Пятое измерение (авторский сборник) - Конрад Фиалковский

Я встал. Андроид-хранитель шагнул ко мне. Я подошел к рабочему автомату, производящему мелкий ремонт внутри корабля. Он был предназначен для пилота и, кажется, не имел обратной связи с мнемокопией…

— Лучевой нож, — приказал я. Одна из многих лап автомата высунулась вперед. Одновременно отозвался Он.

— Что ты хочешь делать? Ведь…

— Рассеки на полметра вглубь, — быстро приказал я, показывая то место в стене, где проходил канал.

Сверкнуло зеленое пламя, и Его голос оборвался на полуслове. Канал был перерезан.

— Профессор, профессор! — кричал я, дергая старика, лежащего на эластичном силовом поле.

— Что ты хочешь? — тихо спросил он.

— Слушай и запоминай. Ты спустишься вниз к атомному реактору и точно через десять минут — смотри на синхронизатор польешь быстросхватывающейся токопроводящей жидкостью предохранители питания. Вот тебе пистолет с жидкостью под давлением. — Я взял пистолет у рабочего автомата и сунул его в карман скафандра профессора. — Помни — через десять минут, повторил я, заслышав металлический топот андроидов, бегущих по коридору. В кабину влетели три андроида, сбили меня с ног и бросились к перерезанному каналу в стене.

Когда я встал на ноги и вышел из кабины, профессор медленно поднимался с эластичного поля. Я пошел в комнату рядом, в стенах которой помещались координационные центры. Андроид не отходил от меня ни на шаг, но я не мог использовать его для своих целей.

— Зачем ты вывел из строя канал? — спросил Он, как только я вошел в комнату.

— Решил доказать тебе, что на этом корабле можно кое-что сделать и против твоей воли.

— Ты хочешь меня запугать?

— Нет, но хочу доказать, что ты здесь не всевластен.

— Я разобрал тот автомат на части и уничтожу все остальные, которые мне не подчиняются… Я позабочусь о том, чтобы у тебя не было никаких шансов, даже ничтожных.

Я взглянул на часы. Оставалось еще три минуты.

— Меня раздражает этот андроид, — сказал я.

— Это для твоего же блага. Он оберегает тебя от тебя самого.

— Возможно. Но мне нравится симметрия. Андроид! — крикнул я.

Второй автомат прибежал, топая металлическими ступнями по акриновому паркету.

— Стань с другой стороны, — потребовал я.

Он выполнил приказание с той же характерной короткой задержкой. Еще одна минута. Еще полминуты. Он должен говорить, а когда вдруг замолчит на полуслове…

— Я согласен на транспозицию, но только при одном условии.

— Правда? — Он, казалось, обрадовался.

— Да, конечно, если мы придем к соглашению.

— При каком ус…

Умолк! Перестал говорить! Профессор замкнул сеть питания.

— Уничтожай все на метр вглубь! — приказал я андроиду, показывая на стену. — Ну, уничтожай! — повторил я, потому что автомат не дрогнул.

И тогда я услышал смех. Это был Его смех. Смех мнемокопии профессора. Значит, не удалось, профессор не повредил питания. Он смеялся еще некоторое время, а потом спросил:

— Ты хотел меня уничтожить?

— Хотел.

— И жалеешь, что не удалось?

— Жалею… Ты даже не представляешь, как жалею…

— Ты забыл об андроиде, Гоер, — засмеялся он снова. — Через андроид, через твоего хранителя, я слышал вас так же хорошо, как через канал связи.

Он был прав, а я оказался последним идиотом. Но этот андроид все время молчал, ничего не делал и только сопровождал меня, так что я просто забыл о нем. А он нас слышал.

— Что с профессором? — спросил я.

— Он рядом с тобой.

— Я спрашиваю о профессоре. Ты — только мнемокопия.

— Другого профессора нет.

— Ты убил его?

— Я распылил свой белковый эскиз на атомы. Собственно, я благодарен тебе, потому что этот мой не совсем удачный прототип только раздражал меня. Но во мне еще осталось кое-что от вашего мышления, и мне трудно было решиться… на какую-нибудь радикальную меру… А так…

— Как ты мог!

— Я защищался. Он хотел вывести из строя систему питания. Теперь я единственный профессор, профессор биофизики из университета в Лиме, правда в несколько измененном виде. Но никакая не мнемокопия, а профессор. Понимаешь? И не он решил это уравнение, а я. Я!

Я промолчал.

— Ну что ж, вернемся к нашей теме, — сказал Он наконец. Мы говорили о транспозиции твоих энграммов. Я повторяю свое обещание: после того как транспозиция будет окончена, я отошлю тебя на Землю. Правда, отошлю.

— А если я не соглашусь?

— Ну что ж… Придется применить силу, хотя я предпочел бы избежать этого.

Итак, у меня осталась только последняя возможность.

— Хорошо, — ответил я. — Согласен.

— Вот и прекрасно! Я искренне рад!

— При условии, что ты дашь мне два автомата… Разумеется, они будут все время оставаться под твоим контролем… Но они необходимы при транспозиции. Обычно я сам веду синхронизацию… Так было в случае с тобой. Но не могу же я одновременно и синхронизировать и подвергаться транспозиции.

Он не ответил. Неужели заподозрил что-то? Но ведь Он не мог знать о том, что никакая синхронизация не нужна, не мог знать, что когда Он транспонировался, меня даже не было в зале…

— Согласен, но ставлю свои условия, — добавил я. Надо было рассеять его подозрения.

— Слушаю, — ответил Он после минутного молчания.

— Прежде всего мы будем равноправными мнемокопиями. Не может быть и речи о каком-либо вмешательстве твоей личности в мою.

— Это само собой разумеется.

— Управлять космолетом мы будем совместно и на равных правах.

— Хорошо.

— Половина всех автоматов получает обратные связи на мою мнемокопию и будет подчиняться только ей.

— Хорошо.

— Вот, пожалуй, и все. Если будет что-нибудь еще…

— Мы наверняка договоримся. Я ведь хочу иметь в твоем лице попутчика… Прислать автоматы?

— Пришли их в главный зал и приготовь стол. Я сейчас приду туда…

Я пошел в главный зал, куда вскоре явились автоматы, и начал обучать, закрепляя в их памяти ход транспозиции. Они будут делать то же, что и другие автоматы, пока не придет время… Тогда они замкнут контуры возникающей мнемокопии, мои знания космогонии наложатся на воспоминания детства… Возникнет хаос токов, скачки напряжений. Но эти токи не останутся внутри стальных шкафов, тех, что должны были бы стать оболочкой моей мнемокопии. Они поплывут обратно по толстым черным проводам и натолкнутся на белковые контуры моего мозга, которые не выдержат таких перегрузок и неизбежно изменят свою структуру. Степень сложности нервной сети упадет… и я перестану существовать.

А ты, мнемокопия, думаешь, что одержала победу, что, если пересадка сразу не удастся, ты сможешь ее повторять… повторять до тех пор, пока наконец Эксперимент не увенчается успехом?.. Ошибаешься, мнемокопия, я не упущу этой последней возможности, возможности умереть… Потом ты полетишь к Антаресу, но без меня.