Превращение - Анна Гурова

— Драконство, или драконность — понятие, означающее состояние бытия драконом, или подобным дракону, — раскатывался под сводами его гулкий бас. — Этот сомнительный термин, пришедший к нам недавно с гнилого запада, используется теми, кто ощущает себя драконом в психологическом, эзотерическом, и реже — в биологическом смысле…

Я таращился на него во все глаза, сдерживая смех. Но слушатели были настроены совершенно серьёзно.

— Термин этот хоть и нелеп, но весьма удобен для совокупного обозначения множества драконов, драконообразных и примазавшихся. В последние годы бурный поток осознавших себя драконами растёт в геометрической прогрессии, что внушает серьёзное беспокойство нам — старейшей части драконьего сообщества. Мы опасаемся, что это способствует растворению подлинных драконов в общей массе и дискредитирует нашу субкультуру в целом.

Слушатели заволновались. В воздух поднялось несколько рук.

— Как же точно узнать, дракон ты или нет?! — пропищала какая-то девчонка в очках.

Идолищев развернулся к ней всем корпусом.

— Наверняка вы узнаете это только после превращения! Но для начала я рекомендую вам всем пройти так называемый духовный поиск.

— А что это? — спросил кто-то с задних рядов.

— Это метод, которым можно заниматься только под руководством опытного наставника. Кстати, по духовному поиску я с осени буду вести цикл платных семинаров. Имейте в виду, количество слушателей ограничено.

Лекторий наполнился шумом. Идолищев легко перекрыл его своим зычным басом:

— Также существует метод быстрого просмотра реинкарнаций. С этим вы, с помощью методического пособия под моей редакцией, легко справитесь самостоятельно. Изучите его внимательно, загляните внутрь себя и честно спросите — «кто я»? Подчёркиваю — честно! Либо вы убедитесь в своей драконности, либо разубедитесь и поймёте, что вы обычный человек, просто увлекающийся драконами…

Идолищев обвёл взглядом упрямые лица слушателей, слегка ухмыльнулся и добавил:

— Правда, такое случается исключительно редко.

— Где можно купить вашу методичку? — выкрикнул кто-то.

— У бармена. Кстати, там же продаются наши замечательные тесты, которые с высокой точностью покажут, дракон вы или нет. Но если вы и не дракон, не отчаивайтесь! Никто не отменял термин «дракантроп», который может обозначать дракона в человеческом теле. Не знаю, правда, приживётся этот корявый неологизм в русскоязычной среде… Вот вам он нравится?

— Фу-у! — отозвались все дружным хором.

— Мы же драконы! — возмущённо заявила девица в очках. — Как иначе мы можем называться?

Идолищев милостиво покивал.

— Вопросы по драконности есть?

Со стула поднялся длинноволосый парнишка в кожаной жилетке.

— У меня вопрос не по теме. Чёрный и глубинный драконы — одно и то же, или всё-таки разные названия одного вида? — покраснев, спросил он.

— О! — оживился лектор. — Это очень тонкий вопрос! Их часто путают, но разница принципиальна. Глубинный дракон — и не дракон как таковой, а некая разновидность Великого Червя. Чёрный же дракон — это хорошо изученный, распространённый вид. Они предпочитают тёмные, мрачные, болотистые места, поэтому климат Петербурга для них идеален. Чёрные драконы отличаются свирепостью, предпочитают дневному свету безлунные ночь. Хоть от природы они тупы, но хитры и коварны…

— Это про нас! — прошептал я на ухо Ники, давясь от хохота. — Боже мой, ну и ахинея!

— Ш-ш! — злобно зашипела на меня Ники.

Она внимательно слушала старого вруна. Точно так же ему восторженно внимал весь зал. Некоторые даже конспектировали.

Мне стало противно слушать, как Идолищев цинично вешает лапшу на уши доверчивым драконообразным. Я отвернулся от него и принялся бродить взглядом по залу. На стенах через равные промежутки висели картины, изображающие, — кто бы мог подумать? — драконов. Мастерство художников в целом было невысоким, зато сюжеты самые разные — от слащаво-романтических до тупо-кровожадных. Большая часть просто изображала дракона во всей красе. Драконы парили среди грозовых туч, восседали на вершине гор, возлежали на кучах золота, разрушали замки, скалились, испускали пламя, налаживали отношения с девственницами…

«Слабые и уродливые существа воплощают свою мечту о красоте и силе», — подумал я, испытывая неприязнь ко всем присутствующем в зале, не исключая и лектора.

Никаких драконов тут и близко не пролетало. Обычный человеческий молодняк, да и тот какой-то тухлый. Наверняка Грег утаил от меня настоящий клуб, подумал я в сердцах. А Ники велел отвести меня в этот притон, чтобы навсегда отвратить от общения с себе подобными.

С ощущением, что меня кинули, я встал и пошёл покурить.

Смог в вестибюле висел такой, что меня, с моим обострившимся восприятием оттенков, чуть не стошнило. Вдобавок там было ещё и шумно. Юнцы, перебивая друг друга, взахлёб обсуждали какого-то всеобщего кумира, боевого дракона-экстремала по фамилии Чудов-Юдов. Один парнишка привязался ко мне и начал назойливо выпытывать моё мнение по поводу какого-то подвига этого деятеля. Я сердито отодвинулся и громко заявил, что понятия не имею, чем прославлен Чудов-Юдов, но судя по его фамилии, это редкостный дятел. В курилке мгновенно воцарилась мёртвая тишина; юнцы уставились на меня так, будто не поверили своим ушам, или будто у меня отвалилась голова, или что-то в этом роде. Их глупые, ошеломлённые физиономии рассердили меня ещё сильнее. Я кинул в урну недокуренную сигарету и перешёл в бар. Точнее, кафетерий, потому что спиртное там не продавали.

Тут было относительно тихо и уютно. За стойкой маячил молодой бармен с волосами прикольного ржаво-рыжего цвета. Он выглядел куда достойнее посетителей, потому что сидел молча и самоуглублённо играл на ноутбуке в «Dungeons and Dragons».

— Мне кофе, — сказал я.

— Кофе только из автомата, — ответил он, не отрываясь от битв.

— Спасибо и на том, что не растворимый!

Получив свой пластиковый стаканчик с бурой жидкостью, я сел за свободный столик и пригляделся к посетителям.

Мда. Час от часу не легче. В баре окопались «драконихи». В большинстве — девицы потрёпанно-богемного вида, странно одетые, с несвежими лицами и тревожно-ищущими взглядами. Они визгливо болтали, сыпля экзотическими именами, на каком-то своём птичьем языке. Где-то я встречал этот типаж… Ещё в институте… Да! Игровички! «Это же клуб игровиков, — понял я. — Вот куда меня заманил Грег!»

Теперь, когда всё прояснилось, я был готов уйти. Но Ники все ещё слушала старого трепача. А бросить её здесь, не попрощавшись, мне было неловко.