Подруга особого назначения - Татьяна Устинова

— Привет, — из дверного проема поздоровался Димка, — что случилось?

— Вася спит? — спросила Варвара быстро и сорвала с плеч его куртку, — я ему машину привезла, стеклянную. Там продают много стекла, очень красиво.

Танька ахнула и попятилась:

— Лаптева, это ты?!

Варвара разогнулась и посмотрела на Таню как на душевнобольную. Возвращение с новой прической оказалось даже более триумфальным, чем она надеялась, только теперь ей было все равно.

— Дайте чаю. Очень горячего и очень много.

— Что ты с собой сделала?!

— Меня постригли.

— Как?!

— Сама не знаю. Танька, отстань от меня! Я тебе потом все расскажу.

— Что случилось? — повторил Димка. Варвара вела себя странно, и дело было явно не в новой стрижке.

— Случилось, — повторила Варвара, — конечно, случилось!

— Да что случилось-то?! — закричала Танька. — Дима, что с ней?!

Димка подумал, что первый раз она назвала его по имени — не ковбой и не скотовод.

— Я была… дома, — объявила Варвара, — я приехала домой, вошла в квартиру и…

— Что? — спросила Таня и взялась за сердце.

— Там… разгром, — Варвара тяжело опустилась на шаткую кухонную табуретку, уткнулась лицом в ладони и наконец заплакала, бурно, навзрыд. — Даже обои отодрали. В большой комнате… все вещи… на полу… все вывернуто… я не знаю, что дела-ать!..

— Пей, — приказала Таня и сунула ей под нос стаканчик, — залпом, быстро!

Варвара выпила и начала икать.

— А там… в Карловых Варах из моего номера украли… конверт, который я должна была передать… и я… ничего не передала! И Альберт теперь меня убьет! И дома все перевернуто… я п…пропала. Совсем… совсем пропала!..

— Что украли у тебя дома? — вдруг спросил Димка хладнокровно, и Варвара даже перестала икать. — Ты поняла, что у тебя украли?

— Нет, — ответила Варвара, — я не знаю. Я так… перепугалась, что даже ничего…

— И что было в том конверте, тоже не знаешь?

— Нет. Там что-то жесткое было.

— Дискета?

— Да нет! Журнал или что-то в этом роде! Не дискета, это точно. Что-то большое.

— Таня, — скомандовал Димка, — покажи ей нашу… прокламацию. Нет, листовку.

— Что? — изумилась Таня. — А… ну да. Это нашли Дима и Вася на нашей двери.

— «Верните то, что вам не принадлежит, — быстро прочитала Варвара, — абонентский ящик 280, Москва. Срок два дня».

Потом прочитала еще раз, про себя.

— Тебе чай или кофе?

— Чай. Покрепче, Тань. Это прикрепили к твоей двери?

— Ну да. Я же говорю. Дима с Васей ходили в магазин, вернулись, а на двери это… послание. Я не знаю, о чем это. Димка говорит, что это связано с тобой.

— Господи, — пробормотала Варвара хрипло, — что мне не принадлежит?! У меня нет ничего чужого… Никогда в жизни…

— Может, конверт, — предположил Димка, — который ты должна была передать и у тебя его украли? Может, его охотятся?

— На него, — поправила Таня, — или за ним.

— Кто?! — крикнула Варвара шепотом. — Кто за ним охотится?! Я же не шпион! Я не работаю на оборонном заводе! И мой шеф тоже не работает на оборонном заводе!

— Лаптева, шпионами бывают не только те, кто работает на оборонных заводах, — назидательно сказала Таня, — теперь в шпионы идут повально все. По телевизору каждый вечер говорят про шпионов. Вот только вчера одного разоблачили. Он продавал японцам информацию о том, как в нашем порту расположены фонари. Или санузлы, я точно не запомнила.

— Танька, ты дура, — сообщила Варвара дрожащим голосом, — я попала в жуткую историю, а ты — санузлы в порту!

— Хочешь, сосиску сварю? — предложила Таня. — Венскую? А?

— Хочу.

— Две или три?

— Две. Нет, три.

— Это ковбой купил, — вдруг произнесла Таня странным голосом, то ли язвительным, то ли веселым, — я прихожу, а у нас в холодильнике как на Микояновском мясокомбинате. С собой в Америку повезете, слышите, ковбой?

— Слышу, — согласился Димка, — но не повезу.

— А…

— Со мной в самолете летел мужик, который тогда наехал на меня машиной. Помнишь, Тань?

— Помню, — сказала насторожившаяся Танька.

— В самолете он сидел в соседнем кресле, а потом мы жили в одном отеле.

— Он за тобой следил! — ахнула Танька. — Конечно, следил! Ежу понятно!

— Ежу понятно, а мне нет, — отрезала Варвара.

— Он специально сбил тебя машиной и теперь следит за тобой!

— Зачем?!

— Он сбил тебя машиной, чтобы узнать, где ты живешь, он же тебя до дому подвозил! Украл у тебя из пальто ключи, потом пришел, увидел Диму, стукнул его по голове и ушел. Потом он полетел вместе с тобой в Карловы Вары, следил за тобой, украл конверт, но там, наверное, было не то, что ему нужно, или не все, что ему нужно, и тогда он решил, что это у тебя в квартире, залез в нее — ключи-то у него есть! — и все там разгромил!

— Он не мог ничего разгромить, потому что он был в Карловых Варах, — морщась, сказала Варвара, — он не мог перенестись оттуда сюда, а потом обратно!

— Значит, у него есть сообщник! Водитель! Он же тогда не сам за рулем был!

— А что это? — спросила Варвара. — Что это у меня в квартире?!

— Понятия не имею.

— И я не имею. Ничего этого у меня в квартире нет! И я даже приблизительно не представляю себе, о чем может идти речь!

Таня выставила перед Варварой тарелку с тремя тонкими, вкусно дымящимися сосисками и здоровенным ломтем черного хлеба. Варвара вдруг поняла, что хочет есть так сильно, что не смогла дождаться, когда подруга подаст ей вилку — схватила сосиску рукой, положила ее на хлеб и откусила большой кусок. Было очень горячо и очень вкусно.

— Хочешь горчицы?

— Угум.

Танька вытащила из холодильника коричневую банку, подумала, отрезала еще один ломоть хлеба, намазала на него горчицу и стала есть.

Дмитрий Волков из Техасского университета смотрел на них во все глаза.

— Нет, — сказала Варвара, прожевав, — давайте рассуждать логически.

— Давайте, — согласилась Таня.

— Значит, так. О Димкином приезде в Москву никто не знал, даже Лидия Владимировна с Евгением Васильевичем. Они до сих пор не знают, что он в Москве. Он приехал, не застал их дома и пришел ко мне. Я ушла на работу, а он лег спать, и на него кто-то напал. Верно?

— Верно, — подтвердил Димка.

Таня дожевала свой хлеб с горчицей, понюхала чай в заварочном чайнике, посмотрела на свет и стала заваривать свежий.

— О том, что Димка в моей квартире, знали только мы трое. Я никому не говорила. Димка спал. Тань, ты кому-нибудь…

— Больная, у вас бред, — сказала Таня, — конечно, никому! Да мне и говорить-то некому! Я целый день на работе провела!