Полицейский - Эдуард Хруцкий

Околоточный подошел к дверям, и сразу исчезли с улицы разносчики и трое рабочих, ковырявшихся в канализационном коллекторе, а из соседних подъездов, по стене дома, подтягивались сыщики из летучего отряда. Околоточный позвонил. Швейцар открыл.

Бахтин с Литвиным вошли в открытую дверь. Околоточный что-то втолковывал Зоммеру. Тот смотрел на него с изумлением… И вдруг он увидел Бахтина и сыщиков, отскочил в сторону и выдернул из кармана браунинг. Околоточный в тяжелой шинели, с ненужной шашкой, попытался схватить его.

Зоммер выстрелил, и толстяк-полицейский, застыв на секунду, рухнул на ковер.

Зоммер отодвинул портьеру и исчез, как злодей в романах Дюма. Литвин сорвал портьеру и увидел дверь. — Где лом?! — крикнул он.

Бахтин достал наган и несколько раз выстрелил в замок.

Полетели щепки, что-то зазвенело. Один из сыщиков ударил ногой по двери, она чуть поддалась, тогда двое полицейских, переодетые рабочими, вставили в щель лом и нажали. Дверь распахнулась.

Бахтин первым вошел в темный коридор, открыл еще одну дверь. Где-то на улице раздался выстрел и крики. Бахтин с сыщиками миновали прихожую.

— Осмотреть комнаты, — приказал он и пошел к лестнице, ведущей на второй этаж.

Зоммер увидел Бахтина и дважды выстрелил в него. Но рука от волнения была нетвердой и пули ушли в стену.

Тогда он вбежал в гостиную, где любил сиживать покойный Жорж Терлецкий, подскочил к окну и увидел сыщиков и городовых.

Бахтин вошел в комнату. Зоммер стоял у стены, в опущенной руке матово поблескивал браунинг. — Брось оружие. Слышишь?

Зоммер попытался сказать что-то, но не смог и начал медленно поднимать руку с оружием.

— Не балуй, сволочь, — зло крикнул Бахтин, — брось браунинг.

Зоммер выдавил из себя непонятные слова, быстро вскинул руку и выстрелил себе в висок.

— Ушел, — мрачно за спиной Бахтина сказал Литвин. — Где врач?

— Здесь. — В комнату вошел вездесущий Брыкин.

Он наклонился к сидевшему у стены Зоммеру и покачал головой. — Готов. Пустил в себя последний патрон.

Бахтин поднял с пола браунинг с взведенным затвором-кожухом, вынул обойму, и затвор со звоном стал на место.

— Не налетчик, а гвардейский ротмистр. Впервые за мою практику мазурики стреляются.

— Видать, было с чего, — глубокомысленно изрек Брыкин.

— Начинайте обыск. — Бахтин расстегнул шинель, уселся за стол и закурил.

Видимо, крепко верили хозяева этого дома, что сюда полиции вход навсегда заказан. Только этой наглой уверенностью можно было оправдать то безумное легкомыслие, с которым они относились к вещам, представляющим интерес для сыщиков.

Стопка бланков паспортов, целая куча всевозможных документов, начиная от удостоверений об освобождении от воинской повинности, кончая грамотами о присуждении звания почетных граждан всевозможных городов.

В подвале нашли ювелирную мастерскую и несколько пуансонов для изготовления золотых империалов. В одном из шкафов лежали письма и документы покойного Жоржа Терлецкого.

— Александр Петрович, — крикнул Литвин, — попрошу вас зайти.

В комнате, в которой почти не было мебели, за обоями нашли сейф. — Что делать будем? — Зовите специалистов.

Многовато всякого добра собралось в этом доме. Даже крапленые карточные колоды нашли. Но, главное, было оружие, в ящике, блестя смазкой, стояли в креплениях новенькие браунинги.

Бахтин рассматривал цинки с патронами, когда за его спиной раздался сановный баритон.

— Что здесь происходит, надворный советник Бахтин?

Бахтин обернулся, в дверях стоял в полной форме Козлов. — Обыск, ваше превосходительство. — Кто разрешил? — Начальник сыскной полиции. — Основание?

— Показание задержанных по делу об ограблении ювелира Немировского. — Откуда оружие?

— Найдено здесь, изъято из тайника в присутствии понятых. — Кто хозяин дома?

— По документам владелец потомственный гражданин города Орла Аникин Фрол Арсентьевич. О лице этом полиции и городским властям ничего не известно. По агентурным данным фактическим хозяином является Григорий Львович Рубин.

— Ты своими агентурными данными можешь задницу подтереть…

— Я бы попросил вас, господин действительный статский советник, разговаривать со мной подобающим образом.

— Ишь ты, нежные какие, — рявкнул Козлов, — в отсутствие хозяина дома врываетесь, обыскиваете…

— Господин вице-директор департамента, — холодно ответил Бахтин, — я вторично напоминаю вам, что не позволю со мной так разговаривать. В доме скрылся преступник, тяжело ранивший чина полиции и несколько раз стрелявший в меня, кроме того, швейцар показал, что покойный Зоммер проживал именно на этой половине. Здесь нами обнаружено оружие и предметы преступного промысла… — Хватит, заканчивайте и уводите людей. — Попрошу письменное распоряжение. — Вам надоело носить чин седьмого класса?

— Признаюсь вам, нет. И хочу напомнить, что чином данным меня пожаловал государь император, а не вы. — Он пожаловал, а я сниму.

— Думаю, вы на себя слишком много берете, господин вице-директор.

Бахтин специально больше не именовал Козлова «превосходительством». Не хотел. Уж больно презирал он этого человека.

Козлов за всю свою службу в полиции впервые столкнулся со столь явным неповиновением. Бахтин не боялся его. Более того, сыщик был уверен, что скандал этот обернется в его пользу. Следовательно, у него есть поддержка. Но кто? История в Москве пошла ему только на пользу. Джунковский, хлопотавший за него, вылетел из министерства на фронт, а этот… Но уступить!..

— Я вам приказываю, надворный советник, немедленно прекратить…

Козлов не успел договорить, как в комнату вошел Литвин, за ним два сыщика несли золотые кубки, тарелки, бляхи, браслеты.

— Ваше превосходительство, надо в контрразведку сообщить. — Куда? — растерянно спросил Козлов.

— В контрразведку, — продолжал Литвин, — вещи эти похищены убитым поручиком Копытиным и являются армейским имуществом. — Откуда вам известно?

— Контрразведывательное отделение передало нам список, я сверил, все сходится.

Козлов замолчал, разглядывая золотые предметы, которые расставляли на столе сыщики.

Да, дружок Гриша, решил один проглотить. Ан подавился. Денежки-то громадные мимо проехали. А все жидовская жадность. Гребет к себе, что под руку попадется. Начальник контрразведки генерал Батюшев — человек не простой. Его офицеры из любого выбьют, что нужно, тем более время военное.

И коли он, Козлов, здесь очутился, так надо этому делу придать окраску соответствующую.

— Александр Петрович, — повернулся вице-директор к Бахтину, — погорячился я. Пристав, подлец, неправильно осведомил. Теперь я вижу, что мы попали в воровское гнездо. Действуйте, как служба велит. Я лично возглавлю данный розыск. Ни один мазурик не должен избежать наказания, — продекламировал Козлов и пошел в комнату, где был спрятан сейф.

Потом вице-директор спустился к аппарату и куда-то телефонировал.

Минут через двадцать приехал Филиппов. В штатском сюртуке он выглядел менее внушительно, чем в генеральской форме. — Ну как? — спросил Владимир Гаврилович.

— Если не будут мешать, мы Рубина крепко прихватим, — сказал Бахтин. — То-то и оно, если не будут мешать, а то… Он не успел договорить, в комнату вошел Козлов.

— Рад видеть, Владимир Гаврилович, и хочу похвалить вас и ваших чиновников за проявленное рвение. И надо же, до чего эта сволочь додумалась, присоседиться к дому крупного коммерсанта и общественного деятеля. Хорошая защита. — Вы имеете в виду Рубина? — усмехнулся Бахтин. — Именно, Александр Петрович.

— Но мы располагаем агентурными данными, что именно Рубин является фактическим владельцем квартиры.

— Фактически или является? — Козлов со вкусом закурил. -. Является, — твердо сказал Филиппов.

— Владимир Гаврилович, вы, голубчик, даже не понимаете, какое осиное гнездо мы накрыли. Отсюда действовала банда Терлецкого, сюда свозились краденые ценности, отсюда Копытин пошел грабить Немировского. Это подлинный успех. Я уже не говорю о пуансонах и документах липовых. Запомните, это наша большая удача. — Но… — начал Бахтин.

— Никаких «но». Зоммер организовал эту преступную шайку. Господа, я еду в департамент докладывать. Вас, Владимир Гаврилович, прошу следовать за мной, а Бахтин все до ума доведет.

Директор Департамента полиции, действительный статский советник Васильев, находился в Ревеле, поэтому докладывать надо было товарищу министра Белецкому, которого Козлов побаивался. Степан Петрович, еще будучи директором Департамента полиции, не очень жаловал Козлова и всячески препятствовал его назначению на должность вице-директора.

Белецкий их принял сразу. С Филипповым он был необычайно приветлив, что весьма смутило начальника сыскной полиции. Такое внимание — первый признак отставки.