На крыльях удачи - Уолтер Уильямс

На самом-то деле к такому решению Грегор пришел, несколько раз побывав под арестом, но он подумал, что упоминать об этом ни к чему.

— Эй! — вдруг взволнованно выкрикнула Киоко. — Эй! Ты видел?

— Проклятие!

Улыбка.

— Я тебе говорила, дорогой.

— О нет. — Эдверт прикусила костяшки пальцев. — Как это случилось?

— Спокойствие, — скрывая восторг, проговорил Майджстраль. — Ваша ставка выиграла.

Дрейк думал о том, что удар Жемчужницы был самым старательным образом рассчитан по времени и нанесен красиво. Как только она вышла на первый из прямых длинных отрезков, у всех создалось полное впечатление, что травма таки сказалась. Жемчужницу закрутило под неверным углом и повлекло к бортику. Она сгруппировалась и приготовилась оттолкнуться от бортика.

Роберта заметила, что ей предоставляется шанс обогнать соперницу, и незамедлительно воспользовалась им. Она развернулась поистине безошибочно и понеслась ровнехонько посредине трассы в то время, пока Жемчужница касалась стенки.

Теперь Роберте нужно было сгруппироваться, развернуться, оттолкнуться от дальнего бортика ногами, перегруппироваться и сменить направление, чтобы мчаться по очередному прямому участку лабиринта. Она подогнула ноги…

Жемчужница поправила шлем и тоже приготовилась сменить направление полета. Посмотрела вверх, направо, налево, пытаясь отыскать Роберту. Смотрела Перл куда угодно, только не туда, где на самом деле находилась Роберта — позади и чуть ниже ее самой. Майджстраль решил, что Жемчужница пытается доказать всем, а особенно Жрецам, что она ведать не ведает, где же соперница, и тем самым доказать, что она и не помышляла о подножке.

Роберта коснулась бортика и, ударив по нему ногами, оттолкнулась. Жемчужница резко опустилась вниз и выставила ноги.

Майджстраль расценил замысел Жемчужницы так: она, видимо, намеревалась ударить герцогиню по коленке или бедру в тот миг, когда та будет пролетать под ней, и тем самым вывести ее из строя до окончания гонок. Но вышло так, что занесенная для удара нога Жемчужницы не задела Роберту — та отклонилась в сторону, Перл промахнулась, врезалась в бортик и не сумела изменить направление.

Потеря ориентации, как позднее решил для себя Майджстраль, как раз и подтверждала намерения Жемчужницы. Если бы она хотела ударить ногой в бортик, то запросто сумела бы сменить направление так, как надо. Но поскольку она намеревалась столкнуться с Робертой, промашка стоила ей потери во времени. Она безнадежно застряла в углу.

Дрейк откинулся на спинку стула и улыбнулся.

— Какая неудача! — воскликнула Эдверт.

— Угу, — хмыкнул Майджстраль. — Назовем это так.

Роберта обошла остальных гонщиков и пришла к финишу первой — не только по времени, но и на самом деле, обогнав даже тех, кто стартовал раньше ее. Поле она покинула под оглушительный топот публики и гимн, который тут же принялись распевать Жрецы Игры, размахивая кадильницами. Жемчужница пришла пятой.

— Мне кажется, — сказал Майджстраль, поднимаясь со стула, — вам не стоит рассказывать Жемчужнице о ваших ставках.

Эдверт согласно кивнула.

— Прошу вас, передайте ей мои соболезнования. Попытка была смелая.

— Я так и сделаю. Спасибо вам, мистер Майджстраль.

— Ваш покорный слуга, мадам.

Заметив, как Майджстраль поднимается со стула, Камисс вздохнула:

— Боюсь, мне пора. Долг призывает.

Зут встал следом за нею. Туманное увеличительное поле, загораживавшее его лицо, рассеялось.

— Пожалуйста, свяжитесь со мной, когда будете свободны. Я расскажу вам о моем методе идентификации.

— У меня сейчас двойные смены. Но к полуночи коллекция баронессы или будет найдена, или навсегда останется в руках грабителя, так что, может быть, завтра я буду свободнее.

— Мадам. Ваш самый покорный слуга.

— Взаимно.

— Мне бы самому сроду такого не добиться. Я у него многому учусь.

— Например?

— Манерам и всякому такому. Как, например, вести себя с богатыми людьми, владеющими всякими штуками, которые мне хотелось бы украсть.

Киоко рассмеялась.

— «Манерам и всякому такому», — повторила она.

— Ну, мне еще надо подучиться, конечно, — принялся оправдываться задетый за живое Грегор. — Понимаешь, по Высшему Этикету народ себя ведет совсем не так, как те, среди которых я вырос. Ну вот мне и нужно поднатаскаться в этом деле, ясно?

Киоко посмотрела ему в глаза:

— Научиться пользоваться тем, что знаешь поведение людей, и стать фальшивым аристократом — это не одно и то же.

Уши Грегора обреченно повисли.

— Правила не я придумывал. Это их игры. Я должен играть по их правилам, а иначе и играть нечего.

— А я так не думаю. Ты должен пользоваться самим собой — таким, какой ты есть на самом деле.

— Ну, это само собой, я…

Киоко прервала Грегора, подняв руку:

— Сколько лет ты у Майджстраля?

— Четыре года.

— Ясно. Четыре года на то, чтобы освоить Высший Этикет. Да тут люди над этим всю жизнь бьются.

Грегор буркнул:

— Я способный. Научусь.

Киоко склонила голову набок:

— Не сомневаюсь — научишься. Но моя точка зрения такова: полного успеха все равно не добьешься. Те, кто собрался на станции Сильверсайд, — у них и образование, и воспитание, и годы пребывания в определенных кругах. Они любого притворщика вычислят как нечего делать — по одежде, по манерам, по речи, да хоть по ушам.

Грегор развел руками:

— Ну и что же мне тогда делать-то? Смириться и работать прислужником до конца жизни?

— Нет, конечно. — Киоко холодно посмотрела на него. — Вот посмотри на меня. Вот она я — вращаюсь себе в высшем свете, а веду себя так, как хочу. А выросла я на фронтире, откуда до ближайшего дома, где живет благородное семейство, побольше пятидесяти световых лет.

— Ты репортерша. Это совсем другое дело.

— То есть?

— Ты… тебе только и надо, что представлять кого-нибудь зрителям. А кого — не важно.

— Дело в доступе, Грегор, — возразила Киоко. — Стоит затесаться в эту толпу, и уже можешь делать все что хочешь: задавать каверзные вопросы, выбалтывать чужие тайны, красть. А вся хитрость в том, чтобы попасть в это общество.

— Ну и как же ты сюда попала, если на то пошло?

— Я взяла первое интервью у Саксонской Вуали — первое за двадцать лет. И первое после скандала.

— А как тебе это удалось?

Киоко хитро улыбнулась:

— Я тогда совсем зеленая была, ну и притворилась простушкой. Она хотела выставить все случившееся по-своему и думала, что сможет для этого воспользоваться мной. Решила, что я буду мандражировать, что побоюсь задавать острые вопросы, а еще думала, что у меня опыта маловато и я не стану копаться в отчетах о том, что на самом деле произошло столько лет назад. Такого наплела… только я ее под орех разделала.