Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих - Наталья Горбачева

— Вот не знаю… — вскинула руки бабушка. — Он был один у кошки. Всё думала завтра-послезавтра, а он и вырос. Куда его теперь! Тут молдаванка одна ремонт у нас делала, так сказала, что к себе домой заберет…

— Да, в Молдавии, наверно, котов не хватает! — усмехнулась я.

— Вот и я думаю — выбросит где-нибудь на границе. Жалко…

Мне стало смешно, что котенок сидел нога за ногу, и лестно — что не сводил с меня глаз.

— Ну что, пернатый, пойдешь ко мне? — подняла я его ножку, но котенок не шелохнулся.

— Берите, не пожалеете. Вишь, цирк какой устроил! Если не понравится, вернете.

— Как же я смогу его вернуть, если возьму. Тут так: или — или. А когда он родился? — спросила я, оттягивая решение, которого никак не могла принять. Я хоть и разговаривала, но и молилась: Господи, брать или не брать?

— На Казанскую родился, — ответила бабушка, как будто речь шла о ее внучке´.

— Вот так кот! — удивилась я. — Православный… Где у вас телефон. Надо позвонить.

Я прошла к телефону и позвонила знакомому священнику, он оказался дома. Объяснила в двух словах ситуацию и спросила:

— Как благословите, батюшка, брать или не брать котенка?

— Бери, — рассмеялся он. — А то писать плохо будешь. Только Трифоном не называй.

Я вернулась на кухню, взяла кота за шкирку, сунула за пазуху. До самого дома он не издал ни единого писка, в новой квартире быстренько всё обнюхал и пропал. Я облазила все закоулочки, на мои «кис-кис» он не отвечал. Оставалось сделать единственный вывод: кот хоть и притворился тихоней, но сдох от разрыва сердца. Только этого не хватало. Вот тебе и Трифон-мученик…

Мне подкинули срочную работу, и потому некогда было заниматься поисками трупа. Подумала: найду по запаху.

На исходе первых суток котенок сам вышел из своего убежища, прыгнул, как ни в чем не бывало, на мой рабочий стол и замяукал, мол, я же голодный.

— Обормот! Ну ты и обормот! — обрадовалась я.

Так его и назвала — Мотя. Он быстро избавил меня от «вдовьей» болезни. Характер у Моти оказался покладистый, без вредных привычек. С ним я написала остальные свои книги.

Его преданность и любовь снова и снова наводит на размышления — вот так бы и нам, людям. Не зря же преподобный Нектарий Оптинский, очень любивший кошек, говорил, что из всех животных именно они первыми войдут в рай.

По грибы

Однажды не пришлось мне приехать на дачу летом, а получилось лишь в середине сентября — к осенним грибам. Родители уже вернулись в город, большой — бывший деревенский, а теперь дачный дом стоял нетопленый, хорошо было бы разжечь дровишки… Но я так соскучилась по нашей речке с кувшинками и лилиями, по лесам и деревенским просторам, что решила сразу идти в сосновый бор: везший меня со станции таксист сказал, что белых — хоть косой коси. Был четвертый час, можно сказать, вечера. Зашла только в дом напротив — к нашей «молочнице» Ольге Ивановне — доложиться, что приехала и собираюсь идти за грибами. Она всплеснула руками — поздно уж в лес! Но на пару часов, до сумерек, можно прогуляться, ладно… Да и белых-то мало, прошел слой.

До леса надо было полчаса пёхать. Но на свежем воздухе ноги неслись сами, а глаза без устали цеплялись за роскошные цвета осени. В Москве деревья стояли еще зеленые, а здесь — просто Пушкин!

Унылая пора! Очей очарованье!Приятна мне твоя прощальная краса —Люблю я пышное природы увяданье,В багрец и в золото одетые леса…

Только без унылой поры, сразу — очей очарованье.

Обошла я все ближние свои грибные места. Нашла пару переросших боровиков, несколько подберезовиков, сыроежки, даже рыжик — на вечернюю жареху хватит.

Сосны в лесу отбрасывали длинные тени — солнце опускалось все ниже и ниже. Грибов, пожалуй, больше не найти. Я вышла на лесную дорогу и повернула назад, к дому. Вот один изгиб дороги, другой… Вдруг солнце зашло за облака. В ином освещении знакомый лес принял незнакомое обличье. Так поздно я, пожалуй, в наш бор не ходила. Дорога разделялась на три, я, не раздумывая, свернула направо, прошла метров сто и прямо на обочине увидела красавца — молоденький белый гриб. Жареха будет знатная! Прошла еще немного — опять гриб, чуть дальше — еще. И тут меня осенило: не по той дороге возвращаюсь. Когда только шла в лес, я не могла не заметить этих грибов. Побежала назад, выбрала правильное направление, на котором должна была быть новая развилка. Но, пройдя с километр и не встретив нужной развилки, поняла: опять не та дорога. Снова вернулась.

Я стояла среди трех дорог и не могла сообразить, на которую из них вступить. Солнце отбрасывало последние косые лучи, сориентироваться по которым никак не удавалось. Присмотревшись, увидела, что дорог не три, но с полузаросшей — целых четыре… Тут я окончательно поняла, что заблудилась. Меня словно парализовало: не удавалось сосредоточиться и понять, как я могла потерять вдоль и поперек исхоженную дорогу в знакомом бору, в каком месте взяла неправильное направление? Оправданием служило то, что приехала на дачу не совсем здоровой, вчера еще была высокая температура. Зачем тогда понесло тебя в лес, ругала я себя. Ни одной молитвы не прочла, Ольгу Ивановну не послушалась. Господи, прости мою самонадеянность, взмолилась я от всего сердца, помоги мне выбраться…

Чуда не произошло, наоборот, ясно представилось, что придется мне ночевать в лесу. Воспаление легких обеспечено. Неизвестно еще, что с головой от ночных страхов произойдет. Но все-таки мысли немного успокоились.

Я решила пойти по самой широкой лесной дороге, которая километров через пять могла вывести на трассу — в противоположной стороне от дачи. Хотелось бросить корзину с ненавистными грибами — все руки оттянула, но решила, что она может стать оружием, если вдруг наткнусь на диких кабанов, которые ночью выходят искать себе пропитание.

Очень долго я шагала без остановки, откуда только силы взялись! Но вот совсем стемнело, дорога стала сливаться с окружающим лесом. Я остановилась — дальше идти было бессмысленно. Трассы нет, значит, опять зашла куда-то не туда. Всё, это место ночевки. Поймет ли Ольга Ивановна, что я заблудилась? Лучше не надо, что она может сделать? Только переполох устроить!

Я прислонилась к сосне и прислушалась к ночным шорохам. Господи, как переживу эту ночь? Оставалось только молиться. Десятки уже раз повторила «Богородице Дево…», и в какой-то момент мне показалось, что невдалеке прошуршала машина, а потом слегка пахнуло бензином. Трасса?! Чтобы это проверить, надо было шагнуть в сторону от дороги и пройти лесом. Страшно, но ночевать в лесу — страшнее.