Нимб над Мефистофелем - Лариса Соболева

Ни одной слезы не пролила Фаина Эдуардовна на последних фразах. Значит, вылила их все раньше.

– С Лидой вы виделись? – спросила Зоя.

– Нет, конечно, – сказала Фаина Эдуардовна. – Я и на похоронах мужа не была, в больнице лежала без сознания. Потом начался изнурительный труд, чтобы хоть как-то шевелиться и главное – свыкнуться со своим положением инвалида. А потом приспособилась, вязала и вышивала, пока зрение позволяло, так зарабатывала добавку к пенсии.

– И вам о Лиде совсем ничего неизвестно?

– Ничего.

– Скажите, авария была случайной?

– Поначалу меня это нисколько не интересовало, я с собой боролась. В молодые годы остаться полным инвалидом – это очень тяжело. Много позже родители мне сказали, что в машине оказалась какая-то неисправность, а какая – не помню. Очень странно, ведь Ваня следил за машиной. Он купил ее, как только мы переехали в город, в пустыне деньги тратить было негде, и мы подкопили нужную сумму. А на гараж не хватило, машина стояла во дворе. В то время автомобили угоняли редко, мы и не боялись.

– Значит, любой человек мог подойти ночью к машине и что-то с ней сделать? – предположила Зоя.

– Кажется, такая версия существовала, но я с ней в корне не согласна.

– Почему?

– Это сейчас, милая девушка, видимо-невидимо людей, разъезжающих на автомобилях. А в то время иметь машину могли себе позволить очень немногие. Особенно в маленьком городке, замечательном тем, что в нем имелось всего три кинотеатра, один ДК, две фабрики и кленовая аллея. К тому же автомобили не продавались, как сейчас, на каждом углу, приобрести машину было крайне сложно. К тому же знатоков, способных устроить неисправность, практически не имелось. Да и кому могло понадобиться так жестоко насолить нам? У Вани не было врагов, солдаты любили его. Нет, это случилось... потому что случилось.

– А тот мужчина, о котором говорила Лида?

– Но он же ее преследовал, а не нас. Да и был ли мальчик-то? – пожилая женщина усмехнулась. – Лида, как я сейчас оцениваю, была чересчур впечатлительной, эмоциональной, ей могло что-то показаться.

– Да, действительно, – согласилась Зоя.

Выйдя за пределы печального дома, Эльзаман хриплым голосом пропел:

– «Что-то воздуха мне мало, ветер пью, туман глотаю...»

– О, мы знаем Высоцкого? – приятно удивилась Зоя.

– Высоцкого не знают только конченые дебилы. Фу-х! Ну и вонища там. Знаешь, Зойка, мама говорила, что в Азербайджане не было ни домов престарелых, ни детских домов. Родственники, пусть хоть самые дальние, обязаны были взять к себе осиротевших детей и одиноких стариков, иначе их наказали бы всеобщим порицанием и презрением. Если не было родственников, за старыми людьми ухаживали соседи.

– Ты давно был в Азербайджане? Может, сейчас и там есть подобные дома после всех событий последнего времени?

– Может, – не стал спорить парень. – Я вообще там не был ни разу, отец переехал в Россию до моего рождения, но язык знаю, дома мы говорим по-своему. Слушай, а ты думаешь, что в автомобиле покопался тот мужик? Ну, о котором говорила Лидочка...

– Да, мне так кажется, как бы ни отрицала это Фаина Эдуардовна. Интересно, кто он такой? Почему прицепился к Лидочке?

– А я знаю, кто он, – хвастливо заявил Эльзаман, показывая все свои замечательные зубы. – Помнишь, в тетрадке Устина написано про музыканта?

– Помню. И что?

– А он, то есть музыкант, рассказал, как однажды, работая в ресторане, вышел покурить. Тогда он увидел, что Ирина разговаривала с мужиком, который ей докладывал, мол, Федор Борисович по вечерам бывает дома один. Я почему-то на этого мужика подумал. А ты?

– Не знаю... – выпятила нижнюю губу Зоя, про себя согласившись с Эльзаманом. – Но тот эпизод был такой незначительный, на сюжет он никак не влиял, и я даже хотела его выбросить.

– Правильно сделала, что не выбросила. Потому что... Слушай меня, умного мужчину: по закону жанра разгадка всегда лежит в незначительных деталях и эпизодах. Спорим, что это он?

Эльзаман взвалил сумку с камерой на плечо, освободив руку, и протянул ее Зое:

– Риск не моя стихия, – не приняла пари та. – Поэтому спорить не буду.

– А я-то думал, ты рисковая, крутая, независимая, гордая, как горянка. В общем – не подступись. Ума не приложу, как твой Аристарх рискнул к тебе приблизиться?

– Я? – Зоя приложила к груди руки и рассмеялась. – Я крутая? И гордая? Ты несколько завысил мои качества.

– Не скромничай, старуха. Ну, что, домой?

Поезд затормозил, вдоль перрона ехал медленно. Эльзаман толкнул Зою:

– Смотри, смотри – твой.

Она вытянула шею и увидела Аристарха с букетом гвоздик под мышкой. Мда, приятно, когда тебя встречают...

Первым спрыгнул на перрон Эльзаман, чтобы помочь сойти Зое, но Аристарх успел схватить ее сумку первым и оттеснил юношу.

– Ладно, я пошел, – сказал Эльзаман.

Его не услышали, потому что целовались. Он взвалил на одно плечо сумку, на второе штатив и двинул к зданию вокзала.

– Как поездка? – поинтересовался Аристарх, беря сумку Зои.

– Нормально, – ответила она. – Ты забыл.

– Что?

– Цветы, наверное, мне?

– А, да, конечно.

Она взяла гвоздики, приложила к носу и улыбнулась в знак благодарности. Самое интересное – Зоя терпеть не могла из всего растительного мира именно гвоздики да еще кактусы. Она не понимала, как можно любить колючки, а гвоздики ей напоминали о покойниках. Когда в городе кого-то хоронят, то на землю бросают перед гробом как раз гвоздики, устилая ими последний путь, возможно потому, что эти цветы дешевые. Но у Аристарха, видимо, гвоздики не вызывали подобных ассоциаций, к тому же дареному коню в зубы не смотрят.

Всю дорогу Зоя просидела вполоборота к Аристарху, разглядывая его, можно сказать, беспардонно. Ну а как иначе? Он вторгся в ее жизнь, что называется, без спроса, теперь не мешает узнать, какой он. Вроде бы в нем нет ничего особенного, тем не менее, есть что-то притягивающее. Возможно, магнетизм состоит в том, что не она выбрала его, а он ее. Женщина, как бы ни старалась держать марку независимости, втайне мечтает о покорителе, мечтает сдаться в плен и получить в свое распоряжение то самое плечо, на которое можно опереться, и ту самую спину, за которой ей будет тепло, уютно, безопасно. Следовательно, в Аристархе присутствует сила покорителя? А ведь и правда она есть. Только у покорителя бывают такие расправленные плечи, такой приподнятый подбородок...

– Ты меня изучаешь? – не отвлекаясь от дороги, спросил объект ее наблюдений, хотя ни разу не взглянул на Зою.

– Ты очень интересно ведешь машину, – сказала она.

– Да? И чем же моя манера интересна?

– Как будто ты сидишь за рулем, по меньшей мере, «мерса» последней модели. Ты такой... барский весь.

– Это уверенность, Зоя. Я же водитель со стажем.

– Может быть. – Она повернулась лицом к лобовому стеклу, а мысли остались заняты наблюдениями. – И все же редко встретишь человека, который излучает... королевскую уверенность.

– Первый раз слышу о себе столь лестное мнение. Так... Вот и твой дом. Сейчас как сделаю бутербродов гору, ты еще увидишь, какой я первоклассный кулинар. Идем?

– Зачем бутерброды? У меня полуфабрикатов полная морозилка.

Поднявшись на свой этаж, Зоя вставила в замочную скважину ключ... но он не поворачивался. Аристарх предложил свои услуги, и у него тоже не получилось открыть.

– Придется взламывать, – сказал он.

– И чем же ты взломаешь? У нас ничего нет.

– Элементарно: у соседей попросим инструменты.

Зоя позвонила соседям, инструменты дали, при этом на Зою странно смотрела и хозяйка соседней квартиры, и сам хозяин, который оказал существенную помощь Аристарху. Дверь открыли, Зоя вошла первой, включила свет и...

В квартире был полный разгром. Нет, здесь ничего не искали – просто ломали. Громили все подряд, не оставляя «живой» ни одной вещи. Не пожалели даже единственную картину, подаренную местным художником, о котором Зоя делала фильм – искромсали ее ножом. Вспороли диван, кресло, сломали стулья, разбили телевизор, явно топтались на дисках. Книги рвали, но, очевидно, дело это оказалось бесперспективным, так как книг целый шкаф, и они на полке в два ряда стояли, и остальные книжки просто сбросили на пол... А компьютер! Он превратился просто в груду металлолома.

– Ты погляди, Зоя, что взяли, – посоветовал сосед.

– У тебя дорогие вещи были? – поинтересовался и Аристарх.

– Все мое золото на мне, – промямлила Зоя. – Деньги я с собой забрала. Нет, ничего не могли взять, потому что нечего брать.

Она в бессилии опустилась на остатки кресла. От неожиданности ей даже не пришло в голову разреветься. Напротив, внутри разрастался бунт. Ведь ясно же, кто это сделал: мерзавцы, хулиганы, подонки. Неизвестно только имя конкретного человека, давшего им задание.

– Милицию надо вызвать, – посоветовал сосед.

Аристарх набирал номер на мобиле, а Зоя разглядывала погром, закурив сигарету. Сосед просвещал: