Чисто женская логика - Виктор Пронин

Но ее опасения оказались напрасными.

Нашелся пистолет, все-таки нашелся.

Когда один из сантехников выплеснул на траву не то десятое, не то двадцатое ведро с жижей, Убахтин сразу увидел очертания вывалившегося пистолета.

— Стоп! — сказал он и, склонившись над лужей жижи. Никогда ни прежде, ни впоследствии у Касатоновой не было более изумленного взгляда, нежели в те мгновения, когда она рассматривала раскачивающийся на проволоке пистолет, подцепленный Убахтиным за дужку курка.

— Ну вот, — сказала она, совладав с собственным потрясением. — А вы, Юрий Михайлович, боялись!

Убахтин диковато глянул на Касатонову, поскольку слова из анекдота, которые вырвались у нее, оказались достаточно рисковыми для женщины.

— Ну, вы даете, Екатерина Сергеевна!

— Я уже дома, подвозить меня не надо. Надеюсь, эта находка поможет вам в поисках истины, — сказала она и, легко махнув рукой, направилась к своему дому, помахивая в такт шагам своей сумочкой на длинном тонком ремешке.

Следователь позвонил ей уже вечером.

— Докладывает Убахтин, — сказал он.

— Слушаю вас, Юрий Михайлович.

— Мы исследовали пистолет.

— И столкнулись с новой неожиданностью?

— Откуда вы знаете?

— Понятия не имею! — рассмеялась Касатонова. — Откуда-то мне это известно.

— В пистолете все патроны на месте. Ни один не использован. Это первое.

Балмасов убит из другого пистолета. Большего калибра. Этот слишком мал.

— Вы решили Юшкову отпустить домой?

— Пока нет. Отпечатки ее пальцев на телевизионном пульте, который бедный Балмасов сжал в предсмертных судорогах все еще перевешивают ваши сомнения.

— Вы стали красиво говорить, Юрий Михайлович.

— Как выражаются наши оперативники, с кем поведешься, с тем и наберешься.

— Хорошие слова, мне нравятся. Если это предложение, то не возражаю.

— Чуть попозже, Екатерина Сергеевна. Думаю, и Гордюхин не откажется присоединиться к нашей теплой компании. Как вы понимаете, сложности у меня все те же — нужен убийца.

— А Юшкова?

— Что-то я в ней засомневался.

— Наконец-то! — воскликнула Касатонова.

— На завтрашнее утро я пригласил нескольких человек с мебельной фабрики.

Приходите, если есть настроение.

— Заметано! — воскликнула Касатонова, с удовольствием произнося новое для нее словечко.

— Вдруг вам опять что-то покажется.

— Покажется! — отчаянно заверила Касатонова. Она ощутила в себе необыкновенный подъем. Пистолет оказался именно там, где она указала, выяснилось, что он совершенно непричастен к убийству и, таким образом, прямой улики против Юшковой уже не существовало, если, конечно, не считать злосчастного отпечатка и тех ее слов, которые следователь истолковал, как признание. Да, она признала все обстоятельства, кроме факта убийства. Убахтин понял это так, что Юшкова не решается назвать вещи своими именами, что в ней срабатывает некая защитная реакция, природа, дескать, взяла на себя труд уберечь ее от слишком сильных потрясений, которых может не выдержать женская психика. — Ну, что ж, Юрий Михайлович, подвела итог своим рассуждениям Касатонова, — вам виднее.

Однако, утро началось для Касатоновой совсем не так, как она предполагала. Словно какое-то другое существо, поселившееся в ней, само принимало решения, даже не посвящая ее в то, что затевало. Едва проснувшись, Касатонова быстро встала, оделась, почти на ходу выпила кофе и, мимолетно взглянув на себя в зеркало, встряхнув волосами и уже тем самым приведя их в некое подобие прически, вышла за дверь. Лифт стоял на площадке уже открытый — кто-то неведомый, невидимый продолжал помогать ей в это утро.

Выйдя во двор, она остановилась на крыльце, окинула взором залитый солнцем двор, как бы изумляясь его нарядности после ночного дождя и, повторив маршрут Юшковой в ту зловещую ночь, вышла на улицу. Бросила взгляд в одну сторону, в другую и сразу же увидела то что искала — машина со строительной люлькой стояла за автобусной остановкой на расстоянии двух домов.

Не колеблясь, Касатонова направилась к машине.

— Здравствуйте! — громче, чем требовалось, поздоровалась она с водителем, который копался в моторе. Тот, не вылезая из мотора, повернул голову, посмотрел на дамочку со сверкающими глазами и лишь после этого покинул металлические внутренности своей машины.

— Здравствуйте, — проговорил он озадаченно.

— Прекрасная погода, вам не кажется?

— Ничего погода, нормальная.

— Моя фамилия Касатонова. Я живу вон в том доме.

— Очень приятно. Мухин.

— А зовут?

— Александр. Можно Саша.

— Послушайте, Саша... А что если я обращусь к вам с одной совсем маленькой просьбой? Можно?

— Валяйте.

— Мне нужно заглянуть в одно окно. А дотянуться не могу — роста не хватает.

— А на каком этаже окно?

— На третьем.

— Да, росточку в вас маловато, — усмехнулся Мухин. — В каком доме окно?

— А вон, рядом... Через два дома.

— Так... — Мухин нахмурился, выпятил губы, как бы пытаясь понять скрытый смысл просьбы. — Это тот самый дом, где смертоубийство совершилось?

— Тот самый, — радостно сказала Касатонова.

— Наверно и окно то же самое, в которое неделю назад заглядывал один мордатый мужик?

— Скорее всего.

— Нет, не пойдет. Еще влипну куда-нибудь, вляпаюсь, вступлю в какую-нибудь какашку, а потом иди отмывайся, отгавкивайся, оправдывайся... Нет.

Не хочу.

— Тот мордатый мужик заплатил вам пятьдесят рублей, правильно? А я плачу сто. Годится?

— В квартиру не полезете?

— Ни в коем случае. Даже форточку открывать не буду. Только ладошки приложу к стеклу, — Касатонова показала, как она приложит ладошки, — чтобы не отражались посторонние предметы.

— И долго будете в окно смотреть? — постепенно соглашался водитель.

— Полминуты.

— И за полминуты сто рублей?

— Могу заплатить вперед, — Касатонова протянула сотню.

— Не надо, — Мухин отвел ее руку в сторону. — Сделаем дело, потом заплатите. Садитесь в машину. Здесь чисто.

Водитель уже знал дорогу, знал, как подъехать к балмасовскому окну, где остановиться. Все это он проделал легко, сноровисто, даже охотно — подобные вещи Касатонова всегда чувствовала безошибочно. Освободив рычаг люльки от креплений, Мухин опустил ее до самой земли и махнул из кабины рукой — залезай, дескать. Касатонова не без опаски ступила на плавающий над землей пол люльки, набросила на крючок страховочную цепь, которая должна была уберечь ее от выпадения.

— Вперед? — спросил Мухин.

Касатонова молча махнула рукой — поехали, дескать.

Оказаться на высоте третьего этажа во вздрагивающей, раскачивающейся люльке было страшновато, но Касатонова, вцепившись пальцами в перемазанные известью перила, молча переносила охвативший ее ужас. Люлька медленно приближалась к стене дома и в эти мгновения Касатонова больше всего опасалась, что неустойчивое сооружение выйдет из мухинского повиновения и она вместе с этой железной клеткой ввалится в чью-нибудь квартиру.

Но все обошлось.

Видимо, Мухин был достаточно опытным водителем и люлька приблизилась к нужному окну осторожно, даже с некоторым изяществом. С трудом оторвав пальцы от перил, Касатонова приникла к окну, приложила ладошки к вискам, чтобы лучше рассмотреть внутренность квартиры. И действительно — не прошло и минуты, как она уже махала рукой водителю, умоляя поскорее опустить ее на землю.

— Все в порядке? — спросил он.

— Не представляю, как можно работать в этой железке! Неужели из нее никто еще не вываливался?

— Случалось, — протянул водитель. — Всяко случалось.

Деньги он взял с неуловимым достоинством, не глядя, сунул в карман брезентовой куртки и, прощально махнув рукой, начал заводить люльку на штанги, закреплять ее, чтоб не болталась при езде.

— Спасибо! — крикнула Касатонова.

— Если еще куда захочется заглянуть — обращайтесь! Выручим.

— Обращусь! До скорой встречи!

К следователю Убахтину Касатонова вошла, когда допрос приглашенных с мебельной фабрики уже начался. В кабинете, напротив следовательского стола, сидели в ряд балмасовский заместитель Цокоцкий, главный бухгалтер Хромов и начальник отдела снабжения Рыбкин.

— Разрешите, Юрий Михайлови-и-ич? — пропела Касатонова, появившись не пороге.

— Входите Екатерина Сергеевна. Давно вас ждем.

— Я выполняла ваше задание, — сказала Касатонова. — Поэтому немного задержалась.

— Выполнили? — Убахтин сразу включился в игру.

— Есть некоторые подробности, но в общем... Все в порядке. Наши подозрения подтвердились.

— Да? — удивился следователь. — Он не был готов к столь отчаянной игре. — Ну, тем лучше. Присаживайтесь, мы продолжим. Тем более, что взаимопонимание у нас наладилось, да? — повернулся он к сидящим перед ним мужчинам.