Убить бессмертие - Сергей Зверев

Глава 10

Леня в этих местах не бывал и не знал ни названия этой речушки, ни того, куда она течет. Слишком их в этих краях много: рек, речушек, притоков, приточков. Река приняла и закружила плот, но четверо сильных опытных мужчин справились со своим плавсредством. Из опасения пропороть камеры о камни держаться приходилось стремнины. Пару раз они удачно проскочили каменные пороги, а потом река немного успокоилась и понесла плот ровно.

Дважды слышали рокот вертолетов, и оба раза успевали пристать к берегу под прикрытие крон прибрежных деревьев. Что это были за вертолеты и по какой надобности они тут летали, не обсуждалось. Рисковать не стоило, и команда активно уводила плот к берегу. Потом долго прислушивались — не вернется ли звук мотора.

— Все, хорош! — наконец объявил Борщевский, сверяя изображение на коммуникаторе с разложенной на коленях картой. — Давайте к правому берегу. Здесь дорога ближе всего подходит к реке.

Плот причалил, мягко ткнувшись в камни автомобильными камерами. Чтобы его не унесло и наличие на реке пустого плота никого из недругов не навело на правильные выводы, решили протащить его подальше, а для большей уверенности из камер выпустили воздух.

Идти было легко, потому что растительность здесь оказалась не такая густая. Ноги немного дрожали, а руки болели в суставах от плавания на плоту в течение нескольких часов. Леня шел вторым, следом за Борщевским. Он сверялся с приметами на местности и был доволен, что обходится без компаса и навигатора. Он бы и так выдержал заданное направление.

Повышало настроение и то, что, видимо, на этом приключения заканчиваются. Даже эти видавшие виды бойцы, и те, кажется, успокоились. Оружие попрятали в рюкзаки, завернув в спальные мешки. Еще пяток километров до дороги, а там наверняка можно дождаться автобуса местных маршрутов. Между деревнями и поселками автобусы курсируют минимум два раза в сутки. И то, если это маленький населенный пункт и находится он в стороне от других. А если лежит между большими поселками, то автобусы могут ходить по расписанию и четыре раза в день, и шесть, и даже чаще. Причем на этой дороге могут пересекаться несколько маршрутов.

Небольшой поселок, какая-нибудь почта с телефоном, звонок этому, как они его там называют, Черномору или Князю. При их оперативности и оснащении через час или прилетит вертолет, или приедет машина. И все! Наверное, придется садиться за бумагу и писать различные объяснения. Обязательно будет много допросов у следователя, потому что слишком много смертей.

Эх, Миша, Миша! Леня вспомнил страшную смерть предпринимателя, вспомнил пилотов, которые так ничего и не успели понять. Их даже родственникам не покажешь, так изуродованы во время падения самолета тела. А этот паренек Леша, который так мужественно переживал смерть любимой девушки, на которого пришлось оставлять оставшихся в живых пассажиров.

— Вот здесь мы и подождем автобус, — неожиданно раздался голос Борщевского.

Леня посмотрел по сторонам и увидел, что они выходят через сосновый бор к широкой дороге. Это был укатанный грейдер. Кое-где виднелся щебень, местами он так сильно перемешался с землей, что превратился в сплошной монолит. Судя по ширине этой дороги, он соединял как минимум районные центры и крупные поселки. По крайней мере какие-то большие хозяйства.

— Командир, может, разделиться от греха подальше? — предложил Ливанов. — Четыре мужика вышли из леса. А если у кого-то на руках ориентировка?

— И что? — не понял Леня.

— Артист дело говорит, — пробасил Мовчун. — Когда такие ставки, то блефуют все. Как в покере. — Он пнул ногой небольшую дырявую плетеную корзину, потом поднял ее и с сомнением покрутил в руках. — Может, мы с Артистом подальше отойдем? Грибков вон по дороге соберем.

— Годится! — кивнул Борщевский. — Расходимся, но на расстояние прямой видимости. Нельзя нам в разный транспорт садиться. На всякий случай встречаемся на конечной ближайшего поселка. И кстати, раньше мы не были знакомы.

Мовчун и Ливанов, о чем-то вполголоса посмеиваясь, двинулись вдоль дороги, застилая проломленное дно корзинки травой. Грибы, которых в этих местах было чуть ли не больше, чем деревьев, они начали собирать сразу. Борщевский потянул Леню за рукав на обочину дороги и тихо сказал:

— Ты раньше времени не расслабляйся, парень. Нам расслабляться можно когда? Когда скажут, что операция окончена. В данном случае, когда сдадим твой препарат полномочным представителям и умоем руки. А сейчас ответственность на нас.

— Это понятно, — кивнул Леня, — но мне показалось, что ситуация стабилизировалась. Мы оторвались, да и у этих… кто бы они ни были, возможности не безграничны.

Он не успел договорить, как Борщевский предупреждающе поднял палец и приложил к уху свой коммуникатор.

— Стусло, это Артист. Тут туристический автобус торчит. Мовчун грозится починить, говорит, что электричество пропало. Думаю, они нас в благодарность за услугу возьмут. Это наш старенький «Икарус», номер 573.

Леня выжидающе смотрел на командира, стараясь скрывать свое любопытство. Оно не украшает, а в этой среде, если есть необходимость, то тебя поставят в известность, а если такой необходимости нет, то… нет.

— Есть транспорт, — сказал Борщевский. — Значит, так, я хромаю, ты меня тащишь. Не остановиться они не смогут. Да и парни наши подстрахуют. Но учти, что мы с тобой не знакомы.

— Почему? Смысл?

— Не знакомы! — с напором повторил Борщевский. — Запомни это. И вообще больше молчи, а плести буду я. И в автобусе нам обязательно надо устроиться подальше друг от друга. Усвой как данное!

Леня пожал плечами и уселся на пенек на опушке леса. Борщевский прислонился к сосне и, прикрыв рукой коммуникатор, слушал, не раздастся ли новое сообщение.

— Едут, — наконец сказал он и оторвался от дерева, пряча в карман коммуникатор.

Леня послушно вскочил, принял на себя руку Борщевского и согнулся под его весом. Командир очень натурально изображал, что у него вывих стопы и что он толком наступить на нее не может. Светя фарами, из-за поворота выехал грязно-серый междугородный «Икарус». Леня замахал свободной рукой и сделал подобающее лицо. Автобус чуть сбавил скорость, а потом уже более решительно остановился, проехав метров пять вперед. Леня поволок Борщевского, который старательно хромал и постанывал. Дверь автобуса с шипением пневматики открылась.

— Ребята… — Борщевский сунул голову в дверной проем, продолжая опираться на Леню, — брат, подвези, а? Видишь, ногу подвернул. Хорошо, добрый человек встретился, помог до дороги добраться. Не оставь, а?

Водитель, невысокий мужик лет сорока в джинсовой безрукавке со множеством карманов и двухдневной небритостью на загорелом лице, развел руками:

— Да залазьте, чего там. Тайга ведь, тут иначе нельзя. Да и я не рейсовый, чтобы проверок транспортной инспекции бояться. Поднимайтесь, места там сами найдите.

Леня помог подняться Борщевскому, вошел следом в салон автобуса и увидел скучающие лица двух десятков пассажиров. По виду сразу понятно, что это приезжие из других регионов. И возили их, судя по всему, в этническую деревню. Где-то тут недалеко, кажется, на Шилке, вспомнил Леня, пару лет назад устроили этнографический музей под открытым небом — эвенкийскую деревню с чумами, предметами быта, рыболовства и охоты. А по выходным там в национальных костюмах устраивали представления с участием артистов национального ансамбля.

Борщевский тут же плюхнулся на второе сиденье от входа, подтолкнув Леню дальше по салону, и принялся рассказывать о своих злоключениях окружающим. Как у него машина сломалась, как он не доехал до поселка, как пошел за водой и подвернул ногу. Леня встретился взглядами с Мовчуном и Ливановым, сидевшими в разных концах салона, но тут его аккуратно потрогали за рукав.

Женщина лет пятидесяти с добрым лицом пригласила сесть рядом с ней. Леня с радостью согласился, потому что ему не хотелось отходить далеко от Борщевского. Раз уж разбились на пары, значит, надо своей пары и держаться. Ему только не хотелось, чтобы женщина начала приставать с расспросами. Он уселся, улыбнулся и попытался откинуться на спинку и закрыть глаза. Хорошо бы так вот ехать и ехать, предаваясь блаженной дреме. Еще лучше помыться бы и повалиться в чистую постель, но это пока недостижимо.

Женщина в самом деле попыталась разговорить Леню. Он не хотел врать и немного рассказал о себе. Что он научный сотрудник, что в армии служил, что не женат. Потом женщина поняла, что парень устал, и замолчала, а Леня закрыл глаза. Впереди бубнил, развлекая пассажиров, Борщевский, да на соседних сиденьях ворковала молодая парочка, судя по всему, молодожены.

Леня незаметно для себя задремал.

Мысли, сначала стройно шествовавшие в голове, стали расползаться, как кисель по скатерти. Нелепые образы, какие-то странные люди, почему-то вспомнилась девушка Зара из лаборатории, которая просила привести из Читы фруктов. Настырная такая… потом мысли качнулись и остановились. Зашипела пневматика двери автобуса, и пришлось открывать глаза.