Государственник. Восхождение (СИ) - Бородин Александр Викторович

— Кин Хюэ, — взял слово другой учитель, — сколько муравьев в Хато?

«Вопрос, мое почтение. Тут в принципе и не важно, говорит ли он про город или княжество» — у парня уже был ответ.

— Их суммарный вес всегда будет равен весу людей, — ответил Кин.

Учителя покивали что-то в такт своим мыслям. Третий учитель задал вопрос:

— В ответ на изречение Фаня Мудрого: «Всякого гостя необходимо привечать и оказывать ему помощь, так как это вернется стократно», ты ответил, что...

Учитель кажется не мог разобрать символы на табличке, Кин решил прийти ему на помощь:

— Что если гостей будет слишком много, то они станут хозяевами.

— Ты не любишь чужаков из-за своего военного прошлого? — вклинился второй преподаватель.

Кин посмотрел на свой меч, что все еще висел у него на поясе.

— Нет, — Кин разрубил рукой воздух. — Просто гости приносят свои правила и обычаи, а так как они гости, то не спешат перенимать местные. А когда гостей станет слишком много, то их правила и обычаи станут главными в том месте, где они осядут, это неизбежно приведет к конфликту. Будет ли деревня той же самой, если в нее переедут жители из другой деревни? Я думаю, что нет.

По лицам учителей сложно было понять, удовлетворены они ответом или нет.

— Дайте по пятнадцать лишних мио на каждого солдата и вы увидите такую народную поддержку, которой не видел ни один правитель, — прочел на свитке тот же преподаватель. — Такого жесткого ответа на эти слова генерала Сожоу своему князю я еще не видел. Ты помнишь, что ты написал?

— Конечно. Подданные после смерти проклянут его, а от их слез начнется сезон дождей.

Григорий хорошо уловил, что местная интеллектуальная элита клюет на метафоры и короткие высказывания. Они интриговали их.

— Чем ты подкрепишь свои слова? — вскинул бровь учитель.

— Все просто. Никто так и не запомнил имя того князя, слава же генерала гремела потом еще долги годы. Но княжество вскоре кануло в небытие. Мой командир очень восхищался генералом Сожоу. Вот только беда в том, что он же и уничтожил свою страну. Ведя бесконечную войну, он превратил армию в бушующего дракона. А дракона нельзя удержать за хвост. В итоге дракон пожрал все и умер от голода.

Учителя удовлетворенно покивали. Обилие метафор им понравилось. А если выразится просто, то войска князя захватывали все новые и новые земли, разоряли их, пока не оказалось, что князь уже не может платить такое же жалование изрядно раздувшемуся войску. В итоге кто-то взбунтовался, кто-то стал земледельцем, то тут то там вспыхивали конфликты, пока на оскудевших землях стало невозможно удерживать контроль. Так и погибло то княжество, зато великий генерал смог захватить почти четверть известного мира, ну и погубить кучу народа в процессе.

— Ответь вот на это, — вступил третий учитель, — «Все вещи на Фэнше рождаются в бытии, а бытие рождается в небытии».

— Без понятия небытие, у нас не будет понятия бытие. Я бы сказал, что бытие и небытие связаны и порождают друг друга. Но что касается именно этого высказывания, можно сказать, что вещи рождаются в небытии, в конечно счете, — у Кина мозг закипел от его собственных слов.

Они проговорили так еще минут десять, в итоге парню было объявлено:

— Мы принимаем тебя в ученики нашей школы.

— Благодарю, — Кин принял пристойное положение и поклонился.

Так началась его учеба. Занятия в основном заключались в том, что преподаватель зачитывал отрывки из различных трактатов и предлагал их обсуждать. Потому учебный класс больше напоминал площадку для дебатов. Ученики постоянно опровергали тезисы друг друга, а уже затем узнавали, как тот или иной принцип применяется на практике. Конечно же были и сугубо прикладные вещи. Изучались основы государственного устройства, иерархию в княжеском дворе, историю, географию. В целом учеба по мнению Григория была вполне толковой. Хотя заучивание тех или иных цитат, стихосложение и прочие вещи угнетали его. Но это был мир авторитетов, потому было жизненно необходимо, чтобы то или иное толковое высказывание непременно имело уважаемого автора.

Ученики этой школы тоже оказались интересными людьми. Некоторые сыновья купцов, парочка крестьянских сыновей, чью учебу оплатили их многочисленные родственники, но основой были отпрыски аристократов. В Хато как таковая аристократия отсутствовала, точнее их привилегированное положение не закреплялось какими либо указами и законами. Вероятно потому, что общество еще только-только развивалось и аристократия так же не успела зацвести буйным цветом. Но она словно трава, всегда пробивается сквозь любые общественные заслоны. Но пока в княжестве титулы не наследовались и получались только за службу.

Григорий всегда говорил своим племянникам: «Ваши школьные друзья пойдут другим путями, связи с некоторыми оборвутся, но учеба в одном университете свяжет вас навсегда». В отличии от школы, в университет попадают люди объединенные единым устремлением. Потому тот, кто в своей школе был никем, в вузе мог выбиться в лидеры, так как его стремление было сильнее чем у других, а школе это никакой роли не играло. Связи же установленные в вузе, часто помогали еще десятки лет в карьерном росте. Потому и в школе Пяти Великих Столпов Кин не стал отступать от этих принципов, быстро перезнакомился со всеми и выделил наиболее важных учеников.

Одним из таких был сын военного советника наместника западной провинции. Его звали Маоу, он сам пошел на контакт с Кином:

— Эй, ты ведь сражался в Ялуне?

— Верно, Кин Хюэ, — представился тот и отвесил легкий поклон.

— Маоу Сано, — ученик поклонился в ответ. — Слышал твои тезисы по управлению государством, неплохо для солдафона.

— Уверен, что чиновники при дворе катались бы с них со смеху. Но спасибо за похвалу.

— Не хочешь сходить выпить? — предложил Маоу.

— С удовольствием. Может захватим с собой пару ребят?

Небольшой компанией ученики отправились к одному из заведений Внутреннего Города. Кин уже успел освоится в Хато, потому с легкостью понял, что идут они в место довольно приличное. Это оказалось двухэтажное здание, в котором располагался кабак под названием «Красный Пес». Изнутри он чем-то даже напомнил тот самый бар, в котором Григорий часто зависал с одногруппниками, может быть тут сыграла ложная ностальгия.

В процессе дальнейшего общения выяснилось, что Маоу сбежал в столицу от властного отца:

— Ну ты представляешь, приставил ко мне двух солдат, чтобы они все время сопровождали меня. Я знаю, что в Тиулуре бывает опасно, но не до такой же степени. К тому же, если меня захотят похитить, то эти двое меня не спасут.

Не смотря на всю свою жизнерадостность и откровенный гедонизм, Маоу так же был не чужд фатализма. Такие люди обычно бесили Григория, но этот парень был слишком харизматичным.

— Так может он их приставил, чтобы не натворил шалостей? — предположил Кин.

— Братец, как всегда зришь в корень. Столько возможностей из-за них упустил. Но такой мастер маскировки как я, всегда сможет сбежать из-под надзора, — хлопнул себя по груди Маоу.

— Удивительно, что он не отправил тебя в армию, — усмехнулся Кин приканчивая стопку.

— Это честь досталась моему сводному братцу. А меня армия не привлекает. Ты ведь тоже не стал строить армейскую карьеру, почему?

— Не хочется умереть молодым, да и женщин можно не видеть там месяцами, — землянин отсалютовал танцовщицам, кружащими на площади прямо под балконом кабака.

— Тоже верно. Слушай, как у тебя с деньгами?

— Да вроде не жалуюсь. А что такое?

— Может сходим в бордель?

Большой зал для несведущего человека мог показаться ареной для спортивных или иных состязаний. Кругом трибуны, в центре свободное пространство огороженное со всех сторон. Но на самом деле это была площадка для дебат. Сюда на публичные прения приходили представители всех школ столицы, да и не только их. Давали большие лекции великие учителя даже из-за границы. А сегодня в этом зале происходила самая настоящая интеллектуальная дуэль: