Битва за Смоленск - Сергей Матвеев

— Не знаю, наверное, ещё нет.

— Ну вот. Для этого опыт нужен. А это только в бою или на тренировках. Те же бои, только между своими. Заодно и технике подучишься у ветеранов.

— Ты у Макарыча учись — мало кто лучше из арбалета стреляет, — засмеялся Бруно. — Кстати, арбалет тоже не каждый подымет, для этого опыт набрать надо, и умение.

— Ладно, вернусь от сотника — потренируемся, — пообещал я.

— Кстати, держи-ка! — Макарыч порылся за пазухой и достал какой-то свёрток. — Подобрал на полянке.

Я развернул тряпицу — в ней лежал мой кинжал в ножнах!

— Вот это да! Макарыч… Спасибо тебе душевное! Это же надо!

— Давай, звеньевой, не задерживайся, — пряча улыбку, буркнул Макарыч. — Потренируемся, а вечером шашлыки жарить будем, обещали пиво выкатить. В честь победы.

Складом оказалось довольно просторное помещение, встроенное в стену крепости. Вероятно, это был и склад, и арсенал одновременно, так как часть помещения была полностью заставлена стеллажами и стойками для разнообразного оружия. Чего тут только не было! Луки и арбалеты, мечи и кинжалы, боевые топоры, булавы, кистени и шипастые палицы. Правда, вид немного портил второпях сваленные на столах и прямо на полу в беспорядке вещи — кольчуги, кожаные штаны и куртки, доспехи, пояса и много ещё чего, не успел подробно рассмотреть.

Навстречу мне вышла миловидная девушка, с длинными прямыми волосами до пояса. Волосы были жгуче-чёрные и приятно гармонировали с её смугловатой, или просто загорелой кожей.

— Переодеться? — догадалась девушка, бросив на меня беглый взгляд.

Я смутился, вспомнив, что так и не поработал над своей внешностью в графическом редакторе — если честно, просто забыл. Не до того было.

— Мне бы переодеться, ну и амуницию тоже, — попросил я.

Девушка достала из шкафа журнал, перелистала.

— Зовут как? Из какого звена?

— Меня Алексом зовут. А вас?

— Меня — Чарген, — улыбнулась девушка. — Так какое звено?

— Я вообще-то сам звеньевой. Звено резерва, — весомо сказал я и не удержался, спросил: — А Чарген — это по-каковски?

— Это по-цыгански, — ответила девушка, не отрываясь от журнала.

— Красиво! Даже очень! А что ваше имя означает? Если не секрет, конечно.

— Это означает звезда, — Чарген украдкой взглянула на меня умными карими глазами. — Так, нашла вас. Только утром внесли в списки, первый раз будете амуницию брать.

— Кинжал у меня есть, мне бы всё остальное.

— Ну что ж, у нас сегодня всего достаточно, — девушка выразительно развела руки. — Всегда бы так. Берите, что нравится — я запишу.

Я походил между столами, шкафами и стеллажами, и выбрал себе крепкие холщовые штаны, просторную рубаху, широкий кожаный пояс, крепкие ботинки. Из амуниции взял хорошую кольчугу с мелкими колечками в три слоя. Подумал немного и решил присовокупить сюда же металлический шлем. Неохота мне было снова к деду Тимофею возвращаться, уж очень неприятная это процедура. А посему надо о защите серьёзно позаботиться.

— Примерить можно вон там, за ширмой, — предложила мне Чарген, очаровательно улыбаясь.

— Спасибо, — поблагодарил я, держа в руках всю эту груду вещей.

Все пришлось в пору, как на меня шитое. В зеркале на меня довольно глядел вполне лихой боец. Я приторочил к поясу ножны с кинжалом, надел шлем, сдвинул его слегка на бок, чтобы не быть похожим на салагу-новобранца, и вышел из-за ширмы.

— Ой, как вам всё идёт! — всплеснула руками Чарген.

— Спасибо на добром слове, — смутился я.

— А я знаю, чего ещё не хватает! — неожиданно сказала она.

— Чего же?

— Сейчас, одну секунду!

Она исчезла в дальнем конце комнаты, начала открывать и закрывать дверцы какого-то шкафа.

— Вот! — воскликнула она. — Смотрите!

В руках у неё была накидка из лёгкой алой ткани. В уголках было что-то вроде брошек, которые соединялись красивой серебристой цепочкой.

— Повернитесь-ка спиной! — скомандовала она.

— Да вы что! — возмутился я. — Не одену я её! Бойцы засмеют.

— Не засмеют. А если и засмеют, какая вам разница, — возразила Чарген. — Плащ в любом случае положен рыцарям и командирам, начиная от десятника.

— Но я же не десятник! И не рыцарь!

Она молча смотрела на меня, и мне показалось, что она что-то изучает. Кто их разберёт, этих цыган. Но до чего же красива! Глаз не отвести.

— Будешь десятником. И рыцарем будешь. Возьми пока с собой, — вдруг сказала она, сложила накидку и сунула мне в руки. — А сейчас ступай. Увидимся ещё с тобой. Скоро.

Ничего не понимая, я кивнул, неловко поблагодарил и вышел за дверь. Меня ждал Рексоман. И мои ребята.

Когда в глазах снова прояснилось, передо мной была уже знакомая стена из крупного тёмно-серого камня. В помещении, как и в первый раз, было полутемно. Я повернулся, и вздрогнул от неожиданности — за спиной молча стоял дед Тимофей в своём привычном бордовом балахоне.

— Тридцать восьмой, — хмуро произнёс старик вместо приветствия.

— Здорово, дед Тимофей! — радостно поздоровался я.

— И тебе не хворать. Отойди в сторону.

— Чего? — не понял я.

— В сторону отойди, говорю, — раздражённо повторил писарь. — Приёмник блокируешь.

Я в недоумении отошёл ближе к окну и осмотрел себя. Как и в первый раз, на мне были свободные холщовые штаны и такая же рубаха. В карманах и на поясе пусто — всё осталось там, на болоте, на поживу людям Шкипера.

— Тридцать девятый, — монотонным голосом произнёс писарь.

В высоком, атлетического сложения брюнете, появившемся в круге приёмника, я без труда узнал Семёна. Странно было видеть его без кольчуги, шлема и меча.

— Привет, Алекс, — кивнул мне он. — И тебе, Тимофей, здравствуй.

— Здоровее видали, — огрызнулся писарь. — Выйди из круга.

Семён улыбнулся и сделал шаг в сторону. На его месте тотчас же появился незнакомый мне толстяк с круглым добродушным лицом.

— День добрый! — поздоровался он.

— Сороковой! Что ж вы за вояки такие! — в сердцах сказал дед Тимофей. — Так скоро всю заставу вашу тут приму.

— Ну, мы же не на пикнике обнулились, сам понимаешь, — попытался оправдаться Семён.

— Да плевать мне, где вы обнулились, — отрезал писарь. — Драться надо лучше! Кто подходы к городу прикрывать будет? Мне что ли, старику, прикажете? Так поди лучше вашего справлюсь! Скройтесь с глаз моих!

Мы с Семёном переглянулись и сочли за лучшее ретироваться.

Во дворе ратуши кипела жизнь. Только что прошедшие через приёмник дружинники стояли кучками, оживлённо общались, жестикулировали. Должно быть, обсуждали детали боя и выясняли кто, где и при каких обстоятельствах был обнулён. Немного странно было видеть столько народу в одинаковой стандартной одежде, но тут уж ничего не поделаешь.

В центре двора стояло два внушительных бочонка. На одном было написано «квас», на другом — «пиво». Тут же неподалёку было накрыто несколько столов, на которых стояли кружки, и разложена была нехитрая закуска: бутерброды, рыбка, баранки, сухарики.

— Ничего себе, — поразился я. — И что, у вас всегда так обнулившихся дружинников встречают?

— Не всегда, конечно, но бывает, — поделился опытом Семён. — Воевода наш мужик с понятием. Да и ситуация не самая обычная — не каждый день у нас такие крупные операции с серьёзными потерями. Надо народ поблагодарить и морально поддержать.

— Я за пивом, вы будете? — спросил добродушный толстяк, прибывший одновременно с нами. — За знакомство выпили бы! Меня Афанасием зовут.

Мы с Семёном тоже представились.

— Мне к воеводе сейчас, — сказал Семён. — И Алекс со мной пойдёт. Ты пока начинай, Афанасий, мы подойдём попозже.

В кабинете воеводы было многолюдно. Я даже не сразу его разглядел из-за широких спин столпившихся вокруг стола дружинников. Семён похлопал одного из них по плечу и отодвинул слегка в сторону. Теперь стала видна карта, разложенная на столе. Один из дружинников (кажется, звеньевой с заставы, я пока по именам всех не запомнил) водил по ней пальцем, что-то объясняя воеводе.

— День добрый! — громко сказал Семён. — Ну что, как обстановка?

— Ну вот, и штаб заставы уже прибыл, — мрачно сказал Зигурд. — Может, ещё и Рексоман с тобой явился?

— Нет, не явился, — спокойно ответил мой спутник. — Мы с Алексом были.

— С новеньким? И где он?

— Тут! — я подошёл поближе к столу.

— Поздравляю с повышением! — улыбнулся мне Зигурд. — Мне уже доложили. Ты же звеньевой теперь?

— Так точно, — подтвердил я.

— Давай тогда, докладывай, звеньевой. И на карте сразу показывай.

Я присмотрелся к линиям и топографическим знакам, взял лежащий на столе карандаш и обвёл на карте небольшой кружок. Найти нужное место было не трудно: на карте нанесена была уже практически вся диспозиция частей перед боем.

— В общем, моё звено должно было заткнуть вот эту брешь. Шкипер вышел прямо на нас, численность его отряда превышала нашу раза в четыре.