Аукцион холостяков - Шона Делакорт

Кэтрин чувствовала себя полностью опустошенной. Слезы ручьями текли по щекам. Как она могла выпустить Дженни одну? “Если с ней что-нибудь случится.., я никогда себе этого не прощу”.

— Кэтрин…

Голос раздался прямо за спиной. Не расслышав ни скрипа двери, ни шагов, она вздрогнула и, медленно обернувшись, встретилась глазами со Скоттом. Растерянно опустив руки и дрожа то ли от волнения, то ли от промозглой сырости, она молчала. Наконец тихо, прерывистым голосом проговорила:

— Она где-то там совсем одна, потерялась и не может никого найти.

Скотт увидел залитое слезами, искаженное тревогой лицо. У него тоже щемило сердце.

— Совсем как ты?

Сначала она не уловила смысла его слов, потом поняла и опустила голову.

Он подошел к ней, взял за подбородок и заставил поднять глаза.

— Я вел себя как последний болван, кретин несчастный.

В душе у Кэтрин словно что-то оттаяло. Нет, мучительный страх за Дженни продолжал терзать ее, но появление Скотта, его ласковый голос принесли какое-то утешение. В его объятиях она всегда ощущала себя в безопасности, и сейчас в неудержимом порыве приникла к нему. На словесную пикировку не было уже никаких сил. Она просто была благодарна ему, что он пришел. И потому сказала первое, что подумалось:

— Да, ты вел себя именно как болван. В ее голосе не было ни гнева, ни обвинения. Он улыбнулся ее искренности.

— Вижу, в этом вопросе мы пришли к согласию. Ты меня простишь?

Она встрепенулась, изо всех сил стараясь не разрываться.

— Дед сказал тебе, да? Он ведь обещал, что не скажет. Я хотела, чтобы ты вернулся по своей воле, а не из жалости к “богатой бедняжке”.

— Он только рассказал мне одну историю — всего-навсего, — произнес Скотт почти шепотом. Он крепче прижал ее к себе, бережно гладя по спине, перебирая пальцами волосы. Расслабившись, она опустила голову ему на плечо. Сердце его забилось сильнее. — Прости меня, пожалуйста, Кэтрин. Больше всего на свете мне бы хотелось стереть из памяти эту прошлую неделю, самую ужасную в моей жизни. Забудем о той папке. Главное, что мы снова вместе.

Он глубоко вздохнул, выравнивая дыхание. Обстоятельства нельзя назвать удачными, но сказать ей о своей любви нужно непременно, и именно сейчас. Он склонил голову, осторожно поцеловал ее в губы, прижался к волосам щекой.

— Я люблю тебя, Кэтрин. Я тебя очень люблю. И хочу, чтобы мы никогда не расставались.

Такой эйфории она не испытывала никогда в жизни. Душа ее сотворила безмолвную молитву:

"Господи, пусть это окажется правдой”.

— Скотт… Я люблю тебя так, что словами не высказать. Я полюбила тебя еще с той нашей встречи в твоем офисе.

Скотта окатила волна восторга, слух его упивался ее словами.

— Значит, ты проворней меня. Я влюбился только несколько часов спустя, в гостиничном лифте. — Он вновь погладил ее волосы, обнял за плечи.

Момент взаимного признания в любви получился скупым на слова и проявления чувств. Оба разрывались между двумя крайностями: всепоглощающей радостью любви и мучительной тревогой за потерявшуюся Дженни. Минутное самозабвенное упоение вскоре потеснил все возраставший страх: время шло и шло, а о Дженни не поступало никаких вестей.

Обнявшись, они сидели на тахте в ее спальне. Входная дверь постоянно хлопала, и каждый раз она вскакивала, бежала вниз, но приходили только ряженые дети. Фэрчайлд встречал их, раздавал сладости и прогонял Кэтрин и Скотта обратно.

Она подняла голову с его плеча и с тоской заглянула ему в глаза.

— Прошло уже больше двух часов. Где она может быть?

Скотт тихонько прикоснулся к ее щеке губами.

— Я уверен, что с ней все в порядке. Постарайся не переживать. — Он был хмур и сам почти не верил в свои слова.

Кэтрин горько вздохнула, и в этот момент вновь раздался звонок.

— Боже мой, Скотт… Как мне жить дальше, если с ней что-то случится? — Выдержка оставила ее, плечи затряслись, из глаз хлынули слезы. Она вся приникла к нему, ища опоры и утешения.

Скотт внезапно насторожился. Внимание его привлек необычный звук, какой-то механический шум — он ни разу не слышал такого в доме Кэтрин. На верхней площадке лестницы разъехались двери, и из маленького лифта выкатил Фэрчайлд, держа на коленях прелестную девчушку в костюме принцессы фей. Орудуя рычагом, он направил коляску в комнату.

Глухо рыдая на груди у Скотта, Кэтрин ничего не видела и не слышала. С забившимся от радости сердцем он встряхнул ее:

— Кэтрин, взгляни!

— Дженни! — Вскочив с тахты, она бросилась к девочке, выхватила ее у старика и крепко прижала к себе. Слезы облегчения и счастья катились по ее щекам. — Солнышко мое, с тобой ничего не случилось? — Она повернулась к деду:

— Где ее нашли?

— Только что ее привел офицер полиции. Оказывается, она пристала к группе ряженых ребятишек и ходила с ними от дома к дому. Детей сопровождала чья-то мать, но она только через час заметила, что появился лишний. А потом долго не могла выяснить, кто Дженни такая и где живет. Слышала в ответ лишь одно; “В доме Кэт”. Женщине ничего не оставалось, как обратиться в полицию.

— Кажется, с малышкой все в порядке.

— Более чем. Полицейский сказал, что она здорово повеселилась.

Обняв Кэтрин за плечи, Скотт привлек ее к себе, и от тепла его прикосновения она окончательно успокоилась.

— Скотт! Скотт! — Дженни, извиваясь у Кэтрин в руках, тянулась к нему, кудряшки ее совсем растрепались. — Мы пришли в один дом, а там ведьма. Все забоялись, а я — ни капельки. А в другом было привидение, только не настоящее. Это дядя переоделся в привидение.

Он принял у Кэтрин хихикающую малышку, и та, погладив его по щеке, обвила ручонками ему шею.

— Ну что ж, — вмешался Фэрчайдд, — похоже, я вам туг больше не нужен. Отправлюсь-ка я вниз да вернусь к своим кондитерским обязанностям. — С этими словами он развернулся к лифту.

— Дженни, солнышко, я так волновалась за тебя! Ты не должна больше так убегать. А то всякое может случиться. Видишь, Скотт пришел к нам. Он тоже очень за тебя беспокоился.

— Да, — подтвердил тот. — Мы все очень волновались.

Прильнув к Скотту, Дженни зевнула. Для трехлетнего ребенка впечатлений она получила с избытком. Скотт отнес ее в комнату для гостей, Кэтрин расстелила постель, и он уложил малышку. Кэтрин сняла с нее туфельки, но костюм решила пока оставить: девочка уже спала. Накрыв одеялом, она поцеловала ее в щеку.

— Спокойной ночи, Дженни.

Вдвоем со Скоттом они смотрели, как девчушка мирно посапывает в широкой постели, не подозревая, какие волнения им доставила. Оба были погружены в свои мысли. Наконец Скотт погасил свет, и они, обнявшись, вернулись наверх. Благополучный исход заставил их еще острее ощутить свое счастье.