Оккультные корни нацизма. Тайные арийские культы и их влияние на нацистскую идеологию - Николас Гудрик-кларк

После перемирия в ноябре 1918 года братья старого Germanennorden занялись его восстановлением. Великий Мастер, Эберхард фон Брокхузен (1869–1939), одновременно являлся крупным бранденбургским землевладельцем и щедрым патроном Общества Листа. Но в это время он был очень занят мятежами польских наёмных рабочих в своих поместьях и возмущался хаосом в управлении Ордена, связанным с отсутствием всяческих законов. В начале 1919 Эрвин фон Хаймердингер попросил его сложить полномочия. В начале марта Штауфф информировал Брокхузена о том, что его отставка принята, но Брокхузен не уходил от дел, летом потребовал конституционной реформы Ордена, а Штауффа обвинил в клевете. Переписка Брокхузена полна глубокого уныния по поводу послевоенной ситуации и ненависти поляков. В конце лета сам Хаймердингер сложил полномочия в пользу Великого Герцога Иоганна Альбрехта Мекленбургского, известного энтузиаста Ордена, в 1919 году возглавившего экспедицию Свободных Корпусов к Балтийским странам. Но Орден вскоре утратил выдающегося лидера, 6 февраля 1920 герцог скончался от сердечного приступа. Брокхузен сохранил свой пост и в 1921 году наконец принял разработанную им же конституцию, предполагавшую крайне сложную организацию степеней, кругов и периферических «цитаделей»; эта сложная структура была направлена на сохранение секретности в рамках общенациональной сети местных групп, имеющих многочисленные связи с военизированными vцlkisch организациями, в том числе «Deutschvцlkisch: Schutzund Trutzbund».

Пока старшие должностные лица Ордена ссорились в Берлине, провинциальные организации Germanennorden занимались подготовкой убийств выдающихся общественных деятелей новой Германской Республики, которая была символом поражения и позора для радикальных националистов. В 1921 году Germanennorden служила надёжным прикрытием для политических убийц. Так, убийцами Матиаса Эрцбергера, бывшего министра финансов Рейха, ненавидимого за подписание перемирия, стали Генрих Шульц и Генрих Тиллессен, испытавшие сильное влияние vцlkisch пропаганды после демобилизации в конце войны. В июне 1920 в Регенсбурге они встретились с Лоренцом Мешем, местным лидером Germanennorden. И уже в мае 1921 Шульц и Тиллессен отправились в Мюнхен, где получили приказ убить Эрцбергера от человека, представлявшего исполнительную власть Germanennorden. Попытка убийства Максимилиана Хардена, республиканского писателя, также принадлежала Ордену. Впечатляющая таинственность и идеология Ордена воодушевляли vцlkisch фанатиков на убийства евреев и республиканских врагов немецкой нации.

После 1921 года «подлинная» Germanennorden стала простой группой среди многочисленных правых и антисемитских организаций, пользующихся поддержкой реваншистов и людей, раздражённых Веймарской республикой. Но поскольку речь идёт о влиянии Germanennorden на нацизм, необходимо вернуться к Герману Полю и его Germanennorden Wolvater, которая в конце 1916 привлекла к себе внимание Рудольфа фон Зеботтендорфа. Зеботтендорф вступил в отколовшийся Орден и восстановил его баварское отделение в Мюнхене на рождество 1917, заложив тем самым фундамент для vцlkisch организации, которая стала причиной рождения национал-социалистической партии. Похоже, что без этого человека и Germanennorden, и ариософия были бы преданы забвению.

Рудольф фон Зеботтендорф и общество «Thule»

Зеботтендорф присоединился к vцlkisch движению уже на последних этапах войны, но жизнь его до этого тоже весьма важна. В сравнении с выдающимися vцlkisch агитаторами, Зеботтендорф выглядел просто космополитическим авантюристом. Его вечная тяга к тёмным делишкам, к шпионажу, к хитрости и увёрткам составила ему репутацию опытного ловкача. Сын прусского рабочего, Зеботтендорф рано порвал со своим прошлым – сначала ушёл в море, потом работал на Среднем Востоке. Если внимательно всмотреться в приключения его молодости, можно лучше понять, какой жизненный опыт определил его будущие взгляды, позволившие ему сыграть немаловажную роль в мюнхенских контрреволюционных событиях 1918 и 1919 годов.

Человек, называвший себя барон Рудольф фон Зеботтевдорф, был, как это часто случается с ариософистами, которыми он восхищался, не более чем самозваным аристократом. Он родился 9 ноября 1875 в Hoyerswerda, торговом городе Саксонии, расположенном к северо-востоку от Дрездена. Его отец – Эрнст Рудольф Глауэр был железнодорожником, мать звали Кристиан Генриетта, урождённая Мюллер. При крещении ребёнок получил имя Адам Альфред Рудольф Глауэр. В соответствии с его полувымышленной автобиографией, семейство Глауэр по мужской линии происходило от французского солдата-лейтенанта Торра (1789–1821), подобранного после боя при Кацбахе (1813) у деревни Альзенау (Ольшаника) в восемнадцати километрах к северо-востоку от Ловенберга в Прусской Силезии. Этот француз и был прадедушкой Рудольфа Глауэра. Topp женился на дочери местного крестьянина и в 1818 она родила ему сына, который, в свою очередь, женился в 1845 и погиб в уличной перестрелке в Берлине во время революции 1848 года. Как коренные жители Силезии, члены семьи отличались крайне прусскими политическими взглядами: может быть по этой причине имя Topp было сменено ими на Глауэр. Эрнст Рудольф Глауэр родился приблизительной 1846 и участвовал в Австро-прусской кампании 1866 года, и в Франко-прусской войне. Оставив армию в 1871, он принял назначение на железную дорогу в Hoyerswerda. Умер он в июне 1893, оставив осиротевшему сыну средства, достаточные для того, чтобы завершить среднее образование и начать учиться на инженера.

Биографические подробности у Тьеде указывают на то, что молодой Глауэр поступил в Техническую Школу Ильменау, тогда как автобиография утверждает, что его жизнь началась с практической работы в инженерной фирме Дж. Е. Кристофа в Niesky. Затем мы встречаем Глауэра, остановившимся в гостинице Кобленца со старыми друзьями недалеко от Hoyerswerda во время рождественских каникул второго семестра Политехнического факультета Берлин-Шарлоттенбург. Он упоминает о том, что не видел своих друзей два года. Если взять за точку отсчёта 1893 год (год смерти отца), то получается, что речь идёт о Рождестве 1896 года, несколько недель спустя после его 21-летия. Близящийся конец века также может служить причиной необходимости посещения Hoyerswerda. Глауэр оставался в Берлине до конца летнего семестра, а затем 1 октября 1897 подал прошение о поступлении на годичную службу во флот. Но ему было отказано по медицинским соображениям: у Глауэра была склонность к грыже. Тогда Глауэр отправился в Ганновер и занимался там частным преподаванием до марта 1898. Но ему пришлось оставить и этот пост, после того как он позволил себе предосудительное путешествие с матерью своих учеников в Ниццу, Монте-Карло, Геную и Люцерну.

Поскольку Глауэр не завершил своей учёбы, он не мог надеяться на хорошее место в Германии. Кроме того, подобно многим своим ровесникам на родине он чувствовал себя как в клетке и потому решил отправиться в море. Подписав контракт на шесть месяцев, он нанялся кочегаром на судно H. H. Meier водоизмещением 5140 тонн, вышедшее 2 апреля 1898 из Бремерхэвена в Нью-Йорк и вернувшееся в Бремерхэвен 3 мая. В сентябре 1899 он нанялся на судно «S. S. Ems» (4912 тонн). А когда этот корабль остановился в Неаполе по пути в Нью-Йорк, Глауэр узнал о том, что имеется место электрика на борту судна «С. С. Принц Регент Леопольд» (6288 тонн). Поскольку «Принц Регент» свой первый рейс совершал в Сидней, Глауэр решил воспользоваться случаем и посетить Австралию. Он уволился с Эмса и после нескольких дней ожидания вышел из Неаполя на «Принце Регенте» 15 февраля 1900 года. Во время путешествия один из моряков уговорил Глауэра покинуть корабль и попытать счастья в поисках золота в Западной Австралии. После остановки во Фримантле 13 марта Глауэр и его друг отправились через Южный Крест и Кулгардье к цели их предприятия – в Северный Кулгардье Годфилд, на восточной окраине Великой Пустыни Виктория. Это приключение было прервано смертью друга в июне. Глауэр вернулся во Фримантль для того, чтобы сесть на корабль, идущий в Египет, куда он имел рекомендательное письмо, данное ему Парсеем в Кулгардье. Так закончился морской период Глауэра – время, отмеченное чужеземными приключениями, юношескими амбициями и опытом работы на больших современных кораблях.

Прибыв в Александрию в июле 1900, Глауэр направился прямо в Каир, для встречи с Гуссейном Пашой, влиятельным турецким землевладельцем, состоявшим на службе в Khedive Abbas Hilmi. Если верить Тьеде, Глауэр проработал в службах Khedive с 1897 по 1900 в качестве инженера; в соответствии же с «талисманом розенкрейцеров» Глауэр менее месяца провёл в Каире и отправился в Константинополь, поскольку Гуссейн Паша лето проводил в своём турецком доме на азиатском побережье Босфора. В отсутствии убедительных доказательств, достаточным будет утверждение о том, что Глауэр провёл в Египте столько времени, сколько нужно было для того, чтобы узнать его людей и культуру. Всё ещё выплачивавший значительные суммы султану Оттоману, Египет к концу 1890-х всё же стал преуспевающей страной после удачного англо-египетского кондоминиума, установленного в 1882 с целью сохранения стабильности в стране и охраны власти Khedive от фракционных раздоров, использующих экономику ради своей выгоды. Сэр Эвелин Баринг, служивший британским консулом, писал в 1901 году, о «фундаменте, на котором держится благосостояние и материальное благополучие цивилизованных обществ… институт рабства Corvee (неоплачиваемый труд) практически исчез». Но за этот прогресс тоже надо было платить. Глауэр получил здесь свои первые впечатления о развивающихся странах, познакомился с проблемами, которые влечёт за собой вестернизация, с возможными религиозными и националистическими реакциями.