Большая игра (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Времена, когда он был простым добровольцев, идущем на государеву службу, давно прошли. Вырос. Остепенился. И даже чуток окабанел. Женился. Обзавелся детишками. Перевез из-под Тулы свою семью в Ригу. Которая теперь жила в просторном доме и вполне зажиточно. Старых-то жителей после той ночной резни в городе и не осталось. Поэтому все — сплошь переселенцы из Новгорода, Твери, Полоцка или вот — из-под Тулы.

Отец Устина занялся доходным ремеслом, и вся семья трудилась ему помогая. Что шло хорошим бонусом к доходам самого командира роты. Ремесло то нехитрое — гвозди ковать. Вроде, как и кузнечное дело, а весьма специализированное и не сложное, ежели умеючи. А запрос на гвозди в Риге был богатый. Их все время не хватало. Вот отец и подсуетился, благо, что по юности подмастерьем кузнечным работал, пока из-за конфликта с мастером его из ремесла не поперли. Но то было в Туле, а тут… да при покровительстве сына — дело пошло.

Тем более, что из Полоцка в Ригу перебралась вся артель, что занималась строительством речного флота. И развернулась здесь со всем возможным размахом. Тут и большой эллинг ставить — огромный ангар. Чтобы и зимой, и в непогоду трудится было можно, занимаясь изготовлением корабельных корпусов. И сарайчики рядом, поменьше да пожиже, где шли вспомогательные работы. Например, распилка досок.

И хотя эллинг еще достраивали, в нем уже заложили первый галеон по чертежам Леонардо да Винчи. И начали строить, все подробно документируя и измеряя готовые размеры деталей и узлов. Во всяком случае основных, чтобы можно было их по чертежам изготавливать в других местах Руси. А тут только монтировать.

Вот туда Устин и шел. К эллингу. Чтобы поговорить. Отец оказался готов расширить ассортимент выпускаемой продукции. И кроме гвоздей делать еще скобы да заклепки. Так что требовалось «перетереть» с уважаемыми людьми этот вопрос. Ведь в таких вещах не все так просто. Наверняка место было уже занято, ибо желающих хватало. И вот их-то и требовалось подвинуть. Осторожно. Не привлекая внимания контрразведки. В конце концов, изготовленные тут же в Риге метизы намного дешевле выходили, чем те, которые везли из Твери…

[1] Первым было изобретено отопление горячим воздухом (его применяли, например, в древнеримских термах). Потом изобрели паровое отопление (1594), которое нашло применение в самом начале XVIII веке почти одновременно с водяным. Но до 1830-х годов водяное не могло конкурировать с паровым и воздушным. Разумеется, никто в те годы не применял перегретый пар, ибо это было попросту опасно. Отопление перегретым паром — это изыски уже как минимум второй половины XIX века. Иоанн остановил свой выбор на обогреве водяным паром обычного давления по той причине, что это был самый простой и надежный способ из доступных. Потому что даже для водяного отопления с естественной циркуляцией керамические трубы с теми способами уплотнения не подошли. Ведь отапливать требовалось несколько этаже. А устраивать на каждом этаже свою котельную он считал не рациональным.

[2] Основные принципы пневматики были изложены Героном Александрийским в I веке нашей эры. Идею пневматической почты изложил в 1667 году французский физик Дени Папен.

[3] Грубо говоря — высокая очень прочная бочка большого диаметра, обитая изнутри медью. В ней находился поршень со свинцовым утяжелением и баббитовыми кольцами уплотнения. Поршень поднимали вверх с помощью простейшей лебедки с шестереночным редуктором. Чтобы компрессор запустить — поршень освобождали и тот под действием собственной, весьма немалой массы, опускался вниз, выдавливая в трубу воздух.

[4] Речь идет о разорении Рима вандалами в 455 году. Разграбление длилось две недели.

Часть 2. Глава 9

Глава 9

1481 год, 2 декабря, Константинополь

Мехмед был встревожен. Слухи, которые доносились до него, выглядели очень опасно. Но он отказывался верить в эти наговоры…

- Отец, — вкрадчиво произнес Баязид войдя и поклонившись со всем почтением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Проходи сын мой. Проходи. — расплылся в вялой улыбке султан, ведь слухи были связаны с амбициями его сына и наследника. — Садись подле меня. Что привело тебя ко мне?

- Наш враг.

- Иоанн?

- Более никто в мире не в праве угрожать твоему могуществу.

- Что ты имеешь в виду?

- Покушение, которое мои люди по твоему приказу пытались сделать, провалилось.

- Я это знаю, — скривившись кивнул султан.

- И многие из моих людей взяты. И я не сомневаюсь, люди короля Руси развязали им язык.

- К чему ты клонишь?

- Отец, ты слышал, что случилось с Венецией?

- Божья кара постигла этих нечестивцев! — воскликнул сидевший недалеко один из советников Мехмеда, но вскинутая рука султана, заставила его замолчать.

- Они покупали рабов на наших рынках, — заметил другой советник.

- Они покушались на Иоанна, — покачав головой, произнес Баязид. — И Иоанн, когда выяснил, кто это делал, наказал их.

- Ты думаешь, что этот гяур посмеет повторить что-то подобное с нами? — криво усмехнулся султан.

- Ты знаешь, отец, какими монетами он расплачивался с теми, кто помогал ему в Венеции? Нет? О… — произнес Баязид и осторожно извлек небольшой бархатный мешочек. Развязал его и вытряхнул на руку несколько крупных золотых монет. — Это «орлы» — новые монеты Иоанна. Видишь какие большие и красивые?

- Паршивец не ведает что творит. Изображать животных харам.

- Орел — это символ Империи, — пожав плечами, произнес Баязид. — Старой Империи. Той, что еще не была разъединена на Восточную и Западную. Тут ведь простой орел, а не двуглавый, что подняли на своих знаменах Палеологи[1].

- Это твои домыслы?

- Это написано на монете. Видишь? Тут надпись: «Империя римлян».

- Мерзавец… — процедил Мехмед, лицо которого покраснело, а руки чуть задрожали от подскочившего давления. — Тварь… Как он посмел?!

- Отец, Иоанн платил этими монетами своим союзникам в деле разгрома Венеции. Ты понимаешь, что это значит? Это ведь намек нам.

- Намек? НАМЕК?! — заорал Мехмед, вскочив со своего места. — Да эта тварь издевается!

- Я считаю, что мы следующие.

- Считаешь? Да? — скривился султан. — Тебе не кажется, что ты забываешься?

- Отец! — воскликнул Баязид. — Кто бы мог подумать еще полгода назад о том, что Венеции больше не будет?!

- Не будет? — удивленно переспросил Мехмед, заморгав глазами. — Как не будет?

- Ее нет. Понимаешь? Ее просто больше нет…

- Ты уверен? Что там такого произошло?

- Мой человек только вчера вернулся оттуда. И… — Баязид тяжело вздохнул, закрыв глаза. После чего выдержал паузу и начал рассказывать. — Началось все с того, что люди Иоанна устроили резню в этом городе. Они поджигали особняки работорговцев, а потом выбегающих, принимали на кинжалы. И кололи, кололи, кололи… Иногда стреляли. Но большинство они именно зарезали. Как молодых и глупых барашков.

- Это я знаю.

- Довольно быстро люди дожа схватили пособников Иоанна и бросились в погоню за исполнителями. Они хотели их уничтожить. Всех до последнего за нанесенный городу урон и позор. Это ведь такой удар по репутации, что и ста лет не хватит, чтобы отмыться. Так что выступили они из города почти всеми наличными силами. Чтобы обложить отходящих убийц и постараться загнать в ловушку. Те ведь никуда не спешили. Как выяснилось, часть работорговцев они вывезли из города и с пристрастием допрашивали на берегу. Тела этих бедолаг были настолько изуродованы, что их едва опознали.

- Допрашивали? Зачем?

- Я этого выяснить не смог. Но тут явно какая-то игра. Полагаю, что работорговцы могли действовать не самостоятельно, а с опорой на кого-то влиятельно. И Иоанн хотел выяснить его имя. И, судя по всему, выяснил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Этих мясников догнали?

- О нет! Оказалось, что они специально не спешили. Они ждали, чтобы дож поступил так, как им требовалось. Это была такая же уловка, как и с пожаром. Просто отвлекающий маневр, выманивающий венецианцев из их города.