Скованные одной целью - Владимир Тучков

Танцор начал вызванивать Василия.

Через пять минут к телефону кто-то все же соизволил подойти. Оказалось, что Василия в данный момент найти очень непросто, ответил кто-то не вполне трезвым голосом. Тогда Танцор сказал, что на Василия пришел перевод. На три тысячи рублей. Кто-то оживился. И три раза сказал: «Ты, это, трубку-то не клади. Я счас, мигом!»

Миг продолжался ещё пять минут.

– Да, я слушаю, – радостно гаркнул Василий.

– Привет, это Танцор. Я только что получил от Егорыча перевод на тебя. Сто баксов. Давай ко мне скорей.

– Отлично! Жди!

– Адрес-то помнишь?

– Да, у меня записан.

Следопыт с большим недоумением выслушал эту туфту:

– Чего это ты ему наплел?

– Все правильно, Следопыт. Вдруг там стукач сидит? И при этом наверняка ещё пара параллельных телефонов. Что же, надо было все ему объяснять?

И тут Стрелка выложила ещё одно подтверждение истинности версии, в которую они вцепились зубами. Она вспомнила, как Сисадмин написал, что Следопыт был на волосок от смерти. То есть этот самый Козел скорее всего был на банкете в «Метрополе». И, вероятно, просто не узнал Следопыта, когда тот прислал ему свою фотографию.

АППЛЕТ 31.

ВИЛЬНЕВ ЧУЕТ НЕЛАДНОЕ

Вильнев был взбешен.

Два дня телефон Мовсесяна не отвечал. Когда же на третий день два быка поехали к нему на квартиру, то того и след простыл. Выяснилось, что квартира продана. И теперь там что-то типа подпольного публичного дома.

И достать Мовсесяна было невозможно! Всем, абсолютно всем он вшил ампулы со спиртом. Его же самого прооперировать было некому. Слишком тонкая работа. Второй хирург, Желудько, справиться с ней не мог.

И такой убийственный свидетель оказался вне досягаемости!

Конечно, Мовсесян не совсем свидетель. И очень даже не свидетель, а самый что ни на есть преступник. Один из основных, кто будет проходить по делу. Если, конечно, заметут. Что очень сомнительно, поскольку Хозяин всё предусмотрел…

Однако полностью обезопасил он лишь одного себя. И в случае угрозы разоблачения выдаст команду на умерщвление всего персонала. Всего, кроме, конечно, Вильне-ва. Поскольку Вильнев не кретин, чтобы по приказу лечь на стол, а потом носить в себе мину. Доложил, что подшил. Тот поверил. Поскольку проверить невозможно.

И, значит, останутся только трое. Хозяин, которого никто не знает. Вильнев. И Мовсесян, который становится очень опасен именно для Вильнева.

И судя по тому, что хирург отвалил, дело шло к чему-то очень неприятному. Несомненно, тот что-то почуял своим крючковатым носом. Иначе бы не сбежал. Потому что Хозяин платил столько, чтобы никто не накопил слишком много бабла. Чтобы в коллективе не родилась мысль закончить все это зверство и уйти на покой. Чтобы жить до старости спокойно и в достатке.

Такая мысль могла привести к общему бунту. И программист вполне смог бы разрушить систему, которая карает непослушных. А потом все разбежались бы в разные стороны с мешками баксов.

Однако мешков ни у кого не было. Даже у него, у Вильнева, накопилось лишь двести штук.

Но что, что могло спугнуть Мовсесяна?

То, что при загадочных обстоятельствах погибли восемь быков? Но они и раньше гибли по дурости. Правда, не в таких количествах.

Может быть, узнал что-то от программиста, который способен отслеживать изменение ситуации? Например, сбор денег. Воздействия Хозяина на программу. Наверняка ещё что-нибудь…

Да, но тогда первым должен был отвалить программист…

Или не мог? Ведь ему подшита ампула.

Но ведь вполне мог так изменить программу, что она в нем не срабатывала бы…

А если бы взяли нового программиста? Который все восстановил бы. И тогда получается, что Евграфов убежать от смерти не в состоянии.

Вопросы. Проклятые вопросы.

Что делать? Что делать? Что делать, если…

Никаких если! – успокаивал себя Вильнев. Если что, то отвалю вместе с программистом и Желудько. Ну, разве что ещё Синявского, начальника охраны, можно взять. Человек полезный.

А можно и никого не брать. Начать все дело с чистого листа. И тогда уж Вильнев будет сам Хозяином!

А сейчас надо срочно искать замену Мовсесяну. Срочно. Чтобы Хозяин не узнал о возникшей проблеме.

В дверь постучали.

– Да, – как обычно бодро гаркнул Вильнев.

– Там, это самое, – начал жевать слова бык по кличке Лось, – четверо последних. Уже, Зинка говорит, готовые. Выписывать пора. Так что, выписывать, что ли, будете? Ага?

– Да, пусть всё готовит.

Помимо устрашения персонала, Вильнев исполнял и ещё одну функцию. Конечно, когда не был в запое. Напутствовал прооперированных, подробно объясняя, что же теперь нового появилось в их организмах.

Решительно вошел в палату, где в шеренгу были построены четверо одноногих бомжей. Пока ещё только с костылями. На протезы, а то и на коляски им ещё предстояло заработать.

Благодаря неустанной работе быков, ни у кого из них уже не было обид на то, что им отрезали ноги. Даже и вопросов-то не было. Точнее, вопросы когда-то были, но сейчас о них напоминали лишь багровые и фиолетовые следы на лицах.

Теперь они должны были выслушать заключительную лекцию, после чего их можно безбоязненно отпускать на волю. Как бы на волю.

– Кем вы были раньше? – начал заученно, словно магнитофон, Вильнев. – Раньше вы были двуногим дерьмом. Мы из вас сделали людей. Ветеранов Афганской Войны.

Еще раз внимательно осмотрел строй. Точно – всем четверым было лет по сорок.

– Вы, никогда не воевавшие, теперь стали героями. И вам теперь будут подавать больше. Потому что героям подают больше, чем какому-то двуногому дерьму. Но вы вначале должны отработать наши услуги: операция, медикаменты, форма, костыли и бесплатная кормежка. Паспорта получили?

– Да, – ответил наименее избитый.

– Так вот, ровно через месяц вы с ними придете в Сбербанк. И перечислите на счет, который записан на бумажке, вложенной в паспорт, шестьсот долларов. Правда, в рублях. И потом каждый месяц будете делать то же самое. Ровно по шестьсот долларов. Там есть подробная инструкция, как в банке заполнять бумажки. Есть вопросы?

– А почему потом надо платить? – спросил самый непуганый. – Разве шестьсот баксов не хватит за костыли и за форму?

– Отвечаю для самых тупых. Потом ваши деньги будут перечисляться в Детский фонд Организации Объединенных Наций. На помощь голодающим детям Африки и Азии. На лечение больных. Такая будет установка. Ну, всем все понятно?

– Да, всё ясно, – ответили все сразу.

Было совершенно очевидно, что никто из них не собирался платить даже рваного бакса. И все четверо, выйдя за ворота, намеревались выкинуть паспорта. А лучше – сжечь. Вдруг на них висит что-нибудь жутко хреновое: миллионный долг или десяток трупов. Без паспорта бомж властям заметен не так, как с паспортом.