с мужем не можем иметь собственных детей.

– Извини.

Стефани пожала гщечами.

– Моим племянницам будет лучше со мною, и Мэтт должен это понять. Никакая няня, никакая домработница не полюбит их так, как любят настоящие родители!

Эмма хотела было возразить, однако, в сущности, сестра Мэтта была права. Эмили Грейсон не была и никогда не будет членом семьи Томсон. Ее собственная семья состоит из одного лишь отца, который предпочтет, чтобы она была несчастлива в браке, но только не бросала тень на его репутацию.

– Мэтт не позволит тебе забрать их.

– Конечно, позволит, – Стефани понизила голос. – Он желает им добра. Разумеется, теперь он понял, что домработница – не решение проблемы.

– Нет, – согласилась Эмма. – Конечно, не решение.

Стефани помолчала.

– Не будь слишком суровой к моему брату, Эмма. Сегодня годовщина со дня смерти Патти. Не думаю, что он когда-нибудь придет в себя.

– Она умерла при родах Макки? Как такое могло случиться?

– Нет. В автомобильной аварии. Макки появилась в результате кесарева сечения, незадолго до того, как Патти умерла.

– Извини, – прошептала Эмма. – За всё.

Она направилась в комнату Марты. Поцеловала девочек на ночь, уложила их в кровать, уклоняясь от вопросов по поводу увиденного по телевизору; и объяснила, как могла, что должна будет оставить их ненадолго, чтобы поговорить с их тетей.

Она решила не плакать – ради себя самой, ради детей, ради Мэтта. Спустилась в гостиную, где на диване спала Рут. Заключительный раунд телеигры «Риск» закончился. Эмма убралась на опустевшей кухне, устранив все следы недавней вечеринки, и перед тем, как уйти к себе, зарядила кофеварку.

Выхода нет, решила она. Открыла чулан и притронулась пальцами к своему свадебному платью. Настало время возвращаться домой. Мэтт Томсон нанимал ее для ухода за детьми. Она почти заменила ему жену, но она не любима. Женщина, которую он любил, погибла четыре года назад. Удобной заменой жены – вот все, чем она стала. Он никогда не говорил о любви, равно как и она. Она готовила, убирала, заботилась о детях. Согревала его постель по ночам.

Она так и не призналась ему, кем была на самом деле – Эмили Грейсон, а не Эммой Грей, которой по-настоящему хотела стать, и особенно сильно теперь.

Эмили Грейсон, кажется, не очень-то желанна здесь, на ферме «Три грека». Она смутное воспоминание, едва уловимая тень беэ четкого контура. Мэтт не простит ей такого обмана. И у него нет никаких оснований прощать.

Для Эмили пришло время возвращаться домой и начинать новую жизнь. А то, что начинать ей придется с разбитым сердцем, об этом никто никогда не узнает. Она имела глупость полюбить его. Теперь настала пора преодолеть эту глупость.